– Поразительно! – выдыхает женщина в синем костюме. – Даже рост такой же!

Она в сотый раз оглядывает меня с ног до головы и смотрит так, словно увидела привидение. Меня же новые совпадения больше не удивляют. Я свыклась с мыслью, что я как две капли воды похожа на Любовь Никольскую. Меня даже зовут так же, я тоже Люба. Только я выросла в обычной семье, а она принадлежит к влиятельной фамилии. Там и нефтяные скважины, и фонды со сложными названиями, и роскошная недвижимость по всему миру. Полный набор могущества.

– Это сильно облегчит нам задачу, – добавляет помощница. – Я соберу вам такой же гардероб, как у госпожи Никольской.

– А как она одевается?

– На свой вкус, – уклончиво отвечает женщина и жестом показывает, что я могу отойти от ростомера.

Вокруг просторная комната с множеством зеркал. Раньше я видела такие примерочные только в пафосных программах, где выбирают свадебные платья. Еще нестерпимо пахнет лавандой! Где-то спрятался ароматизатор, который я бы давно выкинула в окно.

– Я записала все необходимые мерки. Теперь осталось разобраться с вашей прической. – Женщина взмахивает ладонью, обрисовывая копну моих каштановых волос. – У госпожи Никольской волосы длиннее и светлее на пару тонов.

Она бесцеремонно подхватывает мою прядку и перебирает пальцами. Вскоре на ее лбу появляется хмурая складка, которая подсказывает, что мой шампунь вместе с бальзамом из Ашана проверку не прошли.

– Да, тут надо будет хорошенько поработать, – заключает женщина. – Наращивание, окрашивание и уходовые процедуры.

– Меня отвезут в салон?

– Мастер приедет сюда, в этом нет проблемы. – Она делает пометку в сотовом. – И еще ваши очки.

Мы добрались до единственного пунктика в моей внешности, который не совпадет с образом Никольской. Я видела ее фотографии и заметила, что она не носит очки.

– Я ненавижу линзы, – произношу твердо. – Я пробовала разные фирмы, но я просто не могу…

– Мы подберем хорошие.

– Но очки же могут быть частью образа? Их иногда носят и с хорошим зрением.

Помощница бросает на меня недовольный взгляд. Она поджимает губы, напоминая строгую учительницу, и выдерживает назидательную паузу.

– Любовь, вам напомнить, что здесь происходит? Вы забылись? Вы подписали договор и должны беспрекословно выполнять его пункты.

– Я не хотела его подписывать…

– Но ваша подпись там стоит. Так что заканчиваете дергать меня по пустякам. У меня нет времени на ваши капризы, а у вас нет на них права. Вы должны выглядеть точь-в-точь как госпожа Никольская! Ее одежда, ее макияж, ее прическа и маникюр – мы пройдемся по каждой мелочи и доведем ее до совершенства. А ваши очки… Господи, да выкиньте их! Они все равно ужасные!

– Они вообще-то помогают мне видеть.

– Вам подберут линзы, – холодно повторяет она. – Точка.

Она молча покидает примерочную, показывая, что разговор окончен. Я сжимаю кулаки и пытаюсь выдумать мантру для самоуспокоения. Лучше всего на меня действуют строчки из договора, которые я успела запомнить. Там были страшные числа с бесконечными нулями в графе “неустойка”. Такие суммы я точно не потяну, а уж идти наперекор столь влиятельной семье, как Никольские, – абсолютное безумие. Я выхожу из примерочной и попадаю в соседнюю комнату, которая выглядит как микс гостиной и старинного кабинета. Здесь вовсю кипит работа. Помощница уже осматривает наряды, которые вкатывают на перекладинах с колесиками. Множество тканей, цветов и брендовых чехлов. Я смотрю на дизайнерское ультрамодное буйство и делаю вывод, что госпожа Никольская одевается ярко и даже вызывающе.

– Эти нужно обменять, – бросает помощница девушке с блокнотом в ладони, в который она быстро делает пометки. – Размер S не подойдет, надо больше. И привезите мне последний заказ, он завис на Пражской…

– Ого-го! – незнакомый мужской голос взрывается задорной гранатой. – Охренеть!

Я поворачиваюсь на возглас и упираюсь взглядом в худощавого блондина с синими глазами. Он замирает в дверном проеме и подносит ладонь к своей груди, изображая сердечный ритм, а потом и его фатальную остановку. Он смотрит на меня с прищуром, а на его тонких губах появляется дерзкая улыбка.

– Она живая? – Блондин кивает в мою сторону и, наконец, переступает порог.

– Да, Игорь, она живая, – устало выдыхает помощница, на секунду отвлекаясь от шелкового платья. – Хватит актерничать.

– Нет, не может быть, мне мерещится.

– Если ты опять всю ночь тусовался, то вполне вероятно.

– Слава богу, ты мне не мать. – Блондин кривится в ответ на шпильку помощницы.

Мне же безумно хочется отступить. Его бесцеремонное внимание ощущается как жаркая волна. Она затапливает меня неловкостью, а каждый его новый шаг издевается над моей зоной комфорта. Он приближается ко мне и продолжает изучать, как зверушку в зоопарке.

– Идеально, – выдыхает он, после чего подносит ладонь к моему лицу.

Я дергаюсь, перехватывая его запястье и следом отбрасывая его руку прочь. Он усмехается на мой выпад, но в глазах зажигается нехороший огонек.

– Тише, ты чего такая дикая? – Он снова улыбается, обнажая белоснежные идеальные зубы. – Мы же не чужие люди, сестренка.

Черт.

Игорь Никольский…

Конечно! Я видела мельком досье, он старший брат Любы, а еще он человек с ужасной репутацией.

– Надеюсь, тебе хорошо платят, – продолжает он. – Потому что из тебя тут душу вынут.

– Игорь, не пугай девочку. Она и так нервничает…

– И правильно делает. – Игорь подмигивает мне. – Тебе же обрисовали ситуацию? До нашей семьи дошла информация, что мою драгоценную сестру хотят похитить. Ради выкупа или шантажа в бизнесе. Поэтому настоящая Любовь пока попьет коктейли на острове в Атлантическом океане, а ты на некоторое время займешь ее место. Поработаешь для нас приманкой.

Он снова поднимает руку и приглаживает воротник моей блузки.

– Нам нужно выйти на этих отчаянных ребят, которые готовят похищение. Наша служба безопасности их схватит, ты получишь деньги, а моя сестренка сможет вернуться к своей роскошной жизни.

Его пальцы наливаются силой.

– Классный же план? – Игорь опускает взгляд на мои губы и нагло задерживается на них, я улавливаю импульс его мужского интереса, и мне становится не по себе.

– Мне не нравится этот план. – Я качаю головой и отступаю на полшага, чтобы его пальцы перестали прожигать мою одежду. – Мне ничего здесь не нравится. Меня заставили участвовать в этом.

– Тебе понравится. – Никольский криво улыбается. – Я уже вижу, мы найдем общий язык.

Он разворачивается и отходит, но через пару секунд поднимает руку, словно ловит такси.

– Я, кстати, в контрах с Любой. Она поимела меня. Она выбила у отца две трети моих акций, выставив меня ненадежным наследником. – Игорь оборачивается ко мне на мгновение. – Сука, да? Смотри, чтобы я не начал путать тебя с ней. И не захотел поиметь в ответ.

– Игорь! – отзывается помощница.

– Всё, мамочка, всё. Я свалил.

После его ухода в комнате воцаряется давящая тишина. Я переступаю с ноги на ногу, пытаясь успокоиться. Это сложно, потому что проблемы копятся снежным комом. Десять минут назад мне казалось, что моя беда – это перспектива носить ненавистные линзы, а теперь… Теперь у меня есть заносчивый “брат” с грязными шуточками.

– Он всегда такой? – спрашиваю у помощницы, поднимая голову.

– Он бывает хуже, – неожиданно прямо отвечает она. – Наверное, на сегодня хватит. Я вызову охрану, и тебя отвезут в отель.

– Со мной постоянно будет охрана?

– Да, об уединении можешь забыть.

К черному входу подают немецкий мини-фургон. Я следую за охранником, который показывает дорогу, а потом открывает мне дверцу.

Я действительно устала, поэтому толком не смотрю по сторонам. Забираюсь в мягкое кресло, кладу рядом сумочку, пристегиваюсь ремнем безопасности. Да, я из тех параноиков, которые делают это даже на заднем сиденье. Я попала в аварию, когда мне было шестнадцать, и с тех пор решила, что лучше перестраховаться. Хотя из удивленных взглядов, которые я ловила от знакомых и водителей такси, можно собрать целую коллекцию.