-А вы мои воспоминания не видели? - Ректор нахмурился.
-Нет, я сосредотачивался на послойном снятии. Позволишь посмотреть, что такое интересное там увидела? - Он улыбался. Интересно, а какая реакция будет, когда он узнает правду, обрадуется ли, узнав о нас с Вадей? Кивнула головой и закрыла глаза, от чего солёная влага скатилась по щекам. Хотелось верить, что теперь у нас будет родной человек, которому будет не всё равно. Самая трепетная мечта всех брошенных детей сейчас могла исполниться, и эта грань болезненно сжимала душу. Вдруг ему не понравится, что выросло из милой и доверчивой дочки, вдруг и он откажется, решив, что выросшего человека уже не перевоспитаешь под то видение повзрослевшего ребёнка, что было больше десяти лет назад? Меня кидало из крайности в крайность, счастье, боль, страх, радость, и всё это за то время, пока он прикасался пальцами к моим вискам. Постаралась помочь ему, сосредоточившись на кусочке забытого прошлого, чтобы не произошло дальше, я сохраню его в копилке неприкасаемых воспоминаний, в копилке самых радостных событий, что произошли за мою жизнь, ведь с помощью него я узнала, что у меня есть папа, и что когда-то он любил своих детей. Лёгкий дискомфорт обозначил, что мужчина начал работать, но ради узнавания в его глазах готова вытерпеть гораздо больше. А слезы всё текли, оставляя мокрые дорожки на щеках, я готова молиться всем богам, чтобы ощутить родительскую ласку, его гордость за достижения, поддержку при неудачах. Почему некоторые не ценят самое дорогое на свете? Принимают за должное то, о чём приютские дети не смеют говорить вслух, лишь тихо надеются либо испытать это самому, либо обрушить на своих детей. Руки отпустили мою голову, но глаза открывать было страшно, вдруг там разочарование? Этого я попросту не переживу. Трепетное касание по щеке пальцами, что вытирали мои слёзы, а потом крепкие объятия, от которых трещали рёбра, недолго думая, так же обняла мужчину, зарываясь носом в рубашку и вдыхая родной запах. Принял. Рад.
-Жива. Живы. - Он легонько отодвинул меня за плечи и смешно вытер слёзы, хотя у самого была мокрая дорожка до подбородка. Мужчины не плачут? Ещё как плачут, но это крайне редко и очень искренне. Глаза блестели неподдельным счастьем, он когда-то похоронил всю семью, а сейчас обнимает живую дочь и скоро увидит взрослого сына.
-Вы не разочарованны? - Мужчина немного нахмурился, убрал от себя мои руки, в этот момент душа ухнула куда-то вниз, но он сам сел на диван и проворно усадил к себе на колени, прижав мою голову к своей груди.
-Когда ты последний раз вот так сидела у меня на коленях, была гораздо меньше. - Ректор мерно перебирал мои рыжие пряди. - Стоило тебе разбить какую-нибудь вазу, или испортить какую-нибудь картину, забегала ко мне в кабинет, забиралась на колени и начинала просить прощения, грустно хлопая длинными ресницами. Мы снимем блок, и ты всё вспомнишь, Эвериса. - Знакомое имя резануло слух, оно было мне непривычно, но мне было слишком уютно, чтобы исправлять его. - А твой брат. Его мы навестим на каникулах, чтобы не вызывать подозрений, у трона слишком неспокойно, чтобы раскрывать ваши личности, тётка у тебя до невозможности властолюбивая, придётся потерпеть. - Причём тут какая-то тётка с троном, и мы, не поняла, но подняла голову выше, мне хотелось запомнить каждую чёрточку, найти похожие со мной, или Вадимом, и таки находила. Удивительно, как никто не догадался то? - Знаешь, я, когда тебя только увидел, чуть не поседел, мало изменилась с детства, но тогда у тебя должен был быть дракон, такое шило не утаишь среди магов. Кстати, а почему в тебя нет второй ипостати? Я же чувствовал её раньше.
-Успокойтесь, всё в порядке с этой пронырой, просто не даю контроль. - Он снова нахмурился.
-Ты быстро сойдёшь с ума, если не будешь оборачиваться и летать, это наша благодать и наказание, без неба тоскуем. А что с чешуёй? Какого цвета?
-Синяя. - Он довольно кивнул и откинулся на спинку дивана, увлекая меня за собой.
-Значит унаследовала Хельвину магию, странно, что волосы рыжие, обычно это показатель магии огня. - Имя отдало тупой болью в грудь, но постаралась скрыть эти эмоции, незачем омрачать сегодняшний праздник.
До самого вечера я просидела в кабинете отца. До чего же странно произносить это слово, но именно так попросил себя называть Вицеслав, когда мы наедине. Мне было без разницы на все тренировки и зубрёжку, я впитывала его ласку и заботу, словно солнце цветок, но мне было мало, хотелось заполнить все те годы, что была вдалеке от него. Пусть я многого ещё не помнила, но самое главное то узнала, остальное тоже вернётся постепенно.
Я уже и забыла, какого это, быть счастливой. Сейчас, сидя на коленях в отцовских объятиях, чувствовала себя ребёнком, которому настоящий Дед Мороз подарил подарок лично в руки. Время уже подходило к двенадцати, за этот день мы постарались наверстать упущенное время и делились прошлым, но Вицеслав больше слушал, чем говорил. Пыталась рассказать как можно больше интересных событий, связанных со мной и Вадей, сознательно опуская жёсткие моменты, либо же смягчая их, чтоб не портить такой замечательный вечер. Но всему хорошему когда-то приходит конец, прощаться именно сейчас было тяжело, иррациональный страх, что, только найдя папу, снова потеряю, грыз изнутри, но завтра трудный день, и пришла пора прощаться. Мужчина вложил мне в руку телепортационный камень, поцеловал на прощание в макушку и заставил сжать.
Тёмный коридор общежития встретил тишиной, тихонько вошла в свою комнату и наткнулась на подозрительный взгляд соседки.
-Я надеюсь, что ты просто увлеклась тренировкой, и ничем аморальным не занималась. - Полуорчанка стояла, точно недовольный родитель, уперев руки в бока. Ей Богу, словно пришла домой позже обещанного, и сейчас получу выволочку.
-Шер, успокойся, ни в чьей койке не задержалась. Ложись, я сейчас искупаюсь и тоже лягу. - Девушка показала мне увесистый кулак, погасила со своей стороны кристалл и обиженно засопела, повернувшись носом к стенке. Так и подмывало поделиться с ней своей радостью, но папа просил повременить с этим, значит, оставим всё как есть. Взяла пижаму и поспешила встать под горячие струи воды. Хотелось петь и кричать от радости, но соседи не поймут, в этом состоянии подконтрольная мне стихия подчинялась особенно охотно, движением одного пальца рисовала узоры из воды, причудливая арка переливалась в свете ламп, обдавая меня искрами, потом собрала вокруг себя кокон и погрузилась в него с головой. Ощущения, словно нырнула с головой в горячее море. Ничем не замутнённый восторг, казалось, вполне реально разнесёт всю комнату. Аккуратно опустилась на ноги и позволила своей любимице медленно стечь в сток, чтоб не затопило всю комнату.
С того дня у меня появилась дополнительная причина пройти в турнире как можно дальше, чтоб Вицеслав гордился мной, усиленные тренировки, более продуманные атаки с Хариканом, отработка заклинаний почти до пустого резерва. Но даже так у нас с отцом появился свой обычай, хотя бы двадцать минут в день я проводила в его кабинете, нам приходилось практически заново узнавать друг друга. Новые воспоминания, после снятия очередного слоя блока, вызывали настоящую ненависть к той, что меня родила, даже благодарность за появление на свет стёрлась. Каждый день менял меня, уверенность в своих силах росла, но Шерри почему-то крутила у виска, утверждая, что таким образом свалюсь от истощения, и ведь не объяснишь ей всех причин, не поймёт. Лейксан смирился с моей загруженностью, но не оставил попыток наладить общение, каждый вечер находила на подушке очередное послание, наскребала остатки сил, писала ответ и отправляла. Этот мир дал мне уверенность в будущем, отца, возлюбленного, но к новому году организм не выдержал подобных нагрузок, и на отработке щита в лекционной банально упала в обморок.
Мирное тиканье часов стало причиной пробуждения, открыла глаза и схватилась за голову, такое ощущение, будто там завелись кузнецы, и они методично колотили по височным долям. Вместо просьбы прекратить это, вырвался мученический хрип, на который тут же прибежал заботливый паренёк в синей форме.
