Протест был принят, и травля прекращена. Все эти прискорбные факты все же не должны очернять историю взаимоотношений русского и сербского народов: грязные пятна лишь оттеняют белизну стен крепости русско-сербской дружбы. Позволю себе три примера. Первый: в 1920 г. «Сербское общество в Белграде приготовило русским для разговенья стол на 800 человек, одни кварталы несли гусей, другие яйца, куличи и т. д.»[47]
Второй: в 1928 г. на основе соглашения МИД и министерства просвещения с президиумом Госкомиссии по делам русских беженцев был создан Русский культурный комитет (РКК), куда, в частности, вошли представители правительства и научного мира. На первом его заседании было принято решение о том, что РКК сформирует Русскую публичную библиотеку, Русский литературно-художественный журнал, Русское книгоиздательство, Русский научный институт (РНИ), художественные студии – музыки, живописи, театра. Для реализации программы РКК председателем был избран видный ученый, русофил Александр Белич.
Третий: упомяну здесь имя серба, простого, без претензий, русофила Милана Ненадича, связавшего себя с Россией еще по службе в Санкт-Петербурге. В 1921 г. он всю свою энергию употребил на организацию для русской студенческой молодежи трех общежитий на 218 человек. Не менее успешной была его деятельность по устройству дома для престарелых, живших на небольшие пособия в 200–300 динаров от властей. Для помощи им он организовал особый сербский комитет, председателем которого стал промышленник Джордже Вайферт, масон[48]. Добавлю, что имя Вайферта и сейчас можно увидеть вновь на рекламе, связанной с производством пива.
Помощь русским оказывалась от рождения до организации последних проводов.
И не только. По всей территории королевства, в том числе и в Сербии, воздвигались обелиски русским спасителям Сербии в годы первой мировой войны (в основном, русскими организациями, как Союзом русских офицеров в Вршце и средствами колонии этого провинциального городка)[49]. В Нови-Саде за государственный счет на Успенском кладбище был похоронен генерал-лейтенант А. Н. Розеншильд фон Паулин[50].
Дальше было сложнее, если вопрос стоял о памятниках тем, кто погиб в рядах Русского охранного корпуса. Так, на Новом кладбище в Белграде новыми властями были перекопаны места последнего упокоения «белых воинов»[51].
Свободное время можно было потратить и на театр, на ресторан, на просиживание в кафане и, конечно, на кино, одно из самых доступных развлечений, позволяющих забыть о каморке, в которой живешь, о дураке начальнике, злой хозяйке, о безнадежности бедности.
Так, 1 февраля 1923 г. можно было купить билет в зал синема «Париж» на «русскую кинофильму» «Умирала цветущая роза»[52]. А 14 апреля в биоскопе (кинотеатр) «Коларац» сходить на «великолепную русскую драму из кавказской жизни в 5 частях “Гость с неба” в главных ролях Карабанова и Гайдаров»[53]. Правда, после какого-либо фильма из старого времени было тяжело «возвращаться» в день сегодняшний.
В стихотворении Андрея Владимировича Балашева «На чужбине» эта тоска писала строки:
Еще один ненужный день
Навек исчез во тьме былого,
Гляжу с тоской в ночную тень,
Кляну тщету пережитого.
Но завтра снова день и ночь,
И жажда русского Мессии,
Как тяжко рваться и не мочь
Помочь истерзанной России!
[54]А пока свою боль и гордость, вину и радость молодежь отливала в стихи. В 1925 г. выпущен сборник молодых поэтов «Белый стан» – Альбин Комаровский, В. Григорович, А. Ваев, Петр Евграфов, Анатолий Балашев, Николай Чухнов. Все посвящено России[55].
Высокое и героическое смешивалось в эмиграции со стремлением к уюту, занятиям любимым делом. Одни готовились спасать Россию, другие собирали марки: в Белграде действовало свое общество филателистов «Россика»[56].
Третьи жили «смеясь». В этом смысле характерен журнал «Бух!!!», на страницах которого появлялись и такие строки:
«Он темен, скрытен и лукав,
И молчалив как осетрина,
Но написал он много глав,
И что ни строчка – то картина.
Устало смотрит он на Вас,
И, наливая в рюмку водку,
Он томно щурит правый глаз,
А левым смотрит на селедку.
Он в юмористике шедевр,
Он пишет в “Бухе” – Н. М. Февр.
И чаще в “Бухе” бы сыпал соль,
Но, слишком много Тань и Оль…
А потому совсем не чудо,
Что и ему здесь жить не худо…»
[57]Были и скандальные случаи. Д. В. Скрынченко в дневниковой записи от 5 мая 1921 г. отмечал: «Русские здесь скандалятся: офицер Шеншин, пьянствовавший в ресторане и не хотевший уходить оттуда после 1 часа ночи, несмотря на требование полицейского, ударил последнего по лицу. Последний побил Шеншина и посадил в кутузку, где Шеншин (Иван) просидел 3 дня»[58]. Может здесь речь идет о будущем художнике, получившим широкую известность в мире комикса?
Быт это не только жизнь, но и смерть. И если в Советской России люди гибли от голода, холода, в лагерях и тюрьмах, то в эмиграции тоже сводили счеты с жизнью, не вынеся ее тягот в изгнании, вдали от семьи, от Родины. В изгнании для некоторых исчезал смысл бытия, а тогда зачем жизнь, этот «дар случайный»? Гусаковский Владимир Николаевич (1871–1923), генерал-лейтенант. Командир Апшеронского полка. Покончил с собой, вследствие материальных тягот и нравственных страданий. Один из русских, служивший в Аграрном банке, после просмотра фильма о Порт-Артуре, где в одном из кадров увидел своего отца, погибшего при защите крепости, покончил жизнь самоубийством.
Но таких, отчаянных и отчаявшихся, было немного…
Быт имеет привычку засасывать. Кто-то посещал театр, а кто-то пил горькую, тот что-то учил, а были и такие, которые занимались сочинительством на религиозную тематику. Разумеется, пальму первенства здесь держало духовенство – на первом месте был митрополит Антоний (Храповицкий). Однако и среди мирян были таланты. Так, А. Н. Матвеев получил премию в 2 000 динаров за сочинение «О вере» в конкурсе, организованном Сербской Академией наук и искусств. Его труд в обязательном порядке печатался и раздавался народу бесплатно, рассылался в народные библиотеки и читальни[59].
В погоне за заработком, в борьбе за быт(ие) русские занялись неизвестным для сербов ремеслом: изготовляли абажуры из специальной разноцветной бумаги, делали игрушек и других предметов из дерева, украшенных народными узорами и окрашенных чаще всего в голубой и красный цвета (подносы, рамки, шкатулки, ножи для разрезания бумаги и пр.). Кроме тех, кто имел профессию – врач, инженер, адвокат, преподаватель, специалисты высшей квалификации, остальные жили на грани нищеты. Но… держали свой статус, соблюдали свои обычаи: завтракали поздно, обедали в пять, пили вечерний чай, затем следовало вечернее чтение или собирались за карточным столом. Обязательно все эти графы, князья, бароны держали четвероногого любимца – собаку или кошку, с которыми делили свою скромную трапезу. На Рождество украшали елку, на которой обязательно висел подарок для каждого приглашенного гостя. Этот обычай украшения елок сербы приняли именно от русских эмигрантов[60].
