Но не успела Фока дойти до выхода, как кто-то крепко ухватил ее повыше локтя и увлек в укромный, увитый лозами и плющом уголок. Этим «кем-то» оказалась одна из фэйри – на голову выше миниатюрной Фоки, одетая в платье цвета аметистовых сумерек, в тон глазам, и с убранными в сложную прическу черными волосами. Женщина явно была из аристократии, это читалось на ее надменном лице.

– Я слышала, о чем ты говорила с Королевой, – начала она, – что ты ищешь сестру…

Фока молча кивнула, стараясь не морщиться от жесткой хватки и больно впившихся в кожу ногтей фэйри.

– Я виделась с ней на прошлом балу. Она говорила, что собирается в мир людей.

– Что?! – фея дернулась, и неожиданная собеседница наконец разжала пальцы. – В мир людей? Зачем?!

Фока отступила на несколько шагов. Она представляла себе что угодно: что сестра загулялась, что она сбежала с любовником, да хоть с Дикой Охотой ускакала души смертных забирать! Но мир людей… Это было единственное, чего они избегали уже много столетий, с момента, когда человеческие волшебники победили в войне и заперли эльфов в их мирах-королевствах. Люди отрезали свой мир от Источника Истинного Волшебства, и Народ Холмов стал уязвим. Особенно, феи, связанные с ним не только магией, но и жизнью.

– Я не знаю, – фэйри пожала плечами, – Фола говорила что-то о каком-то парке… – она задумчиво поджала алые губки и нахмурилась, вспоминая, – одном из тех, что остались на месте наших древних лесов!

– Понятно, – негромко отозвалась Фока, таких мест – по пальцам одной руки пересчитать, и все они в Нодноле.

Ситуация фее не нравилась. Она была пугающе неправильной. Начиная от того, что сестру вообще понесло к людям, заканчивая помощью этой фэйри. С чего бы ей вообще это нужно? В чем ее выгода?

– Знаешь, сразу после окончания войны, моя младшая сестра нарушила запрет, – словно в ответ на мысли Фоки произнесла она. – Ушла к людям.

Фея смотрела на собеседницу, ожидая продолжения, но та молчала, глядя перед собой пустым взглядом. Наверное, вспоминала.

– Она не вернулась, – наконец продолжила фэйри, и голос ее дрогнул, – потому что я опоздала. Но у тебя есть шанс, поэтому я поделилась тем, что знаю.

Фока кивнула и собралась уйти, но фэйри снова поймала ее за руку, заставляя обернуться:

– Не трать время попусту, – сказала она и разжала пальцы.

Фока выбралась из закутка и огляделась, ей показалось, что за углом мелькнул краешек черного платья. «Эбигейл Айвз? – подумала фея, но тут же решительно себя одернула, – Никаких глупостей! Сейчас важно найти сестру!» И все-таки думать об этом было проще, чем делать. Фока почти дошла до арки, ведущей на поляну, но все еще не сделала выбор. Она боялась идти в мир людей, боялась всего, с чем там можно столкнуться: и смертных, и их изобретений, и железа, и больше всего – собственной слабости. Вокруг будут только враги, а Фола… где она вообще может находиться? Фея в нерешительности замерла перед аркой, стараясь дышать пореже, чтобы не вдыхать приторный аромат цветов. «Что ж, начну с парков…»

Мир людей поражал. Едва ступив на чуть подмороженную землю, усыпанную жухлой листвой, Фока закашлялась. Горький, пропитанный дымом и гарью воздух забил легкие, и фее показалось, что теперь они изнутри покрыты жирной черной пленкой. И это в парке! Среди высоких деревьев, не одно столетие защищавших эту землю, и тех, кто на ней живет. Не все фэйри и феи ушли Под Холм, некоторые жили скрываясь или перебрались на границу – Третью Дорогу, мир между мирами, способный вывести того, кто знает куда идти и в Волшебную Страну и к смертным. А может быть и дальше… Фока не знала. Она любила безопасность, свой пруд, свою семью и не собиралась рисковать, живя на границе или отправляясь в мир людей. До этого дня.

Фея огляделась: деревья облетели, но вязкий туман мешал разглядеть, что вокруг. Никаких следов рядом не было – ни волшебных ни обычных – но кое-что привлекло внимание Фоки. Маленькая свечка у корней раскидистого дуба. Ее закидали листвой, но кусочек красного воска выглядывал из-под нее, притягивая взгляд. Фея подняла с земли длинную палку и ткнула в свечу, опрокидывая ее.

Дза-н-нг!

Тонкий звук вгрызся в уши, от него заныли суставы, и заложило нос так, что переносица заболела. Фока выронила палку, схватилась за голову, но чувства боли и неудобства схлынули, едва начавшись. Приглядевшись, она увидела, что листва вокруг свечки выгорела.

– Что здесь вообще происходит? – потрясенно выдохнула Фока. Одно было ясно точно – что бы ни происходило, оно направлено против волшебного народа, а значит черноволосая фэйри права – Фола в опасности.

На обход всего Грин-парка фея потратила несколько часов. Она не нашла следов сестры, но вместо этого наткнулась еще на несколько красных свечей. Как и первая, они были скрыты листвой, но в этот раз Фока не стала к ним приближаться или пытаться сбить на землю, памятуя о первом опыте. «Они нужны, чтобы дезориентировать фей или фэйри, – размышляла Фока, отправляясь к следующему парку, на этот раз Гринвичскому. – Но зачем?» Вывод напрашивался только один – чтобы поймать. И снова возникал вопрос «зачем?»

Окруженная гламором, скрывающим ее от людей, Фока скользила по улице, разглядывая все вокруг: темные дома, экипажи, дам и господ в странной одежде, совсем не похожей на то, что видела когда-то фея. Мир смертных изменился. Меньше зелени, больше зданий. К затянутому низкими облаками небу тянулся целый лес чадящих черным дымом труб. Грязная брусчатка, скользкая от дождя, скрывала землю. Город выглядел больным, разбитым и мрачным. Это впечатление ослабело только тогда, когда Фока дошла до парка. Он казался оазисом жизни, среди мертвого камня, и его окружал забор из кованого железа. За забором виднелись раскидистые дубы, стройные липы и клены. Их стволы потемнели от влаги, и в воздухе висел терпкий аромат мокрой древесины. Фея вдохнула его полной грудью, и даже горький привкус жженого угля не смог испортить ей удовольствие. Было и то, что смогло – проходя в ворота, даже не касаясь кованных завитков и решеток, Фока почувствовала, как от слабости у нее подкосились ноги. «Проклятое железо!» Ощущение быстро прошло, но близость природы уже не радовала, фея не сомневалась: кто-то осквернил и это место ловушками на волшебных созданий.

Люди в парке встречались не часто. Возможно, виной тому ранний час, возможно, что-то еще, но за время блужданий среди аллей и полянок, Фока насчитала не более пяти человек. Все они, тепло одетые, шли по самым широким, центральным аллеям. Единственным и шестым по счету, кого фея увидела в глубине парка, более того – прячущимся среди кустов – оказался мальчишка-оборванец. Старая шляпа, шарф грубой вязки, поношенное пальто и стоптанные, но удивительно чистые ботинки. Вряд ли облетевшие ветки бересклета могли скрыть его полностью, но их густое переплетение, усыпанное подвесками алых ягодок, давало хотя бы видимость защиты.

Фока подошла поближе, с опаской разглядывая человека, и неожиданно заметила кое-что еще. Ловушку для фей. Крохотную клетку, искусно замаскированную, практически не отличимую от плода бересклета. В ягодах любили прятаться феи, предпочитающие этот кустарник. Мальчишка сидел прямо перед ней. Видел ли он ловушку? А если видел, то что это значит? Фока знала, что среди людей есть те, кто может увидеть волшебное создание, но то были синеглазые аристократы. Еще до того, как война разрушила дружбу смертных и Народа Холмов, они породнились с фэйри и эльфами, получили волшебство по праву рождения. Этот оборванец никак не мог быть из такой семьи! Правда, сокрытое видели и те, кто родился в полночь в Сочельник…

Пока фея размышляла, на дорожку выбежали еще трое. На вид вряд ли старше спрятавшегося мальчишки, они выглядели куда приличнее: теплые пальто с эмблемой-нашивкой на груди, выглаженные брюки, черные шляпы, у каждого трость.

– Думаешь, он сюда свернул? – негромко уточнил один из них, с родинкой на левой щеке. Несмотря на то, что парень был ниже своих товарищей, он явно их возглавлял.