– Скучная игра, – сказал Жора. – Бегаешь по пятачку, вокруг забор – быстро надоедает. Мы сделали круче. На машинах. По лесу. Где людей – никого. И все всерьез.

– И оружие?

– Что – оружие? – не понял Жора.

– Тоже настоящее?

– Да ты дурак, оказывается, – обнаружил Жора.

Хмель даже не обиделся. Во-первых, все равно ему последнее время от жизни тумаки одни, и он уже привык. А во-вторых, его по поводу этого Жоры предупреждали.

– Я шучу, – сказал примирительно Хмель.

– А я – никогда, – сообщил Жора.

То есть оставил гостя в дураках.

– В общем, есть твоя машина, – сказал Жора. – Ты жертва. Убегаешь все время. А они тебя догоняют.

– Кто?

– Кто деньги платит. Кто в игре.

– А сколько их?

– По-разному бывает. Иногда двое-трое, а иногда собирается большая компания, человек десять. И тогда уже не одна машина тебя загоняет, а пять—шесть—семь. Сафари чисто. Это круто. Все выходные напролет по лесу с фарами гоняют. Для них фишка в том, чтобы тебя догнать и краской этой зафигачить. Ну, типа ты убит. Но и ты отстреливаться можешь. Выстрелил, попал в него – он из игры выходит. Вопросы есть?

– Есть, – сказал Хмель. – Про деньги. Сколько я получу, в смысле.

– Двадцать тысяч.

– За два дня? – почти оскорбился Хмель.

– Это если они тебя замочат. А если ты шустрее будешь и до понедельника доживешь – тогда сто. Это стимул типа для тебя. Чтобы ты бегал быстро.

– А это каждые так выходные? – сразу же заинтересовался Хмель.

– Очень часто, что и каждые, – подтвердил Жора. – А потом еще сверхурочные. Бывает, так увлекутся, что про работу забывают, гоняют по лесу и в понедельник, и во вторник. Пока соляру, в общем, не сожгут.

Сто тысяч за уик-энд. Четыреста тысяч в месяц. Плюс сверхурочные.

– Я согласен, – сказал Хмель.

– А куда тебе, засранцу, деваться, – пожал плечами Жора и его огромное тело пришло в движение, заколыхалось. – Звони своим, скажи, что будешь занят. Мобильник есть у тебя?

– Есть. Только там нули, – признался Хмель. – Да и вообще мне некому звонить.

– Родители? – подсказал Жора.

– Нет у меня родителей.

– Сирота, что ли?

– Да.

– Это хорошо, – сказал невозмутимо Жора.

Вот урод!

*       *       *

Зато пацаны на Жору классные работали. Серега и Виталик. Им Жора поручил Хмеля ввести в курс дела. Они было начали информацию сливать, а Виталик при этом чипсами хрустел, и вдруг обнаружил, какими глазами Хмель на него смотрит.

– Будешь? – с готовностью чипсы предложил.

Хмель, ясное дело, не отказался.

– Да ты голодный! – определил Виталик.

И они с Серегой в два счета накрыли для Хмеля поляну: картофельное пюре быстрого приготовления, тушенка, свежие овощи и водка. Водки было много. То есть Хмель, конечно, справился бы, если бы не был таким голодным. А так его быстро разобрало. Он стремительно хмелел и с каждой минутой его новая работа нравилась ему все больше и больше. И когда он уже совсем счастливым стал – отключился.

*       *       *

В себя Хмель пришел оттого, что его вдруг швырнуло и он впечатался головой во что-то очень твердое. Он замычал и попытался подняться, но тут его снова швырнуло.

– Гляди, очухался! – произнес мужской голос.

Хмель хотел посмотреть, кто это говорит, но ничего увидеть не смог – глаза будто пелена какая-то закрывала. Провел ладонью по лицу. Липкое.

– Кровь! – сказал тот же мужской голос. – Смотри, он лоб себе расфигачил. Останови!

Тряска прекратилась. Распахнулась дверь машины, Хмеля выдернули из салона, поставили на твердую землю, плеснули водой в лицо.

Это были Виталик и Серега

– Мы где? – пьяно изумился Хмель.

Было чему.

Пьянствовать начинали в московском офисе, где сплошь подвесные потолки да компьютеры, а очнулся Хмель в каком-то лесу, где и дороги нормальной нет, жижа под ногами чавкает, а лес под сереющим вечерним небом выглядит так пугающе, что человеку городскому сразу хочется вернуться в цивилизацию, да только где она, цивилизация эта?

Хмель вертел головой.

– Куда вы меня завезли?

– Уже недалеко, – сказал Виталик. – Километров семь.

– А что там будет? – спросил Хмель.

– Водка и бабы, – засмеялся Виталик.

У Хмеля после выпитого раскалывалась голова. Он поморщился и пробормотал страдальчески:

– Жуть какая!

А Виталик не понял, о чем речь, решил, что это окружающая обстановка на Хмеля такое впечатление произвела, и поддакнул:

– Да, места глухие. Я сам страху натерпелся в первый раз. Да и сейчас не очень-то привык.

*       *       *

Намеченные семь километров они преодолели за час. Дорога превратилась в одну нескончаемую лужу. УАЗ справлялся, но сидевший за рулем Сергей осторожничал, и машина едва ползла по жиже.

– Дальше там посуше, – вводил Хмеля в курс дела Виталик. – Но ты все равно, когда за тобой гоняться будут, поосторожнее. Через лужу захочешь проскочить, газанешь посильнее, а под водой пенек, допустим. Редуктором ударишься или картером – все, загораешь. А ремонт за твой счет, между прочим.

– Мы так не договаривались! – запротестовал Хмель.

– Теперь поздно договариваться, – ответил на это Виталик. – Если не устраивает что-то, можешь из машины выходить и назад пешком топать.

Не понятно было, он так шутит или говорит всерьез. Хмелю показалось, что никакая это не шутка.

*       *       *

Жилье открылось взору внезапно. Грязная река дороги вынесла машину к черной деревянной избе, в крохотных оконцах которой не угадывалось жизни. И только когда Сергей погасил фары, в сомкнувшейся непроглядной темноте окна проявились призрачным тусклым светом. Бесновался снаружи невидимый пес. Бросался с лаем на машину, отчего УАЗ колыхался, и Хмель подумал, что собачка тут не маленькая проживает.

Сергей включил освещение салона и при тусклом свете лампочки, прикрытой замызганным плафоном, Хмель рядом со своим лицом, за стеклом, увидел клыкастую мокрую жадную пасть разъяренного пса. Отшатнулся в страхе. Виталик засмеялся.

– Ты не выходи, – посоветовал он. – Пока хозяева его не уберут. Злющий кобель.

Пришел хозяин, древний бородатый дед. Пса увел. Было слышно, как беснуется запертый кобель.

Только тогда пассажиры УАЗа выбрались наружу. Хмель вдыхал сырой прохладный воздух. Чувствовал он себя мерзко.

Какого черта он тут делает?

Зачем ввязался?

*       *       *

На затерянном в лесу хуторе жила стариковская пара, муж с женой, а третьей обитательницей деревянной избушки оказалась девчонка лет неполных двадцати. Одета она была в застиранное платьице, из которого выросла давным-давно, так что мало оно что прикрывало, и Хмель, пребывая в разобранном состоянии после пьянки и дальней выматывающей душу дороги, вдруг очнулся и к девице этой стал присматриваться с интересом. Она же прятала глаза, когда накрывала на стол, старалась взглядами ни с кем не встречаться, но пару раз глянула украдкой на Хмеля. Он это заметил и приободрился. Еще познакомятся поближе. Вон ляжки у нее какие. Все на виду. Не прячет. Будет толк.

Виталик и Серега чувствовали себя здесь, как дома. Не впервой. Считай, что свои. Перенесли из машины закупленные в Москве продукты. Практически все, как оказалось, предназначалось лесным жителям.

Старуха наблюдала за происходящим молча и, как показалось Хмелю, с настороженностью. А дед поблагодарил за гостинцы, сказав степенно "Благодарствуйте!", ушел в другую комнату и не появлялся оттуда, пока не пришло время за стол садиться.

Электрического освещения в доме не было. Огонь в печи, да керосиновая лампа на столе. Метались по стенам причудливые тени.