— Собирайте вещи, грузите в повозку. Едем в Хайдаро. Хватит, погостили.

— Слушаюсь, господин, — невозмутимо отозвался Кубвань.

— Передай Жбану, пусть и Снегиря седлает, — подумав, добавил хозяин.

— Да, господин, — поклонился слуга.

— Но сначала — одеваться! — скомандовал Рокеро Нобуро.

Торопливо позавтракав, он сообщил владельцу гостиницы о своём отъезде и поспешил в канцелярию уезда, где первым делом зашёл к господину Фунадо.

Увидев младшего брата губернатора, тот отложил в сторону бумаги и обратился к присутствовавшему в комнате писцу:

— Оставьте нас, пожалуйста, господин Цутуо.

Поклонившись, тот быстро покинул комнату. Едва за ним закрылась дверь, служащий Палаты налогов и податей вопросительно уставился на чиновника по особым поручениям.

— Моё дознание закончено, господин Фунадо, — сказал тот и поинтересовался: — А как много дел у вас осталось?

— Не меньше чем на три-четыре дня, — со вздохом ответил собеседник, указывая на разложенные по столу бумаги. — Я говорил господину Ходасо, что для тщательной проверки нужно хотя бы два человека. Но сейчас, после петсоры, все наши заняты. Вот и послали меня одного.

— В таком случае я попрошу господина Сабуро предоставить вам фургон до Хайдаро, — после короткого размышления сообщил молодой человек. — А наш я заберу.

— Спасибо, — поклонившись, поблагодарил мужчина.

— До свидания, господин Фунадо, — отвесил ответный поклон младший брат губернатора.

В соседней комнате, где теснились служащие уездной канцелярии, он заметил прижавшегося к стене Джуо Андо.

Поймав его растерянный, почти испуганный взгляд, чиновник по особым поручениям выразительно указал глазами на дверь.

Заглянув в кабинет начальника уезда, Рокеро Нобуро высказал ему своё пожелание, а тот пообещал подобрать для господина Фунадо удобную повозку и даже отправить с ним слугу, чтобы тот должным образом позаботился о нём в дороге.

На прощание хозяин кабинета вручил гостю небольшой подарок в виде кошелька с парой серебряных слитков и попросил передать его превосходительству свои уверения в глубочайшем почтении.

Убирая за пазуху приятно позвякивавший мешочек, молодой человек заверил, что непременно расскажет старшему брату о том, как радушно их с господином Фунадо встретили, создав все условия для надлежащего исполнения ими служебных обязанностей.

Возможно, начальник уезда ожидал каких-то иных слов, но выказывать своё разочарование не стал, тут же предложив лично проводить дорого гостя.

Однако, тот вежливо, но твёрдо отказался от подобной чести, заявив, что не может утруждать столь занятого человека.

Тогда господин Сабуро вышел из-за стола и, прижимая ладони к животу, отвесил глубокий, почтительный поклон.

Ответив ему тем же, младший брат губернатора напомнил, что они могут скоро встретиться, и удалился.

Во дворе его встретил знакомый десятник городской стражи.

Узнав об отъезде гостя, тот посчитал своим долгом лично попрощаться со столь искусным мечником.

Чиновник по особым поручениям, как это требуют правила приличия, ответил, что господин Кимуро преувеличивает его скромные таланты.

Обменявшись любезностями, они расстались вроде бы вполне довольные друг другом. Однако, даже выйдя за ворота, Рокеро Нобуро ещё какое-то время спиной ощущал тяжёлый взгляд стражника.

Как он и рассчитывал, младший писец поджидал его на улице неподалёку от гостиницы.

Заметив молодого человека, Андо устремился к нему, расталкивая попадавшихся на пути прохожих.

— Как же так, господин Нобуро?! — вскричал мужчина, хватая младшего брата губернатора за руку. — Почему вы уезжаете? Вы же обещали…

— Успокойтесь, господин Андо! — шёпотом рявкнул чиновник по особым поручениям, выразительно посмотрев на вцепившиеся в шёлк рукава скрюченные, перепачканные тушью пальцы.

Собеседник испуганно отпрянул.

— Не переживайте так, господин Андо, — мрачно усмехнулся молодой человек. — Я не забыл о нашей договорённости.

— Но вы же уезжаете, господин Нобуро! — выпалил обиженный писец.

— Я скоро вернусь, — твёрдо пообещал тот. — И каждый из наших обидчиков будет наказан. Но, чтобы это случилось как можно быстрее, мне нужны любовные письма барона Хваро. Вы смогли их достать?

— Пока нет, господин Нобуро, — окончательно смутился дворянин. — Никак не получается тщательно обыскать павильон.

— Вы уж постарайтесь, господин Андо, — сурово нахмурился младший брат губернатора. — Без этих писем или каких-то других веских доказательств того, что Ио не та, за кого её выдаёт господин Сабуро, мы не сможем обвинить его в обмане. При всём моём уважении к вашей матушке и к вам, ваши слова ничего не будут стоить, если речь зайдёт о чиновнике восьмого ранга.

— Ясно, господин Нобуро, — энергично закивал младший писец. — Но, когда вы вернётесь?

— Скоро, господин Андо, — криво усмехнулся чиновник по особым поручениям. — Мне не меньше вашего хочется отомстить.

— Понимаю, господин Нобуро, — посуровел собеседник.

— Тогда ступайте, — проворчал молодой человек. — Если господин Собуро узнает о наших встречах, у него могут возникнуть к вам неприятные вопросы.

— Простите, господин Нобуро, — склонился в почтительном поклоне дворянин. — Счастливого пути, господин Нобуро. Мы будем вас ждать.

— До свидания, господин Андо, — коротко кивнул тот.

Хосино Нобуро слушал горячую, сбивчивую речь младшего брата и не верил своим ушам. Он-то хотел всего лишь отправить своего непутёвого родственника подальше от устроенного им скандала, воспользовавшись для этого глупым, совершенно пустяковым поводом. А тот умудрился раздуть из нелепого доноса целую историю, обвинив во лжи уважаемого, благородного начальника уезда Букасо, опираясь при этом только и исключительно на домыслы полоумной старухи и её пьяницы сына.

— Возвращаясь я специально отыскал несколько человек, перенёсших петсору, — вдохновенно вещал молодой человек. — А уже здесь, в Хайдаро, встречался с лучшими лекарями. Ни те, кто выздоровел, ни те, кто лечил, никогда не слышали, чтобы кто-то терял память после этой болезни. Девчонка врёт, а господин Сабуро, зная это, покрывает её ложь!

— Господин Нобуро, — снисходительно усмехнулся хозяин кабинета, откидываясь на низенькую спинку кресла. — Петсора так давно не появлялась в Благословенной империи, что многие вообще считали её страшной сказкой. Даже лекари лишь читали о ней в медицинских трактатах, авторы которых писали их с чужих слов и не могли знать всё. Насколько я знаю, выживших после неё слишком мало, чтобы делать выводы. Дочь барона Шиэкто так и не вышла замуж, потому что после лихорадки почти перестала слышать. Так-то обычная лихорадка, а не петсора, выздоровление после которой — само по себе величайшая милость Вечного неба. Нет, господин Нобуро, вы меня не убедили в том, что господин Сабуро лжёт, скрывая истинную личность своей приёмной дочери.

— Но его сестра тоже врёт, ваше превосходительство! — вскричал собеседник. — Та самая монашка, которую господин Сабуро желает сделать настоятельницей. Он уже прислал вам прошение?

Губернатор молча кивнул, наблюдая за младшим братом с возрастающим любопытством. Давно он не видел его в таком возбуждённом состоянии. Высокопоставленный чиновник специально глубоко втянул носом воздух, но не почувствовал даже намёка за запах вина. Да и на обкурившегося джангарским зельем он тоже не походил. Глаза его хоть и горячечно поблёскивали, но зрачки оставались обычного размера, язык не заплетался, а в воздухе не ощущался приторный аромат степных трав.

— Я уверен, что эта женщина лгала мне, когда рассказывала о том, как встретила эту девицу в первый раз, о лавочнике, который якобы привёл её в монастырь, — горячился молодой человек. — Всё это неправда, и я прошу вас дать мне возможность это доказать.

— Зачем вам это нужно, господин Нобуро? — помедлив, поинтересовался хозяин кабинета. — Чем вам так не угодил господин Сабуро, что вы хотите обвинить его в государственной измене?