[189]

Глава 9

КГБ; ГОРДОСТЬ ДЗЕРЖИНСКОГО, ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ СТАЛИНА

Почти в то же время (5 июня 1941 г.) Рихард Зорге направил в Москву сводку потрясающих сведений о плане "Барбаросса". В сводке содержались: цели плана, его стратегическая концепция, количество задействованных немецких войск и дата нападения на Советский Союз.

Сталин читал стекающиеся в Москву предупреждения о готовящемся нападении лишь для того, чтобы нацарапать на них "провокация" и отправить назад к Ф. И. Голикову, чтобы тот похоронил документы в архивах.

Джон Эриксон. "Дорога к Сталинграду" (1975 г.)

Если бы основатель современной разведслужбы в России Феликс Дзержинский был жив, когда в 1939 году в Европе разразилась война, он. несомненно, остался бы очень доволен успехами своей организации. Долгосрочные задачи, сформулированные вскоре после революции, были решены или почти решены. Советская концепция сбора информации - тотальные централизованные действия, в которых невозможно провести черту между традиционной дипломатией и шпионажем, - оказалась весьма эффективной. Разведданные, в широком смысле слова, собирались силами НКВД(КГБ) под руководством пресловутого Берии, ГРУ или военной разведки, советского дипломатического корпуса, ТАСС, Амторга (торговой компании, действующей в США), а также многочисленными военными, торговыми и культурными представительствами.

Полученные таким образом сведения отсылались в Москву для перепроверки и экспертной оценки. Пропущенный через сито вариант направлялся в сталинский секретариат, который, в свою очередь, решал, что необходимо доложить советскому вождю. Но, подобно Черчиллю, который, оказавшись заваленным грудой разведданных, предпринял шаги по сокращению их потока, Сталин, начав получать больше материала, чем мог

[190]

эффективно освоить, провел в 1940 году серьезную реорганизацию системы. Ф. И. Голиков, назначенный начальником Главного разведывательного управления Генштаба, стал подчиняться непосредственно Сталину. Сотрудники разведуправления оценивали информацию, сравнивали с ранее полученными данными, проводили экспертную оценку, после чего Голиков лично докладывал Сталину(1). Таким образом, в отличие от британских и немецких разведывательных служб, советская система оказалась чрезвычайно централизованной. Но как выяснилось, и она таила в себе роковой недостаток - чрезмерно большую роль человеческого фактора, что и привело к катастрофе.

Во-первых, зная характер хозяина. Голиков, естественно, изо всех сил стремился угодить ему. Генералу не потребовалось много времени, чтобы выяснить взгляды Сталина по широкому кругу международных проблем. Независимо от его источника любое донесение, совпадающее с мнением Сталина, Голиков помечал грифом "достоверное". При этом он не уничтожал материалы, противоречащие мыслям вождя, - генерал был опытным чиновником. Голиков всего лишь делал пометку, что источники их получения "не заслуживают доверия". Сталин возвращал такие материалы с резолюцией "в архив", и с ними в дальнейшем уже никто не мог ознакомиться. В результате ни руководство Наркомата обороны, ни сотрудники Генштаба не имели представления ни о количестве, ни о важности разведданных, противоречащих идеям, высказанным Сталиным(2). Поэтому провалов у КГБ было отнюдь не меньше, чем у СИС, хотя вызывались они совсем иными причинами. СИС не могла предоставить сидящему на голодном пайке потребителю достаточного количества сырья, КГБ же, как мы увидим, давал великолепный сырой материал, но Сталин - важнейший потребитель - часто не принимал этот материал во внимание.

КГБ резко сменил приоритетные направления своей деятельности после немецкого вторжения в Советский Союз в июне 1941 года. Несколько раньше в центре интересов КГБ находились вопросы, связанные с ходом переговоров, приведших к заключению 23 августа 1939 года советско-германского пакта о ненападении. Необходимо учесть, что к тому времени Москва уже получила предложения от западных стран подписать договор об антигерманском союзе. Насколько искренними были эти предложения? Какие цели преследовали Берлин, Лондон и Париж? Когда Сталин подписал пакт с Гитлером, западные державы вначале спокойно, а затем со все возрастающей настойчивостью принялись предупреждать вождя о том, что Германия не намерена соблюдать заключенный договор, что нацисты лишь выжидают удобного момента для нанесения удара на

[191]

Востоке с целью покорить Советский Союз. Соответствовали ли эти предупреждения истине или являлись провокацией, направленной на разрушение советско-германского альянса? Как относилась к Советскому Союзу Германия после своих грандиозных побед на Западе?(3)

После немецкого вторжения на территорию Советского Союза главнейшей задачей КГБ стало выяснение отношения Британии (позже и Америки) к мирным заигрываниям Германии с ними. Москва больше всего опасалась повторения вторжения союзников 1917-1919 годов. Ее преследовал кошмар превращения войны в совместный германо-англо-американский поход против России с целью свержения коммунизма. Этот страх явился источником подозрительности в отношении союзников, подозрительности, которая так и не была преодолена в ходе войны. Что задумывают англичане? Кто из немцев ведет с ними переговоры? Вступление американцев в войну в декабре 1941 года после Перл-Харбора вызвало те же опасения и по отношению к ним. Кроме того. Советский Союз страшился удара Японии с востока.

Конечно, существовали и разведывательные задачи, связанные с не столь крупными проблемами. Расположение, ударная мощь и моральное состояние немецких войск, военные планы противника, технические детали вооружений, уровень промышленного производства, система связи, линии снабжения и передвижения войск - все это интересовало КГБ. Но не эти вопросы были главными. Сталин смотрел на войну сквозь призму более широких интересов. И хотя Советский Союз пока боролся за собственное существование, КГБ продолжал претворять в жизнь планы, направленные на реализацию долгосрочных интересов страны. Как представляют себе западные страны послевоенную Европу?