- Зачем? Ради славы?

   "Пожалуй, что да", - сознался себе Котиков. Он все никак не мог поверить, что допустил в расчетах ошибку. Если сделанные им выводы верны, тогда... Сергей снова стал уплывать в царство сладких мечтаний.

   - Но выбранный тобой путь к славе не приведет. А в предлагаемой мной области можно добиться успеха. Быстро пойдешь вверх по карьерной лестнице. Когда-нибудь займешь и моё место, - Рубин начал тешить честолюбие Котикова.

   "Все-таки что-то в моей работе есть. Если он стал петь такие дифирамбы", - решил Сергей. Раньше Руководитель был к нему достаточно суров, а сейчас нервничал, был растерян. В самом деле, что за глупость - если опубликуешь, то погубишь свою карьеру? Да быть такого не может!

   - Все-таки опубликую я работу, - повторил Котиков. - Знаете, сколько труда я вложил в этот интерферометр? А если статья действительно никчемная, ее просто отсеет редактор.

   - Твое дело, - Рубин поджал губы, встал со стула, направился к выходу. Было видно. Что он чем-то недоволен. Только вот чем? У выхода он остановился.

   - Как ты относишься к уфологии? - неожиданно спросил он.

   "Это к чему?" - подумал Сергей.

   - Как и все - скептически, - заявил Сергей.

   - Не допускаешь, что где-нибудь далеко есть высокоразвитая форма жизни?

   - Ну, Энрико Ферми утверждал, что высокоразвитую цивилизацию несложно обнаружить. Во-первых, мы бы принимали радиоволны, которыми инопланетяне должны пользоваться, во-вторых...

   - Секунду. А что если период использования радиоволн в истории этой сверхразвитой цивилизации занял достаточно короткий промежуток времени, что если волны рассеялись, что если атмосфера планеты настолько плотная, что поглощала все исходящие сигналы? Вариантов ведь много.

   - А к чему вы об этом заговорили? - решился спросить Сергей. - При чем здесь инопланетяне.

   - Как ты думаешь, к чему приведёт эволюция? Какой основной мотив, движущий живыми существами на протяжении их кратковременного существования?

   - Мотив? - Сергей потерял нить разговора.

   - Самосохранение, Сережа, самосохранение. Если цивилизация достаточно развита, если представители её добились того, что они уже не умирают от старости, болезней, чего им ещё боятся? Что может причинить им вред?

   - Я не понимаю, для чего весь этот разговор.

   - Другие разумные существа. Этих высокоразвитых сверхсуществ, живущих тысячелетия, можно убить. Чтобы они не делали, какие ухищрения не изобретали, всегда останется уязвимое место. Например, эти твои гравитоны. Представь, какой простор для военных откроется с изобретением гравитационной пушки. Пускай мы не сможем добраться до других систем на космических кораблях - слишком долго, практически невозможно. Но что помешает обмениваться ударами из гравитационных пушек? Сбить планету с траектории, глядишь, она по спирали упадет на звезду и всё, цивилизации нет. Каково?

   - Может вам фантастический роман написать, - попытался разрядить обстановку Сергей. Он начал понимать, что перед ним сумасшедший. На всякий случай Котиков зажал в руке разводной ключ. Если безумец попытается напасть, Сергей даст достойный отпор. Рубин вздохнул.

   - Теперь представь, что в рассматриваемой нами сверхцивилизации останется один-единственный представитель. Одержимый параноидальным страхом смерти, он уже уничтожил своих сородичей. Теперь, когда в непосредственной близости ему никто не может причинить вреда, он приходит к выводу, что угроза исходит от других разумных существ, пока еще не успевших достигнуть уровня развития родной ему цивилизации. И он начнет планомерно уничтожать их всеми доступными способами. Он далеко, но рано или поздно доберется до каждой планеты. Однако, существует риск, что за те тысячелетия, а может быть и миллионы лет, пока нанесенный им удар достигнет цели, противостоящая ему цивилизации найдет способ защититься. Потому к тотальному уничтожению всё должно быть подготовлено. Проще всего отыскать способ связаться с представителями враждебной ему цивилизации, готовыми пойти на сделку. Оно, это практически всемогущее, одержимое ужасом существо, подарит своим сторонникам часть собственных знаний, которые помогут обрести богаство и власть. А взамен они должны будут помочь подготовить уничтожение собственной цивилизации через тысячи, миллионы лет: тормозить прогресс, мешать открытиям, продвигать сомнительные и маловероятные теории, но при этом повышать уровень жизни, дабы население обреченной планеты оставалось довольным, - Рубин замолчал. - Что ты обо всем этом думаешь?

   "Что вы сумасшедший", - подумал Сергей.

   - А как же соображения морали? Разве не должны достигшие высокой степени развития цивилизации становиться гуманными, не знаю, переживать за мир во всем мире? - Сергей опять попытался перевести все в шутку.

   - Сказка. Человек человеку волк - вот единственный реально работающий принцип. Пока сосуществование приносит больше выгод, чем неудобств, можно рассуждать о морали и взаимопомощи. Но когда неудобства возрастают, начинается война и лишние особи уничтожаются. Единственное, что нами движет - самосохранение. То же верно и для нашего таинственного недоброжелателя, уничтожившего весь свой народ и принявшегося за уничтожения других обитаемых планет.

   - Обитаемых планет? Значит Земля не единственная?

   - Конечно нет.

   "А ведь он и вправду верит во всё, что рассказывает", - понял Сергей. Разговор начинал его забавлять. Рубин хоть и сумасшедший, но вроде бы не опасный.

   - Но кто согласится предать свой вид? Ведь самосохранение - это в том числе сохранение собственного потомства, - спросил Сергей, заинтересовавшись фантазиями своего буйно помешанного руководителя.

   - Воспроизводство потомства работает точно так же, как и любой другой механизм эволюции - пока оно предоставляет больше выгод, чем неудобств, оно сохраняется. Если хорошо поразмыслить, то формула "я живу в своих потомках" утешение для обреченного на смерть. Какую выгоду я получу от того, что мои далекие предки, умрут, сражаясь? К чему сопротивляться, если мы всё равно проиграем? Не лучше ли войти в альянс с победителем. Да, он рано или поздно уничтожит наших правнуков и праправнуков, но внуков-то мы защитим. После нас - хоть потоп, - так говорил Людовик XV и был абсолютно прав. Если отбросить пафос лицемеров-морализаторов, какое имеет значение, что стрясется на Земле после нашей смерти? Ради чего драться и сопротивляться, чтобы потом проиграть, когда можно принять условия и жить в довольстве, наслаждаться жизнью отведенные тебе шестьдесят-семьдесят-восемьдесят лет? - ответил Рубин.