Зачем нужен юбилей войны 1812 года в школе? Снова – оптичивание мероприятий, натужная обязаловка, которая отвлекает от учёбы? А не скатимся ли мы к шовинизму?

Необходим новый подход к изучению священных эпизодов российской истории. Они должны стать основой воспитания. Да-да, военно-патриотического воспитания. В древней Элладе изучение «Илиады» было фундаментом образования. Читали героическую поэму о боевом прошлом ахейцев – и вырастали в героев, которых невозможно было одолеть. Греки превосходили соседей интеллектуально и физически – во многом благодаря системе образования, основанной на уважении к великому историческому прошлому. Здесь есть, чему поучиться. 1812-й год – это наша «Илиада». Только она не помещается в одну книжку. Потому что это – и «Война и мир» Толстого, и научно-популярные жизнеописания Кутузова, Багратиона, Дениса Давыдова, и стихи о победе 1812 года, в первую очередь – лермонтовское «Бородино». Стихотворение всенародно известное, с его звучных аккордов для многих из нас начиналось знакомство с русской литературой. И это прекрасно! Так и должно продолжаться. Человек, знающий наизусть хотя бы три строфы из «Бородина», хранящий память о первом ярком знакомстве с этим стихотворением – не станет равнодушным обывателем «без роду, без племени». А равнодушие – штука опасная, оно – питательная среда для хищнического, потребительского отношения к жизни. И ведь «Бородино» не превратилось с годами в архаичный реликт. Там живая русская речь. Звучная, полнокровная. Там – редкостная убеждённость, потому что удалось поэту попасть в унисон со стихией исторической правды. И получилось поистине государствообразующее стихотворение – в этом жанре, пожалуй, наиболее сильное в русской поэзии. Не зная «Илиады», невозможно было понять суть древнегреческой цивилизации, приобщиться к ней. «Бородино» для нас – такой же пароль, открывающие ворота в Россию. Изучайте Лермонтова всерьёз, без постмодернистских искажений, которые, к сожалению, проникают и в школы. Изучайте его, как сокровенный эпос великого народа – и на уроках литературы, и на уроках истории. Учитесь читать, произносить и пересказывать прочитанное по «Бородину» – вот вам и патриотическое воспитание. Не искусственное, не «по разнарядке», а нутряное, природное. Вдумаемся: лучшие произведения русской литературы связаны с воинским подвигом 1812 года. С героическим сопротивлением агрессору. «И клятву верность сдержали мы в Бородинский бой», – что может быть выше? Звёздные часы в судьбе народа! Принижать их значение – значит, разрушать цивилизацию.

В годы великих испытаний народ показывает свою суть. И победы в наполеоновских войнах показали всему миру, что такое Россия, какова она – эта загадочная страна, которую на Западе долго считали варварской. Да, европейские светила, корифеи века Просвещения с почтением относились к императору Петру. Но представляли его всё-таки в известной степени варваром или великим цивилизатором тёмных восточноевропейских масс. Да, русская армия показала себя во всей красе в Семилетнюю войну. Да, после потёмкинской военной реформы русская армия стала сильнейшей в мире – тому подтверждение блистательные победы Суворова в русско-турецкой войне и польской кампании 1794 года. Но всемирная эпопея борьбы с Наполеоном имела куда больший резонанс. Не только героизм русского солдата восхитил Европу в те годы. Все увидели на востоке Европы великую державу, крепкую государственность и народ, народ, достойный не только уважения, но и восторга. Русский солдат – крепостной крестьянин – которого в Европе считали рабом, оказался подлинным рыцарем. Конечно, не все это приметили и оценили. Многие удивлялись: почему эти «рабы» сражаются не за страх, а за совесть? Почему в их облике и обычаях есть и достоинство, и уверенность в себе?

Россия побеждала – а у победителей всегда немало недругов, завистников. Неслучайно именно тогда появилось понятие «русофобия». Но среди европейских мыслителей были и те, кто стремился понять и полюбить Россию. Первое имя, которое приходит на ум – Жермена де Сталь. Она была дочерью Жана Неккера – министра финансов при короле Луи XVI. Неккер был реформатором, он действовал в суматошный период пролога Французской революции. Когда общественная жизнь окончательно радикализировалась – отошёл в тень и настали для Франции кровавые времена. А его дочь проявила себя как убеждённая противница якобинцев и генерала Бонапарта. Наполеон приказывал сжигать её книги… Она побывала в России, общалась с нашими политиками, писателями, полководцами. Присматривалась и к людям «простого звания». Вышла книга Ж. де Сталь о России. Приведу её слова: «В характере русского народа – не бояться ни усталости, ни физических страданий. В этой нации совмещаются терпение и деятельность, весёлость и меланхолия; в ней соединяются самые поразительные контрасты, и на этом основании ей можно предсказать великую будущность… Этот народ характеризуется чем-то гигантским во всех отношениях; обыкновенные размеры неприложимы к нему».

То и дело мы слышим разговоры о том, что народ, приверженный Православию, по всем статьям проигрывает более просвещённым и успешным католикам и протестантам. События наполеоновских войн показали идиотический уровень этих рассуждений, но мы слышим их снова и снова… А Жермену де Сталь наши деды убедили: Россия с её традициями и богатырскими ухватками – это великая сила.

Есть в истории государства Российского эпизоды, к которым каждый из нас хочет быть причастным. Звёздные часы России – удивительной страны, в которой нам посчастливилось родиться. Написал я эти строки и подумал: как это банально, как натужно… Манная каша какая-то, да и только! Я, правда, и манную кашу до сих пор люблю – если горячая, да под чай с лимоном. Но к чему ломиться в открытую дверь? Что может быть смешнее, чем прилежное повторение прописных истин: фрукт – яблоко, Волга впадает в Каспийское море, подвиг героев 1812 года не меркнет, «богатыри – не вы!»… Когда-то и впрямь восхищение победами русского оружия воспринимались как дежурная банальность. Так было в 1912-м, когда верноподданнические стихи о 1812-м годе радостно декламировали гимназисты – среди которых немало было будущих смутьянов 1917 года. Так было в наше брежневское детство, когда патриотическое воспитание поставили на широкую ногу. В первую очередь, прославляли, конечно, советских героев, но и про Кутузова не забывали. Выходили книги о победах русского оружия, предназначенные для детей: упомяну только «В грозную пору» Брагина, замечательные книги Анатолия Митяева и Сергея Алексеева.

Есть ведь и другой взгляд на судьбу России – панический, ехидный, высокомерный. «Вот всё у нас так!», – повторяют острословы, когда случается нечто отвратительное, постыдное или просто неприятное самолюбию: «Как это по-нашему!». А другие понимающе кивают, чувствуя себя посвящёнными в таинство Благородного Сопротивления Свинцовым Мерзостям России. В последние годы нашу страну они полюбили называть собачьей кличкой «Рашка». Насколько меньше было бы таких нападок на Россию, если бы мы твёрже боролись с собственной гордыней. Потому что основа русофобии русских людей – в ощущении, что «я лучше этого государства, этой эпохи, этого общества». Мы выпячиваем своё надменное «я», откармливаем высокомерное «эго».

Презрение к «родным осинам» – это не исключительно русское явление. Это банальное, как бревно, «обратное общее место» национального чванства – чванство антинациональное. Приглядимся к себе, это присуще человеку: в приступе гордости мы отвергаем государственные устои и высокомерно взираем с высокого холма на серую массу. Да, с высокого холма сограждане всегда кажутся маленькими и серыми. Особенно сильным это искушение было, есть и будет для интеллигенции. У Пушкина читаем: «чёрт догадал меня родиться в России с душою и талантом». Правда, куда чаще он бывал яростным русофилом, а без сомнений, без противоречий, без уязвлённости палитра художника бедна…

Помните у Вертинского – перепетое Гребенщиковым «в бездарной стране»? Но как покаянно он ответил сам себе в более позднем (времён Великой Отечественной) стихотворении: