Литмир - Электронная Библиотека

До Нового года оставалось три дня, вернее, два, учитывая, что этот уже догорал. Когда-то давно Мирта радовалась елке, свечам, подаркам – она ждала чуда, но сейчас вся атрибутика стала казаться такой же фальшивой, как мишура на новогоднем дереве. Украшенная ель стала местом, где было положено принимать гостей и на фоне которой всегда ставили такую же наряженную Мирту. Подарки ей перестали дарить примерно с того же года, когда ее впервые нарядили как взрослую. Родители считали, что Мирте и так всего дарят достаточно (и это было правдой), чтобы еще тратиться на Новый год. Она получала подарки каждый день по поводу и без – по большей части от женихов, которые все еще надеялись добиться расположения ее родителей. Что до чудес, то Мирта перестала верить в них с тех пор, как взяла кисть и обмакнула ее в краску. Чудеса давно творились на бумаге, а не в ее жизни.

– Я уже вытягивала тебе карту? – спросила Кларисса, прервав размышления Мирты.

– О, что вы, мадам, не нужно, – попыталась отвертеться от неприятной процедуры девушка. Гадания Клариссы ее раздражали – хотя бы потому, что они случались раз по пять на день.

– Давай тяни, – не успокаивалась мадам Вермонт. – А как приедем в гостиницу, я еще с твоим покойным братом поговорю. Накануне Йоля советы усопших во всем слушать надо. Мы с твоими тетями сомневаемся насчет вишневого цвета губной помады. Надо выбрать теплее. Ты будешь тянуть или нет? Кстати, мне кажется, тебе надо попоститься перед ритуалом. Слово «да» в новогоднюю ночь несет много смысловых значений. Если хочешь, я могу спросить о нем у мертвых тоже. Мне кажется, их ты послушаешь лучше, чем живых. Ты такая рассеянная, Миртиан, не могу понять в кого. Точно не в твою мать Алису. Хотя постой. Бабка твоя в небесах часто витала. Да и лицом ты в нее. Вредная была старуха, как сейчас помню. Тоже никого не слушалась.

Речь Клариссы пестрила противоречиями. Во-первых, Мирта только и делала, что со всеми покорно соглашалась. Последнее «нет» она сказала на недавнем семейном ужине повару, когда тот предложил ей добавку. За это мать и Кларисса ее похвалили. Во-вторых, слово «да» было невероятно категоричным и определенным. Все девушки говорили «да» в новогоднюю ночь, а потом выходили замуж весной. Или не говорили. Третьего было не надо. Так поступали предки, так будут делать и потомки. В-третьих, мертвому брату Мирты было всего три года, когда он умер от детской болезни. И вопрос о цвете губной помады для невесты герцога был точно не для него. Но мадам Кларисса считала себя мистиком, который заглядывает в души людей. А всех, кто сомневался в ее талантах медиума, гнобила и критиковала. Легче было с ней согласиться.

Мирта вздохнула и потянула карту, на миг задержав взгляд на своих длинных ногтях. Накладных и приклеенных. В них было бы так неудобно держать карандаш с кистью. Радовало, что срок действия маникюра заканчивался после помолвки. К счастью, клей, который держался бы дольше трех дней, еще не изобрели.

– Ну ты и вытянула, – с досадой сказала Кларисса, мрачно разглядывая карту, на которой была изображена башня с падающим с нее человечком. – Давай еще одну, уточняющую.

Мирта послушалась и снова не угодила.

– Странно как-то, надо подумать, – пробормотала Клариса, уткнувшись в карты. – Башня и Влюбленные. Явно не то сочетание, что хотелось бы видеть накануне свадьбы.

– Могу еще выбрать, – равнодушно сказала Мирта, прислушиваясь к натужным крикам кучера снаружи. Кажется, они все-таки застрянут. Снег и не думал прекращаться, а сумерки окрасили мир из белого в синий.

– Не смей! – фыркнула мадам Вермонт. – Еще Пятерку мечей вытянешь и все мероприятие нам испортишь. Эй, там! Что стоим?

Они, правда, остановились. Кларисса дернула шнур, тянущийся через отверстие в крыше к руке кучера, к которой он был привязан. Так подавали знак останавливаться или трогаться. Но ответа не последовало, а вскоре в окошко обеспокоенно постучали.

– Что там у вас? – спросила недовольная мадам Вермонт, прикрывая лицо шарфом от снежных хлопьев, мгновенно залетевших в салон кареты. Следом за ними заглянуло красное лицо полковника Спенсера, за которым выглядывала совсем малиновая физиономия кучера.

– Дальше ехать нельзя, – качая снежной шляпой на голове, прокричал сквозь ветер начальник охраны. – Лошади скоро завязнут, и мы окажемся в лесу на ночь глядя. А в такую метель на дорогах разная нелюдь шляется, человеческая и не очень. С первой мы, может, и справимся, а вот с ведьмами да с лярвами ледозубыми дела иметь совсем не хочется. Спасаться надо!

– Со мной ты дело будешь иметь, если мозги не разморозишь немедленно! – разоралась Кларисса, пытаясь прикрыть окно от летящего в салон снега и одновременно не потерять из вида полковника. О терках мадам Вермонт и начальниках охраны знали все, но при людях они обычно соблюдали осторожность, чтобы не привлечь внимание четы Готтендамеров. Мать Мирты встала бы на сторону Клариссы, а отец – полковника, но устраивать перетягивание каната и проверять, кто из Готтендамеров могущественнее, ни Спенсеру, ни Вермонт не хотелось.

– Отставить панику, – уже спокойнее сказала она, видя, что полковник все равно решил по-своему. – И что вы предлагаете? У вас хоть есть план?

– Там огни, – Спенсер поднял руку в заледеневшей перчатке и указал на светящийся силуэт, похожий на башню. Он явно находился ближе, но метель искажала пространство, увеличивая расстояние. – Предлагаю заночевать, а утром возьмем у хозяина свежих лошадей, заложим шестерик на каждый экипаж, и все успеем. Ну, может, на пару-тройку часов и опоздаем, но остановку в гостинице тогда можно и пропустить. В карете переоденетесь.

– Посмотрю я, как ты на морозе будешь переодеваться в свой мундир, – съязвила Кларисса. – Потому что к себе в карету я тебя не пущу. Трогай к огням! Но даже думать не смей, что мы опоздаем. Готтендамеры никогда не опаздывают. Делай что хочешь, но, чтобы через два дня утром наша карета стояла у герцогского дворца в Маринбурге.

Вообще-то, у Клариссы Вермонт и полковника Спенсера были почти равные обязанности и статусы, и начальник охраны мог бы с ней поспорить, кто имеет право отдавать ему приказания. Однако Спенсер слишком замерз, чтобы спорить, и Кларисса явно этим воспользовалась.

Удовлетворенная маленькой победой, мадам Вермонт откинулась на подушки, подвинув под себя еле теплый чугунный ящик. Ноги у Мирты тоже замерзли, и она с удовольствием подогнула бы их под себя, чтобы погреть под юбками, но даме полагалось сидеть ровно. Клементина, не церемонясь, накинула на ступни муфту и подмигнула Мирте. Эх, к ее поведению тетки не цеплялись, и Клементина могла позволить себе что-нибудь эдакое. Ведь это не Монти, а Мирта должна была стать женой герцога, и следовательно, соблюдать этикет во всем и всегда – даже когда замерзала.

Мысленно поблагодарив полковника Спенсера, девушка снова уставилась в окно, пытаясь разглядеть сквозь снежную пелену загадочные огни. Несмотря на то что они явно двигались навстречу теплу и убежищу, в душе росла тревога. Накануне поездки она тайком пробралась в библиотеку отца и посмотрела на карте предстоящий маршрут. Они проезжали большую винодельню, пару деревень, мясной двор и сыроделов, но никаких башен на пути не было. Все замки начинались с окраин Маринбурга, а до них еще предстояло не меньше суток.

– А что значит Башня в твоих картах, Кларисса? – спросила Мирта, увидев, что мадам Вермонт успокоилась и тоже задумчиво глядит в окно.

– Если в общем, то потери, панику, ужас, – не думая, ответила Кларисса, и тут же спохватилась, – ох, ну что ты меня слушаешь. Просто в твоей жизни грядут крупные перемены, которые не всегда желанны. Оно и понятно. Ты выходишь замуж, а вероятно, не хочешь этого. Ничего детка, мы все через это проходили. Прошлого не вернуть, но скоро ты поймешь, что эти потери к лучшему.

Мирта не знала ни одну потерю, которая привела бы к лучшему. Может, она еще слишком мало жила для такого опыта. Ей, определенно, не нравилось гадание. Его придумали такие, как Кларисса – скучающие самовлюбленные дамы, играющие на чужих эмоциях. Впрочем, сама виновата, раз спросила. Впереди просто была башня. И она несла не крах, потери и перемены, а тепло, мягкую постель и сытный ужин. Его Мирта собиралась себе непременно добыть – пусть и тайно от теток.

3
{"b":"806751","o":1}