– Это ты так говоришь, – отрезал Пандори. – У вас, Лонгнайф, под каждой кроватью найдется враждебный Петервальд. А я утверждаю, что следует игнорировать их и заниматься своими делами. Они не посмеют стрелять в нас. А когда вернется флот, мы уладим все, что нужно уладить.

    Вот так. Все карты на стол. Блеф. Пандори хорошо удавалось блефовать. Папа ударил кулаком по подлокотнику кресла.

    – А что, по твоему, будут делать эти шесть линкоров, пока наш флот будет лететь от точки прыжка? Наши линкоры прибудут к дымящимся руинам, а эти бандиты уже будут подлетать к другой точке прыжка.

    – Пап. Господин премьер-министр. У нас уже был этот разговор, – вставил Хонови. Так оно и было. И могло повторится еще много-много раз, если бы на него было время. Восемьдесят лет мира породили «цивилизованные ожидания», как выразился Пандори. «Веру в систему», как выразился отец. «Невозможность осознать реальность произошедших перемен», – так Хонови сказал Кусе, когда их никто не слышал. Она не согласилась, правда, не стала настаивать и попыталась убедить отца принять необходимость перемен. Хонови в том же ключе обрабатывал своего отца.

    – Нужно проработать формулировку ответа на требование о сдаче и приказы флоту, – сказал Хонови, переходя к следующему пункту в свое списке дел. – И нужно сделать это за два ближайших часа, если не быстрее.

    – Почему так быстро? – проворчал Пандори. – Чтобы долететь до Луны, нужно чуть больше часа. Я делал это не не один раз.

    – Да, сэр, – сказал Хонови, – но в нашем случае дальше луны нам лететь не нужно, поэтому флот будет ускоряться на одном g в течении часа, а потом, тоже в течении часа, тормозить, после чего обогнут луну и начнут возвращаться по следам вражеских линкоров, когда те пройдут мимо. Там и произойдет сражение.

    – В школе, в первом классе, мы катались по такому маршруту, – сказала Куса. – Потратили полдня, чтобы облететь луну и вернуться.

    – Мы тоже так катались, – сказал Хонови.

    – Ты так хорошо помнишь, что было в первом классе? – попытался пошутить Пандори. – Я вот не помню точно.

    Он покачал головой. Появилось, наконец, хоть что-то, о чем могли договориться два старых политических боевых коня.

    – Правда, – вставила Куса, – тогда с линкорами мы не воевали.

    – Я делал вид, что мы охотимся за пиратами, – сказал Хонови.

    – Когда детям приходится всего лишь притворяться, что они видят что-то ужасное, это прекрасное время, – со слезами на глазах сказал премьер-министр.

    – Они придут снова, пап.

    – Если мы постараемся, – сказал Хонови.

    – Ладно, давайте посмотрим, что будем говорить в нашем заявлении.

    До контакта 10 часов

    Дежурный лейтенант флагманского линкора Гринфильдского Альянса «Месть» изучил новостную ленту. Потом еще раз. Затем пересмотрел снова. Тут происходило явное изменение состояния цели. Достаточно или нет, чтобы разбудить адмирала или начальника штаба? Он вызвал разведцентр.

    – Коммандер, у вас уже есть какие-нибудь данные?

    – Мы работаем над полным отчетом. Пока могу сказать, вы видите то же, что и мы. Вардхейвен отпускает всех желающих с не вардхейвенскими паспортами. Нужно ожидать, что несколько пассажирских лайнеров пересекут наш маршрут, когда мы будем делать заход на посадку. Они отправляются к точке прыжка «Адель». Сомневаюсь, что кто-нибудь решится на полет до точки прыжка «Барби», но мы должны держать лазеры наготове. Любой, кто решится на такое, может попытаться совершить самоубийство, атаковав нас.

    – Лонгнайф запросто могут использовать лайнер, забитый пассажирами, в качестве корабля-самоубийцы.

    – Я не шеф разведки, чтобы давать оценку Лонгнайф.

    – Как думаете, стоит разбудить адмирала?

    – Это вам решать, не мне.

    – Да, – согласился молодой лейтенант. Снова посмотрел на новостную ленту. Множество женщин и детей. Мужчин с женами. Кое-где люди его возраста занимались своими делами, вроде моряков, направляющихся к своим кораблям.

    Он увидел женщину, целенаправленно рассекающую толпу, а вслед за ней двое молодых мужчин тащили груженые телеги. Эмблемы на коробках выглядели знакомыми, но лейтенант не мог вспомнить.

    – Некоторые из них совсем не беженцы, – сказал лейтенант. – Они идут так же целеустремленно, как какой-нибудь моряк, выполняющий приказ.

    – Может, из экипажа какого-нибудь лайнера, спешат на борт из увольнения на берег.

    – На одном видео была женщина, очень не похожая на беженку. За ней шли двое мужчин с гружеными телегами. Маркировка на коробках очень знакомая, но не могу вспомнить.

    – Может, в них ее семейные реликвии, а молодые люди ее... – коммандер осторожно кашлянул. – Знаете, наверное, как распутно ведут себя женщины там, где командуют Лонгнайф.

    Да, лейтенант видел такие видеозаписи. А еще знал, насколько упрямым был командир разведчиков, когда уже сформулировал свое мнение.

    – Прежде, чем я решу, будить начальника штаба или нет, был бы признателен, если бы вы сопоставили лица людей, выглядящих явно не беженцами с базой данных Вардхейвена. Начните с этой женщины. Ее, наверняка, легко будет найти. Она явно там не последний человек.

    – Мы уже занимаемся этим, лейтенант. Мы знаем свою работу, – сказал офицер разведки и отключился.

    Лейтенант продолжил расхаживать по палубе позади трех своих техников. Один из них кашлянул.

    – Да?

    – Мы получаем мощные магнитные сигнатуры со станции Верхний Вардхейвен, сэр.

    – Как будто лайнеры наращивают мощность в термоядерных реакторах, – пробормотал лейтенант. – Подключают еще больше магнитогидродинамической энергии?

    Термоядерные реакторы генерируют плазму для тяги. Плазма, проходя сдерживающие магнитные поля, через магнитогидродинамические генераторы, находящиеся вне этих полей, вырабатывает электричество. Электричество, в свою очередь, создает защитное поле, окружающее реакторы. Замечательная система, как утверждал профессор физики, которая, как может показаться, дает дармовую энергию и, к тому же, дает возможность человеку передвигаться между звезд. Корабли, которые не ускоряются, пускают лишь тоненькую струйку плазмы, чтобы корабль не остался без электричества. Теперь же несколько лайнеров утолщали струйку, поскольку энергии для полета им понадобится намного больше.

    Магнитные резонансы вокруг Вардхейвена сгибались снова и снова, и шансов увидеть, что там происходит, становилось все меньше и меньше.