Глава 4.
Включив бозонный щит, он посидел ещё несколько секунд, переводя корабль в стояночный режим, потом поднялся, потягиваясь. Пора было выходить. Он бодро направился к спуску на нижнюю палубу... но тут его накрыло ощущение, что он забыл нечто, крайне важное.
Секунду Аннит постоял, стараясь вспомнить... потом посмотрел на себя, приподняв босую ногу. На нём ничего не было - так он привык ходить на борту... но выходить так к людям было, наверное, неловко. Он невольно поёжился... потом усмехнулся и пошёл в гардеробную.
...........................................................................................
Всю правую стену в гардеробной занимало огромное зеркало, и Аннит невольно взглянул на него. Из зеркала на него смотрел гибкий, великолепно сложенный парень с гладкой, безволосой, молочно-белой кожей и немного впалым животом. Самое узкое место стана приходилось на уровень пупка. Тяжёлые блестящие чёрные волосы падали на спину, тщательно вымытые и расчёсанные волосок к волоску: Аннит никогда в жизни не стригся, для него это было то же самое, что обрезать себе уши. Глаза - ярко-зелёные, длинные, с очень чистыми белками, несколько косо приподняты к вискам. Он прекрасно видел в темноте и не любил яркого света - скорее по привычке, чем по необходимости. Нос короткий, слабо выступающий, рот широкий, чувственный. Смотрелось всё это красиво... даже слишком, наверное. Пару раз он таки забывал одеться перед встречей и его вид действовал на людей... отвлекающе.
Аннит с усмешкой поднёс к лицу руку - сильную, очень правильную ладонь с коротко подрезанными ногтями. Кольца он ненавидел и никогда их не носил - зато мог полчаса провисеть на одной руке. Что ж: красивые мускулы не только красивые, но ещё и сильные. Только вот вид их не всегда был... уместен.
Аннит вздохнул. Он не очень-то жаловал наряды и по возможности старался одеваться как можно легче и проще. Самым удобным было вообще ничего не носить - но тут, увы, был явно не тот случай.
Вздохнув ещё раз, он натянул короткую чёрную тунику, в которой ходил в присутствии марьют, потом надел хайлину, которая, с его подачи, стала чем-то вроде формы сарьют - тяжелое одеяние из чёрной, расшитой серебром ткани длиной до середины икр, с косо срезанными у локтей рукавами. Карманов в ней было целых восемнадцать и в каждом из них он держал что-нибудь полезное: шоколадки на пожрать, чтобы не отрываться от дел, мини-рации (от одной до четырёх штук), лазерные перья, фонарики, микрокомпьютеры и силовые элементы ко всему этому зоопарку. Потом с удовольствием нацепил тяжёлые, со сложным узором браслеты из серебра на запястья и щиколотки и того же типа плотно прилегающий пояс с кинжалом, доставшимся ему ещё в начале его приключений. Надел на свою гриву серебряную диадему с сапфирами, которая, по идее, придавала ему особо торжественный вид. Потом отвёл назад волосы со своих округлых ух - и невольно улыбнулся, такой смешной стал у него вид. И, наконец, со вздохом нацепил ременные сандалии: обычно он ходил босиком и надевал их лишь при необходимости покинуть корабль. Потом вновь взглянул на себя в зеркало. Ну вот, теперь он был готов.
............................................................................................
Спустившись на нижнюю палубу, в ангар, Аннит замер в задумчивости перед воротами консерватора, где находилось сейчас без малого две сотни его марьют. После посадки на планету их полагалось разбудить. Хотя на самом деле они, конечно, не спали, а находились в статическом поле. Оно создавало своеобразную "кристаллическую решётку", которая останавливала движение молекул и человек в таком поле превращался в глыбу абсолютно мёртвого вещества. После снятия поля все жизненные функции мгновенно восстанавливались, что служило прекрасным заменителем анабиоза.
На практике, однако, поле вызывало не остановку, а лишь замедление жизненных процессов в несколько тысяч раз, что вынуждало делать перерывы в "заморозке". Оно блокировало лишь химические реакции, не затрагивая электромагнитные процессы и радиацию, и могло поддерживаться лишь между двух квантово-кристаллических проекционных матриц, что ограничивало его применение защитой экипажей кораблей от ударов и других неблагоприятных условий. Люди пользоваться консерватором обычно избегали - раз "низкоплотные" ВЧ-поля так опасны для живых существ, то почему статическое поле не должно их убивать?
Да, высокоплотное ВЧ-поле в норме не проникает в материю и потому безопасно - но если оно разрушает химические связи, то что мешает ему даже во время остановки движения молекул разрушить связи между ними?
Но статическое поле охватывало сразу весь объем - частичная телепортация же! - поэтому, хотя и высокоплотное, живым тканям не вредило. Конечно, точность тут очень высокая нужна, подумал Аннит.
Вздохнув, он приложил ладонь к квадрату сенсора и вошёл в консерватор - обширное полутёмное помещение, расположенное под главной палубой, почти на самом дне корабля. Мертвенные лампы на стенах бросали синеватые блики на голые стальные поверхности. Срезанные оребренные конусы генераторов выступали из пола и потолка. Между ними, в казавшихся стеклянными цилиндрах застывшего воздуха, замерли марьют, много - почти все двести цилиндров были заняты. Все они, казалось, спали стоя - глаза у них были закрыты.
В большинстве, тут были единичные пробные экземпляры - результаты опытов, удачных в большей или в меньшей степени. Слишком худые марьют, слишком стройные, чрезмерно смазливые, просто странные - краснокожие с зелёными волосами или сочетавшие тёмно-синие волосы с фиолетовой кожей.
Аннит на минуту остановился перед юношей с коричнево-смуглым лицом, обрамлённым светлыми, пшеничного цвета, кудрями. Остальные сарьют невесть почему дружно осмеяли этот образец - за нелепость или же из зависти, как обиженно он отвечал им. В самом деле, кроме странноватой цветовой гаммы тут не к чему было придраться. Вздохнув, он подошёл к Мурри, последнему из созданных им пока что марьют. Мурри был рослым, крепким парнем лет семнадцати. Его тяжелые черные волосы доходили до плеч, светлая кожа серебрилась. Круглое лицо с пухлыми губами, широковатым плоским носом и длинными, косо посаженными глазами хранило высокомерно-хмурое выражение. Тусклый дежурный свет отблескивал на его крепких плечах, тугих пластинах мышц, поджаром животе. Одет Мурри был, как и большинство других марьют, лишь в лвати - снежно-белую, с чёрной окантовкой. Он был очень похож на создателя и Аннит понимал, что не должен был так делать - несмотря на все ухищрения, бэкапы и прочее марьют вовсе не были вечны, а Мурри слишком уж напоминал его собственного сына, которого у него не было - и, скорее всего, и не будет. С Мурри же ему рано или поздно придется расстаться - но пока что он был здесь и никуда пропадать не собирался...
