Добытчики были уверены: полученный минерал возвращался обратно – туда, откуда прибыл материал для его создания. Им же от всего этого действа доставалось немного: камешки размером с наперсток стоили около пятидесяти монет золотом. Намного реже попадалась и солидная добыча величиной с кулак, ее цена зашкаливала за тысячу. Главное, чтобы ценные камешки ненароком не зацепили добытчика при взрыве.

– К сезону пробуждения население Ибериума увеличивается втрое за счет приезжих, большинство из которых – одаренные, мечтающие заработать денег на обучение. А следом уже по их души в степь идут дреги.

Дальше капрал перешел к рассказу о дрегах – расе грабителей и работорговцев. Людоловы обитали на огромном острове, куда и отправляли награбленное добро и пленников. Окруженный со всех сторон скалами, клок суши являлся почти неприступной крепостью, куда можно было попасть лишь используя порталы, находящиеся под полным контролем местных. При этом сами дреги, чтобы отправлять небольшие отряды для грабежей и захвата новых рабов, каким-то образом научились использовать всплески в нестабильных зонах.

У меня сразу возникла мысль, что эти гады и на Землю нашли способ проникать с той же целью – ведь сколько людей у нас каждый год пропадает бесследно. К тому же, троица отморозков вроде вела речь о двадцати четырех годах пребывания… Или мне послышалось?

Со слов капрала получалось, что дреги либо похищали по одному-два человека, либо совершали масштабные набеги, уводя людей десятками.

В один из таких набегов Алгаю удалось предотвратить гибель и угон в неволю многих мирных жителей, когда паренек заметил на окраине деревни подкрадывавшийся отряд дрегов. Он сразу отправил младшую сестру к пограничникам за подмогой, а сам сумел подстрелить двоих налетчиков. За этот подвиг пареньку присвоили звание ефрейтора и приняли в группу вольных разведчиков, на тот момент состоявшую из одного бойца – капрала Игуна.

– Алгай из арбалета с сотни шагов попадет в летящее яблоко, – нахваливал подчиненного капрал. – У него острый глаз, и соображалка хорошо работает.

Самому Игуну только недавно перевалило за двадцать, но выглядел он заметно старше сослуживца. Получалось, что в нашем трио я был самым возрастным, но самым необученным. Зато – с неплохими способностями к магии, как объяснил полковой волшебник. Он сразу выдал задание обеспечить энергией накопители всего полка. Торговались мы долго, однако с него удалось выбить лишь пару золотых в кварту, хотя пограничной службе я сэкономил все восемь.

Небольшой по силе дар имелся и у капрала, благодаря чему я при первой встрече со своими нынешними сослуживцами получил ментальную встряску мозгов перед тем, как был накрыт антимагической сетью. Игун обладал прекрасным потенциалом, который мог позволить ему в будущем стать средним волшебником, однако для развития магических способностей требовался учитель и крупная сумма денег.

Насколько я понял, учителя своему сыну капитан уже нашел, дело оставалось за малым – найти пару сотен монет золотом. За такие деньги, как обмолвился Ашкун, можно было с нуля снарядить полдюжины всадников, включая покупку самих скакунов.

– А разве полковой волшебник не может помочь овладеть магией? – спросил я Игуна, когда тот заговорил об учебе.

– Для этого он должен быть видящим и иметь разрешение от академии.

– Видящим?

– Это тот, кто способен разглядеть каналы ученика, понять, что их развивает, а что, наоборот, тормозит развитие, а потом, с учетом этих данных, разработать верный путь освоения и подобрать самые эффективные заклинания.

Так и вертелись на языке вопросы о саморазвитии волшебника, но решил придержать их на другой раз. Лично мне как-то не хотелось действовать по чужой указке, пусть и видящего. А как же метод проб и ошибок, рискованных экспериментов? Да и вообще чужое копание в моих каналах энтузиазма не вызывало – может их местный «рентген» еще вреднее нашего?

Взять хотя бы вчерашнее обучение языку – это просто целое шоу! Полковой маг действовал строго по инструкции: усадил меня на конкретный стул, в конкретной позе, установил обучающий амулет на строго выверенном расстоянии, даже какой-то противной дряни – и той налил ровно по мерке и заставил держать во рту, пока амулет не рассыпался пеплом. А еще все время сеанса непрерывно повторял три слова. Как потом выяснилось, по-русски они означали: «учиться нужно, однако».

Ну, точно: какой-то шутник нарочно выдумал такую дурацкую процедуру, чтобы нагнать туману и показать свою важность – вот какой он сложный ритуал сотворил!

Хорошо хоть, ритуал сработал, и теперь я мог спокойно разговаривать на общедоступном языке здешних мест, понятном и миригам, и угаям. Пока – с заметным акцентом, но тот же капитан пообещал, что речь постепенно выправится.

Сегодня утром командиров вызвали на очередную раздачу заданий, а мы с Алгаем отправились в местный тир учить меня стрелять из арбалета. Добытые у дрегов трофеи остались при мне, поэтому я принялся осваивать двухзарядную стрелялку, размеры которой вдвое уступали оружию ефрейтора.

В тире было немноголюдно – кроме нас только двое еще неподалеку выцеливали мишени. Иногда ловил на себе их косые взгляды, но парень посоветовал не обращать внимания.

После третьей попытки мои болты начали попадать в мишень, установленную на пятидесяти шагах, постепенно приближаясь к центру. Сильно порадовался за себя, хотелось поскорее освоить хоть какое-то оружие.

– Побудь здесь, я передвину цель подальше, – сказал Алгай и направился к мишеням.

Не успел он отойти, как практически сразу ко мне подкатили два служивых в форме, отличавшейся от нашей.

– Сейчас я этого недоучку раскручу на кинжал, – используя язык дрегов, тихо произнес один из них с широкими скулами и заостренным подбородком.

– Может не стоит ссориться с погранцами? – засомневался второй.

– Тебя как звать, горец? – покровительственным тоном обратился ко мне первый уже на общедоступном.

Интересно, тут горцев за лохов держат или только я произвожу впечатление придурка? Ладно, попробуем поддержать беседу:

– Кому надо – те знают, однако, – спокойно ответил ему.

– Ты смеешь хамить офицеру жандармерии, горец?! – разозлился широкоскулый.

– Моя не понимать – в чем хамство, офицер?

– Сейчас заберу в участок – там и узнаешь. Но можем уладить недоразумение здесь. Дай взглянуть на твой кинжал! – приказным тоном гаркнул он.

– Не могу. У нас в селении дать оружие в чужой рука запрещено под страхом смерти, однако, – тут уж решил по полной включить дурачка.

Я прекрасно видел, каким плотоядным взглядом он изучал поглотитель, явно вознамерившись отобрать понравившуюся вещицу.

– Мне плевать на дурацкие обычаи какой-то полудикой деревни! – он сильнее повысил голос.

– Тебе, однако, жить надоело, офицер?

– Что?! Ты слышал – он мне угрожает, – назвавшийся офицером обратился к напарнику.

– Если ты сегодня берешь в руки мой нож, не позднее завтрего должен буду тебя убить. Обычай такой, однако. Какие это угрозы? – я недоуменно пожал плечами, стараясь изобразить самый наивный взгляд.

– Да ты соображаешь, кому… – тип создал на ладони огненный шарик, надеясь меня напугать. – Видишь фокус? Могу из тебя сделать большой огненный шаром.

А вот это уже была прямая угроза. Мне почему-то стало очень обидно за горцев, и изнутри поднялась волна злости, которая вырвалась наружу мощным порывом ветра, не только загасившим огонек, но и едва не сбившим с ног обоих жандармов.

– Ты что вытворяешь?! – заорал офицер. На лицах обоих проявился испуг.

– Когда был маленький, у нас в горах пожар случился, однако. С тех пор моя жутко огня боится. Со страху могу покалечить кого-нибудь.

– Идем отсюда. Он, похоже, совсем ненормальный. Таких только и берут в пограничники.

В это время вернулся Алгай, слышавший концовку нашей перебранки.

– Слушай, может надо было дать в морду этому пижону? – спросил я ефрейтора. – Руки уж очень чесались, но я пока не знаю здешних порядков.