Драко снова кивнул. Он понял. Это имело смысл. Это был хороший совет. Что, чёрт возьми, происходит?

Люциус, наконец, откинулся на спинку стула. Он скрестил руки и приподнял уголки губ в жесте, который только самый великодушный человек принял бы за улыбку.

— Хорошо, — кивнул он. — Тогда я с нетерпением жду возможности сказать тебе: «Я же говорил» в следующем месяце.

***

Драко поправил галстук, прежде чем покинуть точку трансгрессии. Прошло всего сорок восемь часов с тех пор, как он велел Гермионе уйти, но по какой-то причине наступившее утро понедельника ускорило его желание расставить всё наконец по своим местам. Нужно сказать ей. Несправедливо больше откладывать это. Драко сказал себе в начале, что если хочет с ней чего-то серьёзного, то не будет ничего утаивать. Но чем дальше всё заходило — тем сильнее он ощущал, что в картах ему повезёт больше, — тем сильнее он боялся разрушить всё. Он достаточно долго позволял себе жить в страхе. И если Грейнджер собиралась уйти, он не хотел, чтобы ещё хоть секунда их совместного времени была испорчена его трусостью.

Драко завернул за угол и замер. Она была там, на другом конце улицы. Кафе находилось ровно между ними. Гермиона посмотрела на часы, и он сделал то же самое.

7:00. Оговорённое время для извинений.

Он двинулся вперёд, невыносимая тяжесть в груди уменьшилась от одного только взгляда на неё. Лучи утреннего солнца медными и бронзовыми переливами отражались от её сплетённых в небрежную косу волос, и Драко внезапно поразился тому, что лишил себя целых двух дней прикосновений к ним.

Как раз в этот момент Гермиона подняла глаза, её лицо моментально озарилось, и она начала бежать. В какой-то момент он понял, что бежит ей навстречу. Они встретились посередине, она прыгнула в его объятия, обвив руками шею, и он поймал её за талию, закрутив вокруг себя.

— Мне так жаль, Драко. Я не должна была рыться в твоих вещах. Я не хотела, но должна была остановить себя. Мне так жаль. Пожалуйста, поверь мне.

Он разгладил рукой её волосы.

— Ничего страшного, дорогая. Я не должен был так выгонять тебя.

— Нет, должен был! — решительно крикнула она ему в шею. — Я заслужила это. Пожалуйста, не бросай меня. Мы что-нибудь придумаем. Я всегда хотела побывать в Америке. Пожалуйста, дай мне шанс.

Драко крепко сжал её, почувствовав, как в груди что-то сломалось. Он не собирался бросать её.

— Я не бросаю тебя, Грейнджер. Я никуда не уезжаю.

— Пожалуйста, не уезжай, — повторила она, извиваясь в его руках, пока он не поставил её на землю. Гермиона отстранилась и взяла его лицо в руки. — Пожалуйста, не уезжай, пока я не скажу тебе.

— Грейнджер, — он снова попытался успокоить её.

— Драко, я лю…

— Нет! — перебил он, прикрыв её губы кончиками пальцев. Его глаза расширились от почти произнесённого признания. — Пожалуйста, Гермиона, не говори этого.

Она моргнула.

— Но…

— Пожалуйста, — Драко остановил взгляд на её лице. Он почувствовал прилив паники при мысли, что она может сказать это, не зная всего. Он был в ярости на самого себя за то, что позволил всему зайти так далеко. Тот факт, что она хотя бы задумалась об этом…

— Пока нет, — выдавил он через мгновение, опустив руку. — Есть… кое-что, что я должен тебе рассказать.

Она посмотрела на него таким серьёзным взглядом, что казалось, будто эти янтарные глаза прожгут в нём дыру.

— Ты можешь сказать мне всё что угодно, — прошептала она.

Драко медленно моргнул и расправил плечи.

— Я надеюсь на это, — сказал он, даже не пытаясь подавить успокаивающую улыбку. — Но не здесь.

Гермиона кивнула, и Драко взял её за руку, отправившись обратно к точке трансгрессии.

***

Они приземлились в гостиной, и Драко усадил Гермиону рядом с собой на диван. Он наклонился к ней, посмотрев вниз на их сцепленные руки. Его ладонь начала трястись — Гермиона не могла не почувствовать это. Внезапно Драко показалось, что он стоит на краю зияющей пропасти.

Вот и всё. Годы мечтаний, месяцы надежд и мимолётное мгновение сказочной реальности. На общем фоне это действительно ощущалось именно так. И теперь, когда перед ним предстала возможность потерять Гермиону навсегда, он отчётливо понял, что, сколько бы времени ни прошло, ему всегда будет недостаточно.

— Грейнджер, — начал он, но остановился, чтобы прочистить горло. — Я хочу, чтобы ты знала, как много для меня значили эти последние несколько месяцев с тобой. Я никогда не думал, что у меня будет ша…

— Прекрати, — тихо сказала она.

Драко поднял взгляд.

Её лицо стало очень серьёзным: на лбу образовались небольшие морщинки, а брови нахмурились. То самое выражение, когда она борется с подступающими слезами.

— Перестань прощаться.

Он кивнул. Конечно, она точно знала, что он делает. Как и всегда. Драко безуспешно попытался проглотить ком, образовавшийся в горле.

— Я думаю, ты знаешь, что мне нужно тебе сказать, — произнёс он наконец. — Думаю, часть тебя знала всё это время.

Она просто наблюдала за ним, пока в её глазах собирались слёзы.

Он сделал глубокий вдох и выдохнул через нос, расстегнув и закатав левый рукав.

— Я вижу, как ты всё время смотришь на неё, — тихо продолжил он, не отводя взгляд. — Прикасаешься к ней, задумываешься. У тебя есть особое выражение лица, когда ты знаешь правильное решение головоломки, но понимаешь, что ответ тебе не понравится.

Её глаза опустились к Метке, очертив плавные линии, как и всегда. С тех пор, как Гермиона впервые её увидела, он всегда чувствовал этот взгляд.

Сначала Драко предполагал, что это своего рода последствия травмы. Как будто Метка настолько пугала её, что она не могла удержаться, чтобы не посмотреть. Но то, как Гермиона её рассматривала, рассеянно проводя по ней кончиками пальцев, позволило ему через какое-то время понять, что ей движет интерес, а не отвращение. А когда Грейнджер было интересно, она проявляла любопытство. Тот факт, что она потратила так много времени на размышления об этом, не расспрашивая его, дал ему понять, что она обо всём догадывалась.

— Мы говорили часами, днями напролёт обо всём, что произошло, — продолжил Драко, — но есть один вопрос, который ты мне так и не задала.

Слёзы медленно текли по её щекам.

— Ты величайшая ведьма своего поколения, Гермиона, — мягко сказал он с восхищением в голосе. — Я уверен, что ты уже всё поняла. То, как вела себя Метка, как он использовал её, чтобы контролировать нас… это, должно быть, напомнило тебе о чём-то.

Она протянула руку, чтобы очертить контур, и Драко изо всех сил постарался не вздрогнуть.

— Крестражи, — ответила она тонким голосом.

Он кивнул, хотя Гермиона не смотрела на него. В горле пересохло, и он почувствовал, как усиливается напряжение в глазах.

Она медленно подняла взгляд.

— Кто это был?

Драко моргнул, и проступили первые слёзы. Он задавал себе этот вопрос много раз. Кем он был? Какой была его жизнь? Кем были те, кто любил его? Где они сейчас? Сколько дел он оставил незаконченными, а слов — невысказанными?

— Я никогда не знал его имени.

— Магл? — спросила Гермиона через мгновение.

Он снова кивнул. Это единственное, что Драко знал наверняка.

Гермиона изучала его лицо. Он знал, что в каждой его чёрточке отражалась боль. Ему не нужно было преувеличивать ради жалости, это было единственным способом сдерживаться. Она посмотрела вниз и положила ладонь на Метку. Когда Гермиона снова встретилась с его взглядом, Драко почувствовал, что его решимость ослабевает. Он знал, о чём она спросит дальше.

— Все они? — тихо произнесла она.

— Да, — его голос дрогнул. Первый всхлип сорвался с губ, когда он попытался продолжить: — Один магл за каждую Тёмную Метку.

Она кивнула, её подбородок дрожал.

— Я должен был сделать это Авадой Кедаврой, — добавил он. — Но я не смог. Заклинание не срабатывало.

Он покачал головой от воспоминаний, слёзы уже падали на его рубашку.