Тем не менее он постарался придать своему голосу как можно более суровое звучание.

— Зачем вы хотели меня видеть, господин Андо?

— Прежде всего позвольте выразить восхищение вашей мудростью, господин Нобуро, — торжественно ответил мужчина, отвешивая ему церемонный поклон.

Весьма удивлённый подобным заявлением, младший брат губернатора слегка вскинул брови, ожидая продолжения.

И оно не заставило себя ждать.

— Вы оказались правы, господин Нобуро! — с видимым трудом сдерживая охватившее его возбуждение, выдохнул собеседник. — Девчонка действительно переписывается с господином Хваро!

— И как вы узнали об этом, господин Андо? — живо заинтересовался чиновник по особым поручениям.

— Мать вчера поговорила с соседями, — самодовольно усмехнулся младший писец. — У нас улица тихая, чужих людей сразу видно. А слуги соседей несколько раз замечали неподалёку от нашего дома молодого дворянина, по описанию очень похожего на господина Хваро. Но ко мне он не заходил, а и других знакомых у него в наших местах нет.

— И это всё? — разочарованно скривился слушатель.

— Нет, нет, господин Нобуро! — энергично запротестовал собеседник. — Узнав об этом, мать строго поговорила с нашей служанкой, и та вспомнила, что однажды видела, как девчонка перебросила через забор завёрнутый в бумагу камень. Представляете? Вот так они с Хваро переписываются!

— И как давно это случилось? — нахмурился молодой человек.

— Два или три дня назад, — с готовностью сообщил мужчина.

— Почему же служанка об этом сказала только вчера?

— Сказала, что забыла, но думаю, просто не придала этому значения, — поморщился Андо. — Вы же знаете, какие эти слуги тупые? Пока не спросишь, рта не раскроют, даже если и узнают что-то важное.

С этим младший брат губернатора спорить не стал. Воодушевлённый его молчанием, собеседник с жаром заговорил:

— Вот теперь скажите, господин Нобуро, разве дочь благородного отца способна на столь мерзкий поступок? Ясно, что она родом из какого-то варварского племени, где нет ни малейшего понятия о приличиях. Её надо наказать за аморальное поведение, а господина Сабуро за то, что дал развратнице благородную фамилию.

Рокеро Нобуро знал немало дворянок, обменивавшихся записочками с посторонними мужчинами, и даже сам писал их. Но говорить об этом пьянице-моралисту не стал.

Если вскроется любовная связь названной дочери начальника уезда и господина Хваро, сильнее всего пострадает сама девица и её семья. Но и репутации барона тоже будет нанесён немалый урон.

Вот только молодой человек с удивлением понял, что жалеет эту дурёху, вся вина которой состоит только в её глупости и той странной ненависти, которую испытывает к господину Бано Сабуро семейка Андо.

Тем временем младший писец замолчал, выжидательно уставясь на чиновника по особым поручениям.

— Господин Андо, — медленно, словно стараясь потянуть время перед принятием важного решения, сказал тот. — За что вы так ненавидите господина Сабуро? Чем он вам не угодил?

Явно не ожидавший подобного вопроса, пьяница стушевался, но быстро пришёл в себя, заявив с апломбом:

— Я уважал и почитал господина Сабуро, как моего начальника, до тех пор, пока он не связался с этой мерзкой особой. Выдать дикарку за дочь дворянина, даровать благородную фамилию девице из варварского племени — означает обмануть самого Сына неба, а это уже государственная измена, которую я, как верный раб государя, никак не могу допустить.

Раздражённый столь откровенно-фальшивым ответом, молодой человек наставительно проговорил:

— Все мы верные подданные Сына неба, господин Андо. Все обязаны исполнять его волю и дарованные им законы. Но если люди, делающие общее дело, не доверяют друг другу, у них ничего не получится. Прощайте, господин Андо.

— Постойте, господин Набуро! — вскричал мужчина, хватая его за рукав, но тут же отдёргивая руку. — У меня действительно есть причины ненавидеть господина Сабуро. Но зачем они вам?

— Чтобы знать, как далеко вы готовы зайти, господин Андо, — пояснил младший брат губернатора, с интересом разглядывая прячущего взгляд собеседника.

Он уже понял, что эта семейка просто очень хочет свести счёты с начальником уезда Букасо, выискивая самые разнообразные поводы.

И ещё стало любопытно, почему совсем неглупый господин Сабуро держит в канцелярии уезда столь ярого ненавистника? Тем более, что, судя по опухшей, багровой физиономии, причин выгнать младшего писца со службы более чем достаточно.

— Бано Сабуро погубил нашу семью.

— Даже так? — с нескрываемым удивлением вскинул брови чиновник по особым поручениям, весьма озадаченный подобным заявлением. — И как же это случилось?

— Когда-то мой отец занимал важный пост в канцелярии самого губернатора, — потупив взор, тихо, почти шёпотом заговорил собеседник. — Но после того, как сменился губернатор, отца отправили в этот жалкий городишко. Он очень переживал, считая такой перевод незаслуженным. Однажды у него появилась возможность вернулся в Хайдаро. Не хватало лишь пустяка: рекомендательного письма от начальника уезда. Только господин Сабуро его не дал, сославшись на какое-то мелкое нарушение, якобы допущенное моим отцом. От подобного оскорбления он заболел и через год умер.

— Вы считаете господина Сабуро виновным в смерти отца? — полувопросительно-полуутвердительно произнёс нимало не впечатлённый услышанной историей молодой человек.

Неизвестно, насколько на самом деле были незначительны совершённые отцом господина Андо проступки, но человеку, столь болезненно реагирующему на решения начальства, на государственной службе делать нечего.

— Не только, господин Нобуро, — сурово сведя брови к переносице, покачал головой писец. — У нас с женой долго не было детей. Я уже даже собрался брать наложницу, чтобы в семье появился наследник. Но тут Вечное небо сжалилось над нами, и супруга понесла. Ближе к родам её начали посещать призраки. Мы пригасили странствующего монаха. Он изгнал духов и развесил повсюду талисманы от нечисти. Только жена всё равно очень боялась, часто плакала, умоляла не покидать её. Но мне же надо ходить на службу! Когда начались роды, мать прислала в канцелярию слугу и попросила меня немедленно прийти домой. В этот день к нам как раз приехали чиновники из Палаты государственных хранилищ. Я не имею никакого отношения к складам и амбарам, но начальник меня домой не отпустил. А когда я стал умолять, упав на колени, пригрозил, что выгонит меня со службы.

Рассказчик замолчал, вытирая застиранным платком повлажневшие глаза.

Младший брат губернатора терпеливо ждал, уже догадавшись, чем закончится эта история.

— Через два дня после жестоких мучений моя дорогая супруга умерла, так и не подарив жизнь нашему сыну, — продолжил собеседник срывающимся голосом. — А если бы Сабуро отпустил меня к ней, она осталась бы жива, и у нас бы рос сын — продолжатель моего рода. Теперь вы понимаете причину моей ненависти к этому человеку, господин Нобуро? Я готов на всё, чтобы ему отомстить!

— Понимаю, господин Андо, — кивнул чиновник по особым поручениям. — Только, к сожалению, одних ваших слов о том, что господин Хваро и Ио состоят в аморальной связи, недостаточно для обвинения господина Сабуро в ненадлежащем воспитании его приёмной дочери и уж тем более в том, что он скрывает её истинное происхождение.

— А что же ещё вам для этого нужно, господин Нобуро? — криво усмехнулся мужчина.

— Для начала письма господина барона, — спокойно пояснил молодой человек. — С ними я смогу начать формальное расследование непристойного поведения приёмной дочери господина Сабуро. Принесите мне хотя бы одно из них, тогда и поговорим.

Он снисходительно улыбнулся.

— Молоденькие девушки любят хранить письма возлюбленных.

— Хорошо, господин Нобуро, — согласился собеседник. — Только кого вы хотите наказать: господина Сабуро или господина Хваро?

— Обоих, — не задумываясь, ответил тот, нимало не удивлённый тем, что писец уже знает о его стычке с бароном. — Помогите мне отомстить Хваро, а я помогу вам отомстить Сабуро.