- Вы не можете его усыпить или что-то в этом роде? – спросил Энди. - Рэйс сказал, что он уже заходил к нему в вольер.

- Дважды, вопреки моим предостережениям, но только для того, чтобы взять образцы кала и починить засор в искусственном ручье. Оба раза Баб проигнорировал его. Но даже Рэйс не настолько безумен, чтобы войти туда и отобрать у него еду. И я не собираюсь усыплять Баба, пока мы не узнаем больше о его физиологии. Мы не знаем, как на него подействуют транквилизаторы.

Баб издал звук, похожий на кашель. Овца рысила по кругу, раскачивая головой из стороны в сторону, пытаясь блеять со сломанной шеей.

Баб снова кашлянул.

Или это был смех?

Овца повернула голову к Бабу и закричала. Баб протянул руку и схватил овцу. Хватка была грубой, вся притворная нежность исчезла. Держа животное за задние ноги, он разорвал овцу пополам и принялся лакомиться внутренностями.

Энди почувствовал, как к горлу подступил комок. Он закрыл рот рукой и отвернулся, а звуки чавканья и глотания разносились по большой комнате.

- От удивительного до ужасного, - сказал доктор Белджам, возвращаясь к своему компьютеру.

- Он ест все, - сказала Сан, убирая поводья в карман халата. - Череп, кости, шкуру, даже кишки. Идеальный хищник.

Энди стошнило банановыми кексами. Он извинился и выбежал из комнаты, лихорадочно пытаясь вспомнить код от ворот. Выбравшись из первых ворот, он застрял у вторых, все время неправильно набирая код, о чем его оповещали неприятным писком.

Это безумие. Весь этот проект - безумие.

Энди не чувствовал никакого любопытства - только ужас, отвращение и гнев за то, что его втянули в эту историю. Он потряс решетку и пнул ее, ругаясь на нескольких языках.

Сан подошла к нему сзади и ввела правильный код.

- Спасибо, - пробормотал Энди.

Он вышел в коридор, едва заметив озабоченное лицо ветеринара. И сейчас ему было глубоко плевать, какое впечатление он производит на нее.

Глава 3

Доктор Сан Джонс была недовольна собой. Она понимала, что должна перестать отталкивать каждого мужчину, который проявлял к ней хоть малейший интерес. Это было нездорово.

Но она уже давно не чувствовала себя здоровой.

Сан знала, что физически у нее больше сил и выносливости, чем у кого-либо еще в комплексе. Даже в Африке она придерживалась своего ежедневного режима упражнений - приседаний и отжиманий, чем не раз вызывала недоуменные взгляды местных диких животных. Физически она была хорошо отлаженной машиной.

Эмоционально же была иной.

Сан прошла по Красному рукаву и вошла в комнату 3. Свет уже был включен, яркий и резкий, отчего большое помещение больше походило на операционную, чем на хранилище документов.

Комнату заполняли десятки разнообразных картотечных шкафов, сделанных из различных материалов от старинного дуба до современной нержавеющей стали, расположенных в ряд, как в библиотеке. В углу стоял небольшой письменный стол, заваленный бумагами, которые она недавно просматривала.

Сан сидела на стуле вдвое старше ее и пыталась сосредоточиться на огромном объеме предстоящей работы. Она обнаружила картотеку на второй день своего пребывания здесь и проводила в ней все свободное время, пытаясь упорядочить поразительное количество данных, которые в ней содержались.

Здесь было собрано все, что касалось проекта, начиная с платежной ведомости за 1907 год испанской команды, которая копала комплекс (а затем была депортирована обратно в Испанию), и заканчивая прибытием груза продовольствия в прошлом месяце. Счета-фактуры, отчеты, инвентаризации, письма, досье, Президентские мандаты и даже рецепты курицы каччиаторе - все это бессистемно перемешалось вместе.

Когда-то, возможно, в комнате был порядок. Хелен Мердок, помешавшаяся рассудком жена Рэйса, положила этому конец. Сан не знал подробностей, но доктор Белджам упоминал, что много лет назад Хелен разнесла Красную 3 в пух и прах. Убрались в ней потом, просто запихнув бумаги обратно в шкафы.

Сан хотела расспросить Хелен об этом и даже навестила ее в ее комнате, но женщина после приступа совсем помешалась, чтобы что-то вспомнить.

Печально.

Очевидное решение проблемы было нанять команду для детального разбора и каталогизации документов организации рассматривалось, но было отвергнуто. Единственное, что совсем не нужно было проекту - это еще большее количество людей, вовлеченных в него. Чем больше людей вовлечено в проект, тем больше была вероятность утечки информации, поэтому в Самхейне коллектив был подобран по минимуму.

Сан взяла на себя работу упорядочить документы. Ее наняли для изучения Баба в его среде обитания, основываясь на ее опыте работы с крупными хищниками. Это оказалось удивительно скучным занятием, несмотря на то, что Баб был выдающимся экземпляром. Наблюдение за прайдом^[11] львов в дикой природе было познавательным. Наблюдение за львом в зоопарке клонило сон. Баб просто сидел в своем вольере, словно выжидая что-то. Он оживлялся только во время кормления, но и это было мало изменчиво. Работа с картотекой помогала ей не сойти с ума здесь.

У Сан не было опыта работы в делопроизводстве, но у нее были хорошие организаторские способности, и уже через неделю ее усилия принесли плоды. Она сортировала горы бумаг в хронологическом порядке по двум основным разделам, САМХЕЙН и БАБ. Каждая из этих основных тем имела дюжину подразделов, которые, несомненно, будут разбиты еще на несколько.

Работа шла медленно, что усугублялось любознательностью Сан; слишком часто она находила что-то особенно увлекательное и отвлекалась от работы. Например, досье Розенбергов.

В нем прослеживался процесс найма независимой инженерной фирмы "Джи энд Р" для усовершенствования аварийного генератора комплекса в 1951 году. Нанятые Юлиус Розенберг и Дэвид Гринглас совали нос куда не следовало и фактически пытались шантажировать президента Трумэна.

Трумэн на это не пошел, и эти двое, вместе с женой Розенберга Этель, были казнены за измену по менее чем достоверным обвинениям.

С тех пор никто не пытался проделать оного.

Сан думала, что Рэйс просто пытался напугать ее этой историей при первом знакомстве. Теперь у нее не было никаких иллюзий по поводу того, что клятва хранить тайну - дело серьезное. Странно, но для нее это не имело ни малейшего значения.

Сан не было кому рассказывать.

Хотя политическая история была интересной, Сан был еще больше заинтригована тысячами тестов, проведенных на Бабе с момента его обнаружения сто лет назад.

В Самхейне за всего годы его существования проработало сорок с лишним человек, представлявших более десятка профессий, от ботаника до френолога. Чаще всего те, кого вербовали, оставались здесь до конца своих дней. Самхейн был и их домом, и делом их жизни. Это одновременно вдохновляло и угнетало.

Файлы, которые Сан недавно просматривала, относились к 1970-м годам, и большинство из них касались серии экспериментов, проведенных двумя людьми по имени Мейер и Сторки. Они провели ошеломляющее количество тестов на Бабе, вплоть до смерти Мейера от саркомы Капоши в 1979 году. Они были настолько преданы исследованиям, что Мейер попросил прислать линейный ускоритель в Самхейн, когда ему поставили диагноз, и проходил лучевую терапию на месте, чтобы иметь возможность продолжать свои эксперименты без перерыва.

Некоторые выясненные ими факты были необычными.

Баб был невосприимчив, казалось, к экстремальному холоду. Они установили несколько холодильных установок в комнате Красная 13, в которой Баб находился в коматозном состоянии, и постепенно понизили температуру до четырех градусов ниже нуля по Цельсию. Внутренняя температура тела Баба не упала ни на градус, а его пульс и дыхание оставались постоянными.

Затем они принесли несколько обогревателей и подняли температуру до двухсот градусов. На столе рядом с Бабом поджарилось яйцо, и кожа демона тоже нагрелась, но его внутренняя температура колебалась не более чем на градус.