– Нет, – она покачала головой, – Но было темно, я не сразу поняла, что случилось. И задела Тадаси за плечо.

– Это как-то повлияло на его положение?

– Не думаю. Я едва коснулась и сразу отдёрнула руку.

– Хорошо. Больше ничего не трогайте.

Стало тихо. Я искоса взглянула на манекен – его улыбка по-прежнему оставалась зловещей.

– Зачем вам на кухне… это? – не выдержала я.

– Это? – потерянно посмотрела на меня Ангелина, – А, вы про Юми-сан. Это наш робот-официант. Раньше привлекала к нам много гостей, но уже давно сломана. Хозяева всё никак не распорядятся её убрать.

– Сломана? А могла ли она повара…

– Тс-с-с! – Ангелина перешла на шёпот, – Не при ней. Поговорим позже. Вы ведь из полиции, да?

– Не совсем. Я журналист, а вот Кристи как раз… – я хотела сказать «консультант», но, обернувшись на брата, молча застыла на месте. «Детектив» стоял у стола и с нескрываемым удовольствием жевал сашими из лосося, приготовленный, судя по всему, безвременно ушедшим господином Тадаси. Рядом с рыбной нарезкой находилась бутылка сакэ, но хотя бы к ней Кристи не притронулся.

– С ума сошёл? Жрёшь улики?

– Я всё сфотографировал, – он повертел в руках смартфон, – И поверь, сестрёнка, это было необходимо. Я же не завтракал! А голодный детектив – бесполезный детектив… Шучу, шучу. Мне нужно было чекнуть свежесть лосося.

– То есть проверить?

– Да. Когда эксперты дадут заключение о времени смерти, можно будет сделать некоторые выводы.

Словно услышав слова брата, на кухню вошла группа полицейских. Старший пожал руку Кристи.

– Есть соображения?

– Вы же знаете, не люблю гадать.

Группа осторожно прошла дальше. Один из полицейских надел перчатки и достал прозрачные пакеты для сбора улик, другой защёлкал фотоаппаратом.

– Мы подождём в зале, – скомандовал Кристи, – Ах, да, майор – предварительный осмотр места преступления всё же дал кое-какую информацию.

– Говори! – оживился тот.

– Сашими из лосося вкуснее, чем из тунца. Хотя и те, и другие рекомендую.

Обменявшись ухмылками, борцы с преступностью разошлись, мы с Ангелиной тоже вернулись в зал. Она повесила на дверь табличку «Закрыто» прямо перед носом у подошедших гостей. Те расстроенно отошли.

– Хоть вы и не успели подать нам блюда, обслуживание было вежливым, – сказал Кристи официантке, протягивая купюру, – Вот, возьмите на чай.

– Что вы, не нужно…

– Берите! Их стоит давать за один ваш взгляд, Лина-тян.

– Спасибо… Кристи, кажется? – морщинка между бровей Ангелины немного разгладилась.

А мои брови непроизвольно поползли вверх. Глаза меня не обманывают? Мой брат действительно флиртует с девушкой? Если так пойдёт и дальше, он серьёзно рискует стать нормальным, среднестатистическим парнем.

– Вы это заслужили, – продолжил распинаться брат, – Осталось только угадать, в какой руке.

Он сложил из купюры какую-то фигурку-оригами, спрятал в кулаке и сделал вид, что несколько раз поменял её расположение. Кристи всегда играл с теми, кто оказывался под подозрением. То, что я приняла за флирт, оказалось лишь изящной подводкой к его особому следственному эксперименту. По словам брата, игры позволяли ему безошибочно вычислять сущность человека, а затем легко определять, подходит ли она к собранному по уликам портрету преступника. В полиции сначала относились к экспериментам Кристи с недоверием, но после того, как он раскрыл несколько «висяков» с помощью одной лишь колоды карт, переменили своё мнение.

«Игра – единственный инструмент, позволяющий человеку быстро раскрыться, – утверждал он, – Когда думаешь, что всё не по-настоящему, легко теряешь контроль над своими тайными помыслами. Причина этого проста: у людей, как и у животных, игра тесно связана с ощущением безопасности. Предлагая им партию, я отнимаю чувство опасности, и тогда они разоблачают сами себя».

Недоумение во взгляде Ангелины постепенно сменилось любопытством.

– Пусть будет левая.

– Угадала! Хорошо, чаевые твои. Позволь теперь мне попробовать. Спрячь что-нибудь… К примеру, моё кольцо.

Кристи протянул ей украшение. Ангелина зажала его в кулаке и убрала руки за спину. Брат сначала молча посмотрел на её правую руку, затем, искоса, в глаза официантке. Потом на левую – и снова на Ангелину.

– Правая.

– Не угадали! Теперь оно моё?

– Разумеется.

Я дёрнула Кристи за рукав и прошептала ему в ухо: «Верни, оно же отцовское!». «Без паники, сестрёнка! – шепнул он в ответ, – Я его обязательно отыграю. Но позже». Фыркнув, я его отпустила. Переубеждать Кристи во всём, что касалось игр, было бессмысленно.

– Тебе сегодня везёт, – улыбнулся Кристи, как-то незаметно перешедший с официанткой на ты, – В отличие от шеф-повара…

– Да. Только господин Тадаси-сан был су-шефом. Главный здесь его брат, Хамбэй-сама.

– Значит, семейный бизнес?

– Верно. И Виктор, владелец «Хитати», тоже им родственник. Дядя, кажется, – не знаю точно. У них какое-то странное родство. Мне пытались объяснить, но я так и не поняла.

«Виктор? – удивилась я про себя, – Странное имя для японца». А Кристи сразу спросил:

– Почему владелец не представляется своим настоящим именем?

– Откуда вы…

– У вас на входе висит грамота. «За вклад в сохранение и развитие японской культуры за рубежом».

– Ой, точно! Мы её совсем недавно получили, после того, как накормили японскую делегацию. Больше месяца готовились к таким гостям…

– И всё-таки, – прервал Кристи, – Почему Виктор?

– Не знаю. Кажется, ему не очень нравится всё это… – она окинула взглядом зал, от входа до копии «Большой волны в Канагаве», – Но вам будет проще самим у него спросить. Вон он, уже подходит.

За стеклом мелькнул высокий мужчина в длинном чёрном пальто и с зонтом-тростью. Проигнорировав табличку на двери, он уверенно зашёл в «Хитати».

– Лина, я же ясно выразился: закрыть ресторан и ничего не предпринимать. Кто эти люди?

Он говорил с английским акцентом и выглядел, как средневековый вампир: осветлённые до пепельного цвета волосы, уложенные волосок к волоску и собранные сзади в хвост, жилет с карманом, из которого протянулась цепочка от часов, кожаные перчатки. Взгляд его чёрных глаз демонстрировал враждебность.

– Мы из полиции, – Кристи показал свою корочку, – Разрешите задать вам несколько вопросов?

– Не вижу повода нам с вами общаться.

– Повод самый очевидный – в вашем ресторане произошло убийство.

– Сомневаюсь, детектив, что вы можете с такой уверенностью говорить о том, в чём совершенно не разбираетесь. Насколько описала официантка, мой двоюродный брат совершил сэппуку. Это часть японской культуры, и я настойчиво прошу вас не навязывать нам свои традиции.

– А я настойчиво прошу вас умерить негодование и помочь следствию. Это в ваших интересах, Хироси-сан.

Владелец поёжился, услышав своё настоящее имя.

– Вы что, обвиняете меня? Какая наглость! Уйдите прочь, немедленно!

Виктор-Хироси уже готов был вытолкать нас из заведения, как хозяин свою собаку, запрыгнувшую на диван с грязными лапами, но тут из кухни послышался смех.

– Ещё и псов своих притащили? – вспыхнул владелец, – Больные ублюдки… Неужели заняться больше нечем, кроме как беспокоить невинных людей?

Решительно зашагав по направлению звука, он рывком отодвинул ширму. Полицейские собрались вокруг робота, и до нас долетел обрывок фразы майора:

– … я бы такую японочку-то…

– Ордер! – заорал Виктор, – Есть у вас чёртов ордер? Покажите мне бумагу или выметайтесь!

– Успокойтесь, гражданин, – сурово ответил майор, мгновенно стерев с лица улыбку, – мы уже закончили. Но труп заберём на экспертизу.

– Я…

– Не советую. Навлечёте на себя дополнительные подозрения. Вы же не хотите ночевать в отделении?

Виктор молчал. Даже нам было видно, как двигаются его желваки под раскрасневшимися щеками. С его молчаливого согласия полицейские быстро завершили свою работу и удалились.