Ярость, с которой сейчас на неё смотрели его глаза была неизмеримой, желание теперь превратилось в жгучую страстную ярость, такую, что вообще нельзя осознать, особенно если перед тобой монстр, а ты ещё ничтожнее, чем его привычная добыча.

Но Хэла не была добычей, чёрт подери, она тоже могла много всего. Тем более, что он освободил её и она могла наговорить на него, теперь уже вообще без оглядки, бог весть чего, не говоря уже о том, что всегда можно было применить шоковую терапию — электрический ток никого ещё равнодушным не оставлял.

Но хотела ли она всего этого?

Хэла тонула в этих глазах цвета лазури моря, невообразимо прекрасных глазах, на когда-то невероятно привлекательном лице, которое сейчас было обезображено жуткой полосой шрама, кажется разделившей жизнь Рэтара на “до” и “после”.

— Ты хоть понимаешь, Хэла, что ты творишь? — прорычал он ей в лицо.

— Жду, когда ты свернёшь мне шею, — прохрипела она, потому что он конкретно душил её, не давая вздохнуть.

Кажется это его отрезвило и феран немного расслабил хват руки. Вторая его рука лежала на её спине и прижимала её плотно к нему и даже сквозь юбки платья она чувствовала насколько сильно её хотят.

Как там про бабочек? Нет, внутри Хэлы определённо плясали черти, потому что как только его рука перестала перекрывать ей воздух и больно прижимать её верхнюю часть к стене, она рванула вперёд, благо лицо его было к ней так близко.

Губы его были солёными и плотно сжатыми — уж к чему вот он точно не был готов, так это к тому, что она его поцелует. Дыхание Рэтара участилось, он издал какой-то полный муки рык, и Хэла запустила руки в его волосы, хватаясь за него, словно утопающий. Но, по сути, им она сейчас и была, только с той поправкой, что топил её именно тот, за кого она цеплялась.

Ведьма провела языком по его нижней губе и отстранилась. Она физически чувствовала жар его внутреннего огня, лютого и убийственного. Это было так странно и будило совершенно новое чувство внутри самой женщины.

Конечно она и раньше порой испытывала страстное желание и влечение, выворачивающее наизнанку, но сейчас, словно его огонь поглощал её саму, или может будил её собственный огонь, делал его таким же безумным, каким был сам. Может дело было в её колдовстве?

— Ещё, — прорычал Рэтар, прижимая её сильнее к себе.

И Хэла снова прильнула к его губам своими и на этот раз он уже не был озадачен и удивлён, он ответил на её поцелуй и её унесло. Она стала терять себя, боль в теле, которая до конца не прошла, пронзила её всю от макушки до пяток.

Ведьма почувствовала, что сейчас вообще потеряет контроль, потеряет в нём себя, и всё, что было сказано, вообще не будет иметь никакого значения, а она хотела большего. Сама не понимая почему, она знала, что с ним можно попытаться найти то, что она всю жизнь так хотела получить.

— Пусти меня, — прошептала женщина, отстраняясь.

— Нет, Хэла, — упрямо мотнул головой феран. — Теперь уже нет.

— Пусти, Рэтар. Я никуда не денусь, но я буду стоять на своём, если ты вообще слышал меня…

— Я слышал тебя, Хэла.

— Тогда пусти и сядь, — она кивнула в сторону одного из диванов, находившихся в этой комнате. И они оба тяжело дышали, и им обоим было уже физически больно держать себя в руках.

— Ты же понимаешь, — прохрипел феран, — что даже оттуда тебе не удастся от меня убежать?

— Ты же понимаешь, — приподняла она бровь, — что ты меня отпустил и я вольна уйти? У тебя нет на меня права, Рэтар. Сядь. Если ты хочешь меня, отпусти и сядь.

Кажется он никогда ещё не делал над собой такого усилия. Сглотнув, он отпустил её и сделал несколько осторожных шагов назад.

Хэла видела, что зверь внутри него был в бешенстве, потому что как можно вообще отпустить свою добычу, которая была в руках? Но Рэтар усмирил себя и сел, хотя каждая мышца в его теле кажется была напряжена и готова к тому, что придётся ловить добычу снова.

Но именно этого ей так хотелось. Хэла хотела доказать, что она не добыча, она не просто несчастная девица теряющая сознание от одного только прикосновения или поцелуя.

Она прошла через многое на своём веку и самое мерзкое было то, что она так и не доказала себе, что вообще достойна наслаждаться близостью, тоже иметь право на желание, тоже иметь возможность брать, а не только отдавать-отдавать-отдавать… до тех пор пока ничего внутри не осталось.

Хэла оттолкнулась от двери и заговорила её, заперев, и наложив тишину на комнату, потому что вот совсем не хотелось гостей, потому что совсем не хотелось свидетелей, потому что хотелось ни о чём не думать, когда будет такая возможность, а утопая в страсти Рэтара она понимала, что возможность будет.

Нельзя наверное так мучить их обоих, но уж лучше так, чем потом грызть себя, что не смогла, что поддалась. А как было сложно не поддаться, чёрт, как сложно!

Оседлав колени Рэтара, Хэла снова его поцеловала. Жёстко, сильно, глубоко. Его руки легли на её талию и напряжение стало выходить за все возможные пределы. Ждать уже не было смысла и она стала, несмотря на это, сдерживая себя из своих последних сил, очень медленно прокладывать путь к его, находящемуся на грани, мужскому естеству.

А дальше…

— Хэла, чтоб тебя, — кажется это было ещё одно то, к чему он был вообще не готов.

— Остановиться? — прохрипела она шёпотом куда-то ему в ключицу, когда он заполнил её.

— Я убью тебя, женщина, богами клянусь, я тебя убью…

Она улыбнулась и стала двигаться, не для него, а для себя. Потому что так хорошо не было кажется никогда в жизни. Такого ощущения наполненности, острого, до тока на кончиках пальцев, ясного и живого, что пришлось с усилием заставить себя убедиться, что пальцы её не бьются реальным током.

— Хэла, — Рэтар отчаянно схватил её за ягодицы, но опомнился, замер.

— Можешь сильнее, — подначила ведьма, потому что ей было надо, а он просто осторожничал с ней.

— Остануться следы, — с трудом прохрипел феран.

— Их увидишь только ты, — отозвалась она, вцепившись в него до побелевщих костяшек и уже почти дойдя до конца.

И Рэтар отпустил себя, и наверное это был первый в её жизни раз, когда оргазм случился так быстро: долгий, яркий, такой сильный, что всё вот это стоило того.

А главное Рэтар не сразу понял, что с ней случилось. Его рвануло к ней, в какой-то невообразимой тревоге, но так как внутри у неё сжалось, а потом разошлось невероятно мощной волной сладостного содрогания, он тоже не смог себя сдержать и излился в неё с каким-то совершенно диким хриплым рыком.

Глава 2

— Кажется теперь твоей душе уже не спастись, — прошептала она, когда смогла нормально дышать.

— Моя душа уже обречена, — отозвался он, всё ещё крепко прижимая её к себе. — Если она вообще всё ещё принадлежит мне. Кажется ты давно творишь с ней всё, что тебе вздумается.

Хэла тихо рассмеялась и поёрзала, пытаясь встать, но Рэтар её не отпустил. Феран отрицательно мотнул головой и ведьма к своему нескрываемому удивлению поняла, что он готов продолжать.

— Уверен, что хочешь грешить ещё больше? — спросила она.

— Ты слишком долго мучаешь меня, — парировал Рэтар, — и не думай, несносная моя ведьма, что я зря терпел.

— Хорошо, — кивнула она и, наклонившись к его уху, прошептала, — Тогда буду и дальше творить с твоей душой, и не только душой, что мне вздумается.

И Хэла пошла в наступление.

Преимуществ было с излишком. Она уже давно разобрала на составляющие всю сексуальную жизнь своего нынешнего окружения: правильной была близость, когда мужчина был сзади, никаких излишеств в поцелуях, никаких особых прелюдий, ничего лишнего. Развлечения можно наверное было ждать от наложниц или ларевок, так тут называли содержанок или куртизанок, но и там всё было весьма ограничено в разнообразии. И ещё может в страсти кто-то кого-то обжимал больше разрешённого… всё. В чём была причина понять Хэле так и не удалось.

Заканчивалось всё одним и тем же — правда хотелось верить в применении на деле всего разнообразия позы “мужчина сзади”.