– Как там, в Минске, брачующихся на площади Победы больше не давят? – не вопрошая ставит убедительную точку Дрю не газетной информацией.

– Да уж, печальная история: шагнул за слетевшей фатой и прямо под выворачивающую по кольцу машину – вздохнула тёмненькая.

– Зато быстрая смерть, не мучился. Это вам не в отсеке подлодки в восемнадцать лет заживо гореть -изрек Джо.

– Ну что, двинули? – выдавил Дар, надежно затушив бычок выдутой в четыре затяжки американской сигареты. Девчонки переглянулись. Громыхающие колёса еле заглушали стук сердец.

– Только у нас свободная полка всего лишь одна! – выпаливает блондинистая.

– Перед отбоем свалим на часик, чтоб ваш с проверкой успокоился – заверил Дрю.  Начали по традиции с подкидного дурака. Потом долго дурачились в глупую «веришь не веришь». Время летело незаметно. Горели только нижние ночники, сделав обстановку в купе предельно интимной. Дрю автоматически отодвинулся в тёмный угол на пару с третьей девчонкой, не курившей  тамбуре, со стрижкой а-ля сэссун [1.9]. Дар, не лукавя, искренне предложил сыграть на раздевание, но последовала пауза в духе гоголевского Ревизора. Запахло зажимом…

– Стоп машина! Отбой скоро!!! – вовремя проинтуячил ситуацию Джо. Мы быстренько сгреблись и покинули гостеприимное купе, договорившись вернуться через полтора часа. В любом поезде обычно с одной стороны от ресторана следуют вагоны купе, а по другую – плацкарт. В этом составе несколько купейных вагонов, в том числе и наш законный, оказались в противоположном конце, оттеснив плацкартные к локомотиву. Честно прёмся, чтобы на своих местах сымитировать сонное царство, соорудив муляжи, заодно предупредить своих по команде.

– Дар, ты охренел, тётки воспитаны строго по моральному кодексу строителя коммунизма, а ты подкатываешь чуть ли не с групповухой !!! – ворчит Джо.

– Мужики, Шеф то может в ресторане зависнуть. В этом случае мы засветимся с проходом, – соображает шёпотом Дрю.

– Вон он, красавчик! За одним столом с минским откушивает, – вовремя заглянув через стеклянную дверь, констатирует Джо.

– В ту сторону пройдем, отбрешемся, мол, бес попутал, а вот обратно дороги нет, пока кабак не закроется, плюс еще полчаса, а то и час, пока по-гусарски настроенный Шеф не угомонится – не без оснований прикинул Дрю.

– К тому времени тётки точно сами разденутся и по правде спать залягут – кисло сострил Джо.

– Ага, и хрен кому откроют! – вставил Дрю.

– Это жопа – шёпотом пробасил Дар.

– А Шефу то явно не до нас. Вон курортные дамы за соседним столом неспроста нафуфырились и улыбочки строят – вычислил Джо.

– Возвращаемся и минчанок порадуем? – загорелся Дар.

Настал черед переглянуться нам… Через тамбуры летим как на крыльях, вызывая подозрения у сгорбленных проводников, колдующих кочергами. Стучимся условным кодом. Через (как нам показалось) минуту приглушенно щелкает задвижка, и дверь тихо отъезжает.

– Ваш в кабаке отрывается по полной программе! – выпаливаем хором.

– Точно??? – с хрипотцой дружно отвечает девичье трио. – Да!!! Усатый мясистый такой!

– Рожа уже красная?

– Малиновая!

– Самое время курнуть заморских! – засуетились шатенка с блондинкой.

– А то!! – заулыбались Джо и Дар. Сэссун осталась в купе. Дрю составил ей компанию. Без слов положил руку на вздрогнувшее плечо.

– Вы со всеми девчонками так?

– Нет, только с теми, кто сильно нравится – про себя Дрю подумал, что почему–то нравятся очень многие представительницы прекрасной половины человечества, но вслух этого не сказал.

По поездному радио врубили Boney M [1.10], очевидно, из Кругозора [1.11].

– Странно, таких ребят мы бы точно сразу запомнили…

– Строго между нами «девочками» говоря, мы 63 года рождения, поэтому с вами едва ли пересекались -стратегически мудро признался Дрю.

– И я 63-го.

– Неужто связующая ?

– Ага. Правда, вторая, в запасе.

– И я связующий. Правда, первый. С 60-м и 61-м накатался до чёртиков, сейчас капитан у 63-го. Плечико девчонки расслабилось. До Дрю дошло, что бретелька отсутствует.

– А что это вы на турнир старших намылились?

– Нам пофиг, какое место займём. Главное, забуреть.

– ???

– Заматереть на старших, чтоб своего года рождения всех сделать. Скоро МинПрос-овская [1.12] Россия, а там, глядишь, и Первенство СССР по 63-му.

– Ваш Шеф хитёр!

– Не то слово. Недаром Заслуженный. Воспитанники уже в основе сборной лучших мира берут.

– А Дар, он нападающий?

– Ещё какой! Из двойки [1.13] поливает, ЦСКА закрыть не может.

– Врёшь!!!

– Я никогда не вру. Я только иногда кое-чего не договариваю. На днях играли товарищескую с тётками из ЦСКА.

– Да ну?

– На сборах в одном зале вкалывали.

– Ну и как, выиграли?

– Не-е-е, подачей нас расстреляли. До меня мяч с приёма почти не долетал.

– А если бы долетал?

– Тогда бы еще потягались. МОПИ [1.14] мы убрали без вопросов – усмехнулся Дрю.

Кисть руки свесилась с худенького плечика, ненароком коснувшись твёрдой девичьей груди.

– У тебя длинные тонкие пальцы. На блоке не выбивают? – с дрожью пролепетала Сэссун.

– Не без этого. Вот этот сросся в суставе кривовато. Но ничего, закачал. Благодаря отжиманию от пола на пальцах аж до судорог  теперь как стальные прутья. Зелёные яблоки расщепляю пополам без ножа.

– А это что за шрам?

– А-а-а-а… Сдвоенное зеркальце в спортлагере ломал на спор. Осколок вонзился.

– Зря.

– Чего зря?

– Зеркало сломал, даже разбил… Плохая примета. Это дьявол с тобой поспорил. Если не смог бы сломать, было бы лучше.

– ???

– Теперь ты бросил вызов. Тебя ждут суровые испытания.

– Гадалка что ли?

– Не знаю… Хотя бабушка моя гадала.

Горячая, сухая, с отшлифованными до глянца на турнике мозолями ладонь легла на узкое девичье колено и плавно заскользила, чуть-чуть не доехав до сладко щемящей точки сплетения нервов…

В этот момент незапертая дверь без стука с треском отъезжает, и на пороге появляется разъяренный Шеф, за спиной которого маячит до боли знакомая малиновая физиономия.

– Так, тут только один! А где остальные блядуны?????

Потерявшего бдительность Джо вылавливают в тамбуре, Дара – в туалете. Всю нашу славную троицу выводят в угрожающем молчании, как на расстрел. Колёса продолжают настукивать свои песни, продуваемые тамбуры лязгают усталым железом, за окнами с простуженным рёвом проносятся встречные поезда.

– Что, сил девать некуда? – свирепствует Шеф. – Так это мы сейчас вмиг исправим! Ночная тренировка!!!

В узком пустынном проходе скачущего купейного вагона мы приседаем и отжимаемся до упада. Шеф покуривает за стеклом у туалета и потихоньку отходит-мягчеет.

Просыпаемся от запаха йода и водорослей, проникающего через приоткрытые в проходе окна. Трясшийся всю ночь поезд, повернув у Туапсе, не спеша катит вдоль Чёрного моря. После Лоо сгребаем шмотки и одеваемся. Город-курорт Сочи встречает влажным теплом, чисто вымытым асфальтом и свежей зеленью. Девчонки выгрузились на другом конце перрона, и дорожки наши тут не пересеклись.

– Жить будете не в «Старте» [1.15], чай, еще не чемпионы – бодро язвит успевший выспаться Шеф.

– Не на вокзале и ладно – парирует хмурый Джо.

Вообще, где мы только не жили! Например, в прибалтийском Калининграде в обшарпанной привокзальной ночлежке, судя по всему, не ремонтировавшейся после взятия Кенингсберга в Отечественную. В Волгограде в пустующем пионерском лагере по ту сторону реки, в нескольких километрах от дебаркардера с табличкой «Бакалда». Частенько спали-ночевали непосредственно в спортивных залах на раскладушках. Иногда прямо на гимнастических матах. Не раз торчали по несколько недель кряду в интернатах вместе с сиротами, убогими и откровенной шпаной. Бывало, изнывали от жары, или стучали зубами от холода. Нередко от голода. Но жили весело!