Подумалось вдруг, хорошо было бы, чтобы этот пацан оказался тем, вчерашним. Молоденький, хорошенький. Наверное, можно сказать ухоженный. За такими девчонки стайками бегают. Если уж кому сосать, то лучше такому. Разве что курит, но это ладно. Много, кто курит. Лишь бы не злоупотреблял… Вон и джинсы у него такие же… Стоп!

Ну да, джинсы, действительно, такие же. И что это значит?.. Собственно, ничего. Мало ли у кого еще такие джинсы. Хотя… Джинсы-то не сказать, что сильно пролетарские. Зауженные, прям по ноге. Да и тертые явно не временем… Ну и что? Сколько еще народа носит такие же? До хрена, надо полагать. А многие ли из этих “до хрена” ездят через станцию МЦК, которая одним своим выходом врывается прямо на второй этаж торгового центра “Алебастр”, где, собственно, всё и произошло?.. Черт его знает, может и много…

Ладно, допустим, чисто статистически, это не он. Что мне это дает? Ничего. С таким же успехом, я могу смело утверждать, что мой вчерашний любовничек точно не Тэхен и не Чонгук, или как их там, этих покорителей девичьих сердец… Ну да, это не тот и не другой. И от того, что я это признаю, возможность отсосать кому-нибудь из них никак не становится более вероятной. А значит, нет смысла придерживаться этого допущения.

Поэтому поставим вопрос по-другому. Допустим, это он. Ну а что?.. Джинсы такие же. Отсосал я ему в туалете центра, рядом с МЦК. В час пик. Вполне вероятно, что он, как и я, ехал с работы. Или с учебы. Опять же, как и я, зашел в “Алебастр” перекусить или поссать. Интересно, здесь вузы какие-нибудь поблизости имеются?.. А сейчас он может ехать на работу. Или, соответственно, на учебу. Логично? Вполне.

А раз так, то вероятность, что это все-таки он, совсем даже не нулевая. Что мне это дает? Ну, как минимум, появляется возможность проследить за ним (собственно, чем я сейчас и занимаюсь, топая следом добрых пять минут), установить его личность, найти его соцсети и контакты и… Встретиться с ним еще раз? А я точно этого хочу?

Вот теперь по чесноку… Если бы я совсем этот вариант не рассматривал, я бы сейчас так парился? Навряд ли… Да и этих смазливых корейчиков я помянул только потому, что точно бы кому-нибудь из них отсосал, представься такая возможность. И даже не очень сильно боролся бы с собой… Все-таки, когда эротическая фантазия пересекает границы реальности и уходит в голую абстракцию, смириться с ее недопустимостью в реальном мире намного проще.

А почему, собственно, недопустимостью? Ну, с корейчиками понятно – где я и где они. Здесь просто вероятность с ними встретится стремится к нулю. Но не вероятность отсосать какому-нибудь смазливому парнишке из Москвы или Подмосковья, таскающему в штанах десятидюймовую дубину. Вполне реально, что именно такой сейчас идет от меня в семи-восьми метрах. Неспешно так идет, вдумчиво. Явно не опаздывает. И это за четыре минуты до половины десятого. Либо, действительно, студент, либо…

Либо я совсем охуел. Потому как прусь куда-то за парнем, которого вижу первый раз в жизни. Причем, прусь в другую от офиса сторону. И неважно совсем, ему ли я отсасывал вчера или не ему. Когда меня будут увольнять за прогул, мой вчерашний минет и сегодняшняя встреча никак не потянут на смягчающие обстоятельства.

Пришлось решать проблему на ходу. Наплел Сергеичу всякой фигни о том, как я жутко себя чувствую, и даже еду в больничку, чтобы не помереть. Вроде бы поверил. По крайней мере, отгул я добыл. Осталось только с пользой распорядиться полученным временем.

Парень, между тем, уверенно двигался в противоположную от “Алебастра” сторону, постепенно отклоняясь к Велозаводской. Шел, не оборачиваясь, не оглядываясь по сторонам и не глядя на часы. Из чего можно было сделать вывод: он здесь бывает регулярно и примерно в одно и то же время. Почти дойдя до Новоостаповской, он забежал в небольшой продуктовый магазинчик и застрял там минут на десять. В какой-то момент я даже подумал, что это и есть конечная цель его прогулки. Но нет.

Перейдя Новоостаповскую он неспешно пошел вдоль большой, огороженной забором территории, за которой расположились невысокие по московским меркам дома, своими белыми фасадами напоминающие больничные корпуса. Территория оказалась немаленькой, поэтому, свернув на Симоновский, он уверенно двинул вдоль того же самого забора в сторону Таганки.

Я уже прикидывал, как бы плюнуть и отстать. В конце концов, сколько мне еще за ним плестись? Да и стоит ли?.. Никакого толкового плана по сближению у меня не было. Не говоря о том, что это вообще мог быть абсолютно левый парень, не имеющий отношения к моим сексуальным исканиям. Даже если я каким-то чудом узнаю его имя и найду его аккаунт в соцсетях, что мне это даст?.. Да практически ничего…

Именно в этом месте моих размышлений меня и застал его неожиданный разворот. Не знаю уж, что там у него произошло, но внезапно эти теплые карие глаза уставились на меня второй раз за сорок минут. На этот раз куда более пристально. И всё бы ничего, уверен, отреагируй я спокойно, он бы точно меня не узнал. Ну, сколько народа попадается человеку на глаза в час пик, в Москве? До хрена и больше! Слишком неестественная нагрузка для оперативной памяти среднестатистической особи. Но я, как назло, дернулся и остановился. Да так дернулся, будто мне всадили в мягкое место двенадцатисантиметровую иглу… И взгляд у парня стал еще более пристальным.

***

Я не ошибся. Больничный статус огороженной территории подтвердила потускневшая от времени бронзовая табличка, висевшая рядом с проходной. Минуту назад в глубине последней скрылся преследуемый мной парень, так и не дав мне понять, насколько его напрягает мелькание перед глазами какого-то левого мужика.

Моя фантазия в очередной раз меня обманула. Не было ничего, что я себе придумал: ни выяснения отношений, ни серьезного разговора под зловещее похрустывание костяшками пальцев, ни угроз вперемешку с матерной бранью. Парень просто на меня покосился, бросил на землю окурок и скрылся в проходной. И всё. Спрашивается, зачем я так долго за ним шел?

Интересно, он сюда в каком качестве пожаловал? Для врача – слишком молодой. Если только санитар какой-нибудь или медбрат. Или посетитель. Мало ли, вдруг у него здесь лежит смертельно больная девушка, а он носит ей апельсины и меняет утку.

Если так, то скоро должен выйти. Но кто сказал, что так? И вообще, что мне теперь делать? Если оглянуться и поразмыслить, рациональными причинами всё произошедшее не объяснить. Вместо того, чтобы пойти на работу, я взял отгул, наврав начальству, протопал за неизвестным парнем несколько километров, предполагая, что это мой внезапный любовник, только на том основании, что у него вроде бы такие же джинсы. Хотя на самом деле, последняя догадка тоже имеет под собой достаточно хлипкие основания. Ну что, на самом деле, я мог там в этой дырке разглядеть?..

Помявшись еще минуту, сделал решительный шаг в сторону проходной. Как и ожидалось, уперся в железный турникет и тяжелый взгляд охранника – грузного мужчины лет пятидесяти, явно пенсионера какой-нибудь военизированной организации. Было бы странно, случись всё по-другому.

– Пропуск, будьте добры…

– Эээммм, дело в том, что… Как бы это сказать, – я замялся, пытаясь придумать хоть что-то, – пару минут назад сюда вошел молодой человек лет восемнадцати…