- Немедленно возвращайся в кубикулу! И не попадайся мне на глаза до завтрашнего утра! - закричал Тарквиний.
Лукреция заметила дочь, глаза ее наполнились слезами, она истошно закричала и неожиданно для рабов рванула вперед. Запястья женщины выскользнули из кулаков амбалов, она проскользнула между ними, обогнула сенатора, подбежала к дочери.
- Ах Терция! - она обняла девочку, прижала ее к себе изо всех сил, которые у нее остались. - Главное не верь им, Терция, ты мне дорога. Не верь и не слушай их, - зашептала мать на ухо дочери.
Тарквиний рявкнул на рабов, те мигом оказались возле Лукреции, попытались оттянуть ее от девочки, но мать стала кричать, сопротивляться, кусаться. Тарквиний что-то произнес, тогда раб, что поменьше, с силой ударил женщину кулаком в затылок. Лукреция мигом обмякла, Терция не выдержала тяжести тела матери, коленки девочки подогнулись, она едва не упала, но рабы успели оттащить Лукрецию.
Терция громко заплакала.
- Унесите ее поскорее, - скомандовал Тарквиний, подошел к дочке. - Успокойся, - скомандовал он ей. - Не время лить слезы, Терция. Твоя мать заслужила свою участь, и пускай это послужит тебе уроком. Женщина должна быть верна своему мужу - всегда помни это правило, в нем скрыта вся мудрость мира, - патетично завершил Тарквиний. - А теперь иди спать!
Ошеломленная девочка никак не могла прийти в себя.
- Иди спать! - приказал Тарквиний. Вся злоба отца словно бы вырвалась наружу, Терция испугалась, что он бросится на нее, станет душить или отдаст ее в руки рабам, что еще хуже. За что же отец так наказывал маму?!
Разумнее было подчиниться требованиям сенатора, девочка встала и пошла обратно в особняк, стараясь ни о чем не думать, ничего не вспоминать. Возникающие в голове образы, связанные с матерью, отдавали болью в сердце. Воспоминания о тех моментах, когда она вместе с мамой гуляла по рынку, когда Лукреция объясняла, почему одну вещь можно считать хорошей, другую плохой. Неужели отец не соврал, неужели рабы и вправду уведут маму туда, откуда никогда не возвращаются?
Терция заползла к себе в кровать. Укрылась одеялом с головой и стала тихо шептать, просить богов об одном - превратить всю эту страшную, бессмысленную ночь в простой кошмар, сон, который развеется сам собой поутру.
Однако, мечтам девочки не суждено было сбыться: сенатор сдержал слово - Терция никогда больше не увидела своей матери.
<p>
...</p>
Утром Тарквиний без церемоний вошел в кубикулу к Терции. Девочка всю ночь ворочалась в постели, плакала, уснула перед рассветом, появление отца она не заметила. Не долго думая, сенатор подошел к постели Терции, потряс ее за плечо. Девочка с трудом разлепила опухшие красные глаза, непонимающе посмотрела на отца.
- Вчера ты позволила себе непростительную дерзость, потому будешь наказана! - громко заявил Тарквиний. - Тебе запрещено покидать свою комнату, есть и пить, до тех пор пока я тебе не разрешу. Запомни на будущее - никогда не лезь в дела мужчин!
- Где мама? - все еще храня надежду на возвращение Лукреции, спросила Терция.
- Ее постигла участь, которая постигнет всякого, посмевшего предать, - заявил сенатор. Направился к выходу.
- Отец, постой, - окликнула его девочка. Тарквиний обернулся, глаза его сверкнули яростью.
- Ты я вижу, никак не уймешься? Приказать отхлестать тебя плетьми?! - прокричал сенатор.
- Разреши спросить, - совсем тихо заговорила испуганная девочка, - она предала Рим
Вопрос был абсолютно неуместен, это было понятно даже Терции, но Тарквиний почему-то смягчился. Напряженная мускулатура лица расслабилась, брови расползлись в стороны от переносицы, хищно задранная верхняя губа опустилась.
- Да, она предела Рим, Терция, - ответил Тарквиний.
Девочка вперила взгляд в пол. Она обдумывала услышанные слова, думала о том, ради чего Лукреция могла пойти на предательство. Вспоминала подвиги матрон времен рождения Республики, поведанные Парменидом. Сравнивала их с Лукрецией. Теперь последняя представлялась их антиподом. От этого теплота образа матери растворялась, сменялась прохладой, неприятием и отвращением.
Терция подняла голову, посмотрела на отца, подошла к нему, обняла.
- Надеюсь, ты как следует ее наказал, - сказала дочка.
Тарквиний растерялся, но положил руки на плечи дочери.
- Я жалел, что у меня нет сына, Терция. Но теперь понимаю, что душа настоящего мужчины может быть заключена и в хрупкое девичье тело, - сказал сенатор. - Отдохни.
Тарквиний ушел, Терция легла на постель и крепко уснула, освободившись от бремени не по возрасту тяжелых мыслей и милых сердцу воспоминаний о Лукреции.
<p>
...</p>
<p>
218 г. до н.э. Сагунт.</p>
Газдрубал был дипломатом. Он научил Ганнибала премудростям этой науки. "Ври, пускай каждое твое слово будет ложью. Ври всегда. Даже истинные свои намерения подавай сдобренными изрядной порцией лжи. Ложь должна иметь вкус меда. Никогда не признавай свои ошибки. Ищи и находи виноватых, сваливай все на других, но никогда, никогда не возлагай вину на себя. При всем этом не давай повода друзьям и врагам усомниться в твоей искренности, делай видимость того, что обещанное исполняется. Если это не удается, вини во всем богов, снова ври. Готов будь к тому, что тебя уличат во лжи, найди разумное оправдание своим действиям, но никогда не оправдывайся. Маскируй знание причин видом искреннего непонимания происходящего вокруг, но при этом контролируй ситуацию. Следуя этим простым советам, ты непременно добьешься успеха в политике" - так говорил Газдрубал. И погиб, от руки варвара, принадлежащего к обманутому пунийцем народу.
