© Дьяков А.Н., 2022

Мне кажется, осень меня понимает,

Любуется солнышком так же, как я,

И с ним, как ребенок, смеется, играет

И кружится в листьях, благо даря…

И в эти мгновенья осеннего счастья

Не страшно листку пожелтеть на ветру,

Огромного мира быть зримою частью,

Кто жил и любил, никогда не умрут.

Нас ждут холода, нет сомнения в этом,

И точно придется нам в землю упасть.

Я просто листок, быть рожден человеком,

Во взгляде моем бьется вечная страсть…

Сестра моя, осень, достань свои краски,

Рисуй незабвенно, не зная конца,

И будь бесконечной любовью прекрасна,

Ведомая нежностью кисти Творца…

Тепло женских рук… Что я знаю об этом?

Как мне передать то, что чувствует мать?

Прижав нежно к сердцу,

Как капельку света,

Ребенка целуя, качая кровать…

Ведь в чуде рожденья, созданном Богом,

Уже было послано столько тепла!

И женщина дарит его очень много,

Когда не нужны никакие слова…

Сквозь время дорогою жизни проходим,

Порой разрывает на части беда,

Но мамино солнце повсюду находим,

И боль исчезает, бежит без следа…

Мелодию счастья по взгляду узнаю,

Тепло нежных рук льется в струнах души.

Мне очень тепло, маму я обнимаю.

Спасибо тебе, что могу просто жить.

Проще простого – броситься в реку,

Все растоптать и просто сбежать.

Самое сложное – быть человеком

И до конца там, где нужно, стоять.

Что здесь такого – лить на всех грязью,

Только один ты живешь без греха.

Быть человеком – вот оно счастье!

Все остальное – пыль и труха.

Быть одинаковым проще простого,

Не выделяться и ныть на судьбу.

Я лишь хочу пожелать вам другого –

Быть человеком и жить не в аду.

Под тонким покрывалом звёзд

В изысканном вечернем платье

С вуалью из полночных грёз

Она пришла в мои объятья…

Отточен каждый твой изгиб,

Тревожит душу нежный голос,

Мгновенно ставший дорогим,

Светящийся прекрасный образ…

Твой голос то звучит, как день,

Весёлый, радостный, игривый.

То шепчет, крадучись, как тень,

То плачет мягко юной ивой…

Тебе подвластны боль и страх

Отводишь их, как добрый ангел,

Крылами, делающий взмах,

Кружась со мной в небесном танго…

Прошу, играй во мне всегда

Я в звуках чувствую улыбку.

Счастливей становлюсь, когда,

Я слышу голос нежной Скрипки…

Ко мне сошел, наверно, Бог…

Во сне красивой певчей птицей

Я слова вымолвить не мог,

Все слушал… смог лишь поклониться…

Твой ласковый и добрый взгляд,

Любимый и родной до боли.

Глаза такие все простят…

И все грехи мои отмолят…

Плывет мелодия сквозь ночь,

Скользит, как парусник бумажный,

С попутным ветром гонит прочь

Плохие мысли, словно стражник…

И перышком слетит ко мне,

В ладони нежно опускаясь.

Любви не сыгранный сонет,

В котором я вам в ней признаюсь…

Я хотел бы чего-то стоить,

Стать щитом там, где нет никого.

Я волнуюсь, хоть внешне спокоен,

Но сильнее, чем был до того…

Я хотел бы быть синим небом,

Чтобы верили, глядя в него,

Для голодных краюхой хлеба,

Стать добрее, чем был до того…

Я хотел бы ходить без оглядки

И беречь, что важнее всего,

Всю любовь подарить без остатка,

Но чуть больше, чем мог до того…

Я хотел бы стать первым медом,

Быть слезинкой с травы луговой

И, как русское поле, свободным,

Но свободней, чем был до того…

Мне бы стать нежной музыкой сердца,

Чтоб согреть ею всех до одного,

Стать плечом, чтоб смогли опереться,

Только крепче, чем был до того…

Мне б суметь стать лучом надежды,

Чтоб почувствовал даже слепой.

Знаю точно: не быть мне прежним,

Я рожден стать самим собой.

Проходит время, бьют часы,

Дрожит как лист мгновений стрелка,

Дойдя до черной полосы,

Пронзает сердце человека…

И вроде все бы ничего…

Но чаще гложет грудь тревога,

Что все уйдем до одного,

И время просим мы у Бога…

Как новый день похож на час…

А час стал маленькой минутой,

Где маятник качает нас,

Сжимая горло нам как будто…

Я не боюсь его оков,

Зеркал я не пугаюсь тоже.

Приходит время вечных слов,

Что пульсом бьет во мне под кожей…

В висках стучит, зовет вперед,

Оно идет со мной повсюду,

Исчезнет все, и все пройдет,

Лишь время слов навеки будет…

Я буду жить в простых словах

И очень искренних желаньях,

Как в крыльях, делающих взмах,

И в нежных от любви признаньях…

Мои слова увидят свет

В еще не созданной, молитве,

Пусть сбережет вас всех от бед

И даст вам сил и веру в битве!

Я руками разглаживал воду,

Погружая свой взгляд в глубину…

С ощущением вечной свободы

И я в ней безнадежно тону…

Я бродил по забытым дорогам,

По пустым дорогим городам,

Где не верят ни в черта, ни в Бога,

Жизнь с невидимой цепью раба…

Бросив весла, не чувствуя брода,

Я ложился на самое дно

С ощущением горькой свободы,

Что другим стать уже не дано…

Шел по стеклам, не чувствуя боли,

Ее нет и в разбитых сердцах.

Есть лишь только бескрайнее горе

Без любви в потускневших глазах…

Что же мне возвести вокруг стены

И сидеть, притаившись как мышь?

Нет, я верю, грядут перемены,

Только с ними к свободе взлетишь.

Они крыльями станут навеки

В том прекрасном, что есть впереди,

Ведь свобода внутри человека,

Только с ней и не сбиться с пути…

Есть в ней что-то такое особенное,

Что ничем не смогу объяснить.

Много весен с тобою пройдено,

Отчего я могу так любить.

Может, дело в глазах твоих карих

Иль в губах, что хочу целовать,

Без помады безумно алых,

От которых не можешь спать…

А быть может, в твоей улыбке

Спрятан тайны такой секрет

Или в светлом уме и пытком,

Может, да, а может, и нет.

Что влечет меня брать твои руки,

Гладить нежно каждый изгиб.

Я с тобой не подвластен скуке,

Мы в плену у цветущих лип.

И зачем я ищу ее всюду,

И в толпе, и в других городах,

Продолжая все верить в чудо,

В то, что не передать в словах.

Позволь прикоснуться к тебе очень нежно,

Мне нужно тебя успокоить собой,

Что ты не одна в океане безбрежном,

Я трогаю волосы, глажу рукой…

Позволь прошептать мне тихонько на ушко

Слова, что знакомы лишь мне и тебе.

Я знаю, как мне и тебе это нужно,

А душам внутри это нужно вдвойне…

Позволь удивить тебя искренним слогом,

Прости мне, что слезы от строк иногда,

И вот я стою пред тобой и пред Богом

И верю – Он с нами вовек, навсегда…

Белым лебедем нежное деревце

Показалось, крылами на небо взмахнув.

Посмотрел, и как будто не верится,