– А увидеться с Крифами?

    – Следуйте за мной.

    Инспектор провел обратно на борт катера, потом в нижние каюты. Семья расположилась в кормовой каюте. Нара спала на диване, положив голову на колени отцу. Сенатор сидела напротив них. Оба смотрели на девочку так, будто она могла исчезнуть, если только на миг отвернутся. Крис тяжело сглотнула, вспомнив стену, которую мама с папой построили между собой и ней после похорон Эдди. Если бы его нашли живым, если бы он избежал похищения, неужели родители так же были бы в восторге от каждого его вздоха? Крис покачала головой: жизнь слишком насыщена, чтобы заполнять ее всякими «если». Когда Крис положила ладонь на плечо сенатора, та вздрогнула.

    – Можем поговорить? – спросила Крис. Сенатор неохотно вышла из каюты и проследовала за Крис до кают-компании.

    – Спасибо за то, что спасли жизнь моей дочери, – сказала она, присаживаясь рядом с Крис. – Я бы не смогла. И Мел тоже.

    – Рада, что была там. Но зачем? Зачем кому-то похищать вашу дочь?

    – Не имею представления, – покачала головой сенатор.

    – Вам не показалось странным, – продолжила Крис, – что президент неожиданно призвал всех своих сторонников на ранчо, оставив президентскую яхту в полное распоряжение оппозиционеров?

    Кей зыркнула на Крис и с сожалением покачала головой.

    – Вы – Лонгнайф и находитесь здесь всего лишь неделю.

    – Неполную, – вздохнула Крис.

    – Мы с Мелом были не единственными оппозиционерами, кто смотрел за гонкой откуда-то еще. На яхте было много должностных лиц, но мало избранных представителей.

    – Все становятся параноиками.

    – Скажем чуть иначе – осторожность стала синонимом Турантика. Мы доверяем тому, что знаем. Тому, чего не знаем, учимся подходить с осторожностью.

    – Что же знаете?

    – Меньше, чем хотелось бы, – покачала головой сенатор. – Наказание за шпионаж, промышленный или какой другой, грозит пожизненным заключением как для исполнителя, так и для заказчика. Некоторые наши тюрьмы стали печально известны из-за очень коротких пожизненных сроков. Я права, инспектор?

    – В новых контрактных тюрьмах насилия среди заключенных больше, чем в тюрьмах, которыми управляем мы, – кивнул инспектор. – Наши профсоюзы странным образом не в состоянии привлечь к этому факту внимание парламента.

    – Но любой намек на неправомерные действия со стороны ваших коллег-офицеров попадает в заголовки в считанные секунды, – улыбнулась сенатор.

    – Вы говорите, такое происходит последние два года, – заметила Крис.

    – Два очень интересных года, – кивнула сенатор.

    – На днях я встретила женщину. Она сказала, что бизнесом последнее время заниматься стало трудно. Чтобы получить контракт, начальнику предлагалось дать взятку.

    – Не взятку, – поправила сенатор, – это было бы незаконно. Нет, не настолько грубо. Скорее, предоставление дополнительной услуги для «тестовых целей» или «рекламной компании».

    – Уверена, дедушка Эл назвал бы это взяткой.

    – Его нет на Турантике, – вздохнула сенатор.

    – Нельзя управлять таким миром без последствий. Вчера я и моя команда пытались разобраться в том, что происходит на вашей планете. Использовали информацию с официальных сайтов, анализировали цифры. Данные никак не сходились. Мы нашли три источника прибыли, но только один из них показал рост, – сказала Крис, сейчас настолько же внучка промышленника, сколь и дочь премьер-министра.

    – Ах, - усмехнулась Кей, – фондовый рынок уже шесть лет как идет в рост, не так ли, инспектор?

    – От своих управляющих фондами я каждый год получаю блестящие отчеты, заявляющие о впечатляющем росте, – отозвался тот. – Как ни странно, последние три года денег у меня в кармане прибавилось не на много.

    – Повысилась производительность? – поинтересовалась Крис.

    – Судя по официальным отчетам, да.

    – Куда же уходят деньги?

    Сенатор пожала плечами.

    – Они ведь куда-то уходят, – сказала Крис.

    – Безусловно. Но, – женщина беспомощно развела руками, – я не могу вам этого сказать, а если начну слишком усердно копать, интересуясь этим вопросом, меня наверняка запрут в камере.

    – Нелли, ты знаешь ответ?

    – Я заметила несоответствия, когда впервые изучала Турантик. Могу поискать ответ получше, но мне придется выйти за рамки того, что находится в открытом доступе.

    – Так что даже вашему компьютеру не под силу узнать, что происходит на самом деле. Если она выйдет за рамки того, что опубликовано официально, вам придется отвечать перед правительством за нарушение закона.

    – Нелли, воздержись от дальнейших исследований, – сказала Крис, не желая рисковать тюрьмой из-за инициативы компьютера.

    – Да, мэм.

    Но Крис не собиралась сдаваться, не найдя ответа хотя бы на один интересующий ее вопрос.

    – Нелли, гражданский флот Турантика был переведен на новые стандарты безопасности. К настоящему времени работы должны быть уже завершены?

    – Да, мэм. По времени уже должны закончить.

    – Но мы видели, что работы до сих пор ведутся круглосуточно. Оборудование поднимается на лифте и часть его довольно большая.

    – Я тоже слышала, – пожала плечами сенатор, – что много людей осталось без работы из-за внешней торговли, но на верфи и заводы, которые от нее напрямую зависят, нанимают еще больше людей. Интересно, не так ли?

    – Более чем. Вы что-нибудь знаете о том, что они делают?

    – Ничего. Некоторые из моих сторонников делают ставки на эти контракты. Все они достались сторонникам Тори. Странно это.

    Крис на мгновение задумалась.

    – У кого-нибудь из ваших сторонников есть информаторы на той стороне?

    – Вы больше похожи на деловую женщину, чем на флотскую, – усмехнулась сенатор. – На самом деле, нет. Последнее время у нас было мало движения. И в ходу драконовские законы, обеспечивающие соблюдение соглашений о неразглашении, подписанные несколькими компаниями. Не уверена, что какой-нибудь менеджер или ученый готов изменить своему работодателю и нарушить хоть один из этих законов.

    – Драконовские законы, принятые за последние два года?