Прошло не менее четверти часа, и вдруг она услышала:

— Брэгг у телефона. Кто говорит?

— Это Франческа. Я нашла еще одну записку! — крикнула она в трубку.

После короткого молчания Брэгг спросил:

— Где вы?

— У себя дома.

— Никуда не уходите. Я скоро буду.

Франческа мерила шагами комнату почти полчаса, когда наконец увидела подъезжающий автомобиль Брэгга. Она испытала невероятное облегчение и распахнула дверь еще до того, как комиссар вышел из машины.

Едва Брэгг появился на пороге, как Франческа воскликнула:

— Это что-то ужасное!

Комиссар положил руки ей на плечи:

— Успокойтесь. Где записка?

— Лежит на письменном столе в библиотеке, — ответила она и дала волю слезам, которые ручьями покатились по ее щекам. — Там кровь, Брэгг, много крови!..

Комиссар чертыхнулся и бросился в кабинет. Франческа побежала следом.

Он подлетел к письменному столу раньше ее и схватил насквозь промокшую записку.

— Черт возьми! — воскликнул Брэгг и повернулся к Франческе.

В глазах его она прочитала тот же испуг, что переживала и сама. Франческа вовсе не хотела видеть его таким испуганным. Ей хотелось, чтобы ее успокоили, а оказалось, что комиссар полиции охвачен страхом не меньше ее.

— Где вы нашли письмо, Франческа?

— Я сдавала экзамен, и вдруг меня осенило, что похититель указывает нам на лужайку за домом Бартонов, где сейчас стройка, — добавила она.

— Вам не следовало трогать конверт. — Брэгг шагнул вперед.

Франческа недоуменно посмотрела на него:

— Но я…

— Это вещественное доказательство, и вы должны были оставить его там, где нашли. — Он сердито размахивал листком.

— Мне очень жаль, — прошептала девушка, отпрянув.

— Теперь уже поздно сожалеть об этом! — рявкнул комиссар, но вдруг посмотрел на нее и сказал: — О Боже, мисс Кахилл, извините меня, прошу вас!

— Не стоит извиняться, я понимаю. — Она коснулась его рукава. Она и вправду понимала его. Брэгг потерял самообладание из-за пугающего развития событий. Дело не в ней, просто его беспокоит судьба Джонни.

— Нет, сомневаюсь, что вы меня понимаете. Мне нет прощения за то, что я утратил самообладание. А вот вы очень сильно помогли расследованию.

Он не мог скрыть своей досады. Франческу тоже терзали немалые душевные муки, но все же она радовалась, что он признал ее роль в попытке раскрыть ужасное преступление.

— Что это может означать, как вы полагаете? Это кровь Джонни?

Он встретил ее взгляд.

— Ваша догадка столь же вероятна, как и моя.

— Ведь это кровь, правда? — Франческа обхватила себя руками. — Как вы думаете, он мертв? С кем мы имеем дело — с маньяком и убийцей?

— Мальчик жив, — с трудом произнес Брэгг.

Франческа шумно вздохнула, на глазах у нее снова появились слезы.

— Хочу надеяться, что вы правы. Ради него самого, ради Бартонов, ради Джеймса.

— Я прав, — лаконично подтвердил комиссар.

Франческа уже успела немного узнать Брэгга. Она поняла, что ума, способностей и решительности ему не занимать. Она подозревала, что он не лишен и амбициозности — иначе зачем ему соглашаться на этот пост? Не ясно одно: почему он так упрямо настаивает на том, что может оказаться неправдой? Не вводит ли он себя в заблуждение?

— Похоже, преступник вовсе не хочет выкупа. На уме у него совсем другое, вы не считаете?

— Ясно, что речь не идет о выкупе, — согласился Брэгг.

— Кто-то хочет досадить Бартонам.

— Да. И это мягко сказано.

Их взгляды снова встретились.

— Но почему, Брэгг? За что их ненавидеть? Ведь они очень милые люди. Я знаю их уже два года и не представляю, кто из них мог бы нажить такого врага.

— Мы узнаем ответ на этот вопрос, когда найдем преступника, — отрезал комиссар.

Они все еще смотрели друг на друга.

— Значит, мы имеем дело с безумцем. Только сумасшедший способен на такое.

— Боюсь, что да.

Франческе показалось, что Брэгг смотрит на нее с участием, словно хочет успокоить. Но он сказал:

— Вам придется одеться. Я хочу осмотреть место, где вы нашли письмо.

Она кивнула.

— Вы расскажете о нем Бартонам?

— У меня нет выбора, — ответил он.

Стоя рядом с комиссаром на цементном фундаменте, Франческа дрожала от холода и волнения. Она наблюдала, как Брэгг голой рукой провел по деревянной балке, ощупал место вокруг гвоздя. Непонятно, что он ищет.

— Что вы делаете? — спросила она.

— Я наивно надеялся обнаружить хоть какие-нибудь следы того, кто оставил здесь письмо. Скажем, клочок материи или хотя бы волосок.

Широко раскрыв глаза, она следила за тем, как он просеивает снег между пальцами. Дрожь не оставляла ее.

— Вы сличили записки с той, что была напечатана на нашей машинке?

— Записки напечатаны не на вашем «Ремингтоне», а на машинке со сменным регистром, как я и думал. — Он поднялся, смахнул снег со своего пальто. — И притом на одной и той же машинке. По крайней мере мы установили хоть это.

— Вчера вечером моя мать нашла список гостей, — отважно заявила Франческа, надеясь, что он не заметит, как она покраснела, поскольку щеки ее и без того были румяными от мороза.

— Его направили мне сразу же. — Брэгг помог ей спуститься с фундамента.

Должно быть, он работал допоздна. Франческа восхищалась его выносливостью и трудолюбием, хотя отметила про себя, что выглядит он достаточно измученным, как и она сама. Покидая строительную площадку, она неожиданно вспомнила фотографии в его кабинете.

Будь та женщина его женой, а дети — его детьми, разве не возвращался бы он домой вовремя?

— Вы всегда работаете по ночам? — спросила она, чувствуя, что на сей раз уж точно покраснела.

— Частенько, — ответил он. — Вы не находите странным, что этот список ненадолго исчез, а затем внезапно появился, причем на том же самом месте?

Франческа отвернулась.

— Вероятно, он все время был на секретере, только затерялся среди других бумаг.

Брэгг ничего не сказал. Она чувствовала его взгляд и молила Бога, чтобы лицо не выдало ее. После некоторой паузы комиссар произнес:

— Я все больше и больше убеждаюсь в том, что похитил ребенка кто-то из окружения Бартонов.

— Вы можете отыскать головореза Гордино? — Она вдруг разволновавшись и остановилась. — Наверняка он знает негодяя-похитителя!

Брэгг улыбнулся:

— Из вас вышел бы хороший детектив, мисс Кахилл. Дело в том, что Гордино залег на дно. Но мои люди его отыщут, и когда это случится, не избежать ему третьей степени.

— Третьей степени? — рассеянно спросила она, думая о другом. Джоэл может знать, где найти Гордино. Эта мысль ее окрылила — как только Брэгг уйдет, она разыщет Джоэла и расспросит его.

— Так на полицейском языке называется допрос с пристрастием. Вы слыхали о Томасе Бернсе?

— Кто о нем не слыхал? — встрепенулась Франческа. — Этот продажный шеф полиции скопил миллионное состояние. Он ушел в отставку, когда Тедди Рузвельт был на вашем посту, боясь судебного расследования. Я горячая сторонница Рузвельта, — добавила она. — Сегодня в Белом доме работает замечательный человек, настоящий реформатор.

Они остановились перед лестницей дома Бартонов.

— Я забыл, что вы не просто умная и образованная женщина, но и открыто и страстно высказываете свое мнение и отстаиваете свои убеждения.

Она посмотрела на Брэгга. Сомнений нет — он и в самом деле ее хвалит. И вовсе не считает мужиковатой.

Франческа так и замерла, чувствуя, что краснеет от счастья.

— Спасибо, комиссар, — сказала она наконец.

Он на мгновение улыбнулся, но затем, взглянув на дверь Бартонов, помрачнел. Франческа поняла, что ей пора возвращаться домой, хотя она с удовольствием бы осталась.

— Могу я чем-то помочь? — поколебавшись, спросила она.

Он взял ее за руку:

— Полагаю, что Элизе понадобится женское участие, когда она узнает о третьем письме.