[102]

Глава 5

БИЗНЕС ВЫГОДНЕЕ ШПИОНАЖА

На каждом военном заводе и на каждой верфи в Америке действуют наши агенты, причем некоторые из них занимают ключевые посты. Американцы не могут наметить постройку военного корабля, разработать новый тип самолета или какой-нибудь новый прибор без того, чтобы мы сразу же не узнали об этом.

Слова Эриха Фейфера, офицера абвера в 1934 году, процитированные в книге Ладисласа Фараго "Игра лисиц" (1971 г.)

В апреле 1934 года коммерческий атташе Соединенных Штатов в Берлине сообщал, что американские представители продают разнообразное авиационное оборудование - части двигателей, головки цилиндров, автопилоты, гирокомпасы и прочее. Они также предлагали контрольные системы для зенитных установок, и не штучными образцами, а оптовыми партиями.

Томас Х. Этзольд. "Фактор (не)определенности" (1975 г.)

Несмотря на то что СИС выглядела слабой в глазах Уайт-холла, немцы не сразу смогли правильно оценить ее возможности. Нацистские бонзы говорили Гитлеру, что СИС является лучшей в мире разведывательной организацией и Германия должна создавать свою разведслужбу по ее образу и подобию. Однако попытка Гитлера воплотить эту идею в жизнь была сорвана вечным соперничеством между уже существующими в Германии спецслужбами. Самой мощной, казалось, был абвер - армейская разведка, сила которой росла вместе с усилением германских вооруженных сил. Его бюджет был секретным, однако его очень энергичный шеф адмирал Вильгельм Канарис, занявший этот пост 1 января 1935 года, говорил своим офицерам, что в его распоряжении имеются "миллионы марок".

Естественным соперником абвера была Sicherheitsdienst (СД), созданная Рейнхардом Гейдрихом в 1931 году для шефа СС Генриха Гиммлера. В начале их деятельности абвер и СД хорошо сотрудничали. "Офицеры абвера приветствовали эффективность и умение СД. Они отдавали все силы борьбе с вражескими агентами, действуя упорно, с полной отдачей и втайне. Они не обращали внимания на политических противников, поскольку это было делом экспертов, и все это определя

[104]

ло эффективность нового аппарата", - писал биограф Канариса(1). Когда абвер осознал, что амбиции СД простираются несколько дальше, чем обеспечение безопасности нацистов, что она стремится взять под контроль все разведывательные службы Германии, было уже поздно что-либо предпринимать. В "Ночь длинных ножей" среди убитых был и бывший шеф абвера Фердинанд фон Бредов, и отношения между Канарисом и Гейдрихом стали все больше и больше портиться по мере усиления стремлений Гейдриха распространить свою деятельность и на внешнюю разведку.

В этой атмосфере соперничества процветали прочие мелкие агентства, каждое под крышей кого-нибудь из членов нацистского руководства. Некое квази-министерство, Porschungsamt (исследовательский департамент) Министерства авиации рейха, ничего общего не имеющее с этим ведомством, занималось радио- и телефонным перехватом и дешифровкой дипломатических кодов. Оно подчинялось напрямую Герману Герингу. Informationsstelle III, шпионская служба на базе германских дипломатических миссий за рубежом, подчинялось министру иностранных дел Иоахиму фон Риббентропу. Официальное немецкое пресс-агентство, Deutsche Nachrichtenburo, сочетало сбор новостей с тайными операциями и подчинялось прямо министру пропаганды Геббельсу. У заместителя фюрера Рудольфа Гесса тоже была своя разведывательная служба, собиравшая сведения за рубежом и информировавшая его о планах политических соперников в Германии.

Такое разрастание различных разведывательных организаций неизбежно привело к дублированию усилий, неэффективной оценке полученной информации, соперничеству и всеобщей путанице. Например, абвер жаловался на то, что СД мгновенно арестовывает любого иностранного шпиона, как только он попадает в поле ее зрения, тогда как абвер, давно знавший об этом агенте, предоставлял ему определенную свободу действия, в надежде установить других агентов или источники информации. Чем сильнее было соперничество между службами, тем более скрытным становилось каждое из них в отношении источников и классификации сведений. Это означало, что правительственные департаменты, использующие полученные сведения, никогда не знали точно степень их достоверности. Майор Оскар Рейль, возглавлявший отделение абвера во Франции с 1935 года до конца войны, позже сказал, что из сотен докладов, полученных им от СД, только в одном был указан источник информации(2).

Таким образом, немецкая разведывательная служба была весьма далека от высокой эффективности, поскольку ее поразил

[105]

фатальный недуг - многоглавость, причем ни одна из голов не пожелала отказаться от своей власти, поскольку обладание разведывательными данными давало доступ к вождю. Мы можем увидеть работу этой покалеченной германской разведки на примере проведенных ею операций в Великобритании и США.

Если немецкие шпионы, пойманные в Великобритании в 30-е годы, являлись классическим образцом, то можно сделать вывод, что немецкая разведка действовала спорадически и была плохо профессионально подготовленной, поэтому угроза британской безопасности со стороны нацистских шпионов была сильно преувеличена[*Я исключил таких специалистов политической войны, как д-р X. В. Тост, ведущий нацистский журналист, выдворенный из Лондона в 1935 году, и д-р Г. Р. Розель из англо-германской информационной службы, высланный в 1939 году, потому что они не были настоящими агентами].

Наиболее типичным является дело доктора Германа Герца, юриста и бывшего офицера армейской разведки, приговоренного в 1936 году к четырем годам тюремного заключения по обвинению в шпионаже. Он попал в поле зрения МИ-5 после того, как его квартирная хозяйка в графстве Кент пожаловалась в местную полицию, что жилец уехал, не заплатив за квартиру, - поступок, вряд ли свойственный профессиональному разведчику.

Перетряхнув жилище Герца, МИ-5 обнаружила множество доказательств, использованных против него на суде: карту юго-восточной части Англии с отмеченными на ней военными аэродромами, фотокамеру, авиационные журналы, письма, записные книжки и справочник под названием "Воздушный пилот". Одно из писем было шестилистной анкетой для поступления на службу в люфтваффе, где Герц описывал свои достижения на поприще разведки во время первой мировой войны - опять надо отметить, что профессиональный разведчик вряд ли оставил бы такого рода вещи в покинутом жилище, которое он снимал.