И тихо хихикнула - насколько забавной показалась собственная шутка.

   Женщины-терминаторы сделали ритуальные взмахи, резво прокрутив мечами над головой, было видно что, несмотря на размеры это очень ловкие и быстрые твари. Казалось это не лезвия мечей, а лопасти самого современно вертолета, отрывающего от земли многотонную массу.

   А шарики мышц перекатываются под загорелой кожей.

   Прозвучал смахивающий на звук рвущегося железа горн, дамы-амбалы пришли в движение, они вроде неспешные, но в них чувствовался непреодолимая мощь, вытекающей из жерла вулкана лавы.

   Тела у них, разгоряченные, и от них исходит пар.

   Эммануэль сделала шаг назад будто и испугалась, уперлась босыми, круглыми пятками, а когда те приблизились, резко прыгнула вперед, пытаясь их взять приемом двойной веер. Те, однако, среагировали моментально, одна даже успела, нанеси удар ногой, со стремительно вращающимися гусеницами и бьющими реактивной струей соплами в полную грудь воительнице-королеве.

   Словно долбануло увесистой сваей.

   Девушка-королева вскрикнула, и отскочила, ребра заныли, лифчик лопнул, уже совершенно полностью обнажив высокую, с алыми сосками грудь, на которой остались синяки и крохотные волдыри. Эммануэль поняла, что значит бойцы высокого класса, сгорая от боли и стыда отступила. Женщины-терминаторы устремились за ею, стараясь покончить как можно быстрее.

  Воительница-королева пятилась, сначала медленно, потом почти бегом, слишком они быстрые. Двойка рубиновых громил стала гонять внешне юную воительницу, опаснейшие, под разными углами, и на различных уровнях, практически одновременные атаки, заставляли её двигаться в рваном, непредсказуемом ритме и не давали не то что атаковать, но и даже толком защищаться.

   Девчонке-королеве казалось, что разношерстная публика пожирает глазами, ее обнаженную и прямо скажем шикарную грудь.

   Мелькая розовыми, круглыми пяточками Эммануэль постаралась разорвать дистанцию, прибавив хода, но и дивы не дремали, пару раз зацепив беглянку. Их клинки при этом причиняли, куда большую боль, чем обычная сталь. Даже раскаленное железо не столь болезненно, как этот явно заколдованный металл. Затем дьяволица-королева звездной империи, попыталась сблизиться, но налетела на острие, получив глубокую отметину в нагую грудь.

   Если бы не феноменальная реакция, то могли пробить и сердце. Эммануэль размашисто взмахнула, и чуть не потеряла глаз, клинок срезал ей волосы на виске. Отсеченная прядь похожих на струю пламени волос рассыпалась на ветру.

   Немного зацепила и кожу на ухе, выступили кровь. Она, щипая, ползла, алой струйкой по виску.

   Амазонки-титаны перемещались и все замечали, было видно, что на сей раз это действительно лучшие воины, выставленные против простой воительницы-королевы, пускай в великолепном, но все-таки почти человеческом теле.

  Блестящая от пота Эммануэль почувствовала что устает. Руки и ноги стали наливаться свинцом, казалось, что гравитация усилилась, мечи потяжелели, а воздух погустел. Босые подошвы пылали, словно на раскаленной сковороде.

  Воительница-королева поняла, что возможно ей придется расстаться с этим телом и надеждой когда-либо попасть в мироздание фантазии и мечты. А что дальше? Ведь если она умрет здесь, то возможно не сможет воплотиться и в прежнем материальном мире, а значит... Девушку-королеву охватило бешенство и вдруг стало стыдно за свою обнаженную грудь, и ожоги и раны. И в голове зазвучала песня. Та, которую она прочитала, во время путешествия в будущее, в романе писателя-фантаста, по наводке которого она ищущая добра и справедливости: воительница-королева и оказалась в подобной переделке. Песня произвела на полунагую Эммануэль сильное впечатление, и в данный наиболее соответствовала её внутреннему настрою, и бедственному положению.

   А голосок был таким полнозвучным, словно стучали серебряные колокольчики.

   В море играют барашками волны,

   Я на арене нагая сражаюсь мечом!

   Взгляд на противника бросила гордый,

   Беды лихие и боль - нипочем!

   Да родилась я когда-то, бесправной рабыней,

   Бревна тянула, трясла на спине валуны!

   Быть в напряженье, в страданье родная стихия,

   Плечи ласкают кнутом палачи-шалуны!

   Кто-то богат и в теньке с пивом дремлет,

   Я под палящим потоком, машу молотком!

   Это обычай, такой жутко древний,

   Нужно покорность к вельможам впитать с молоком!

   Но повезло - если можно, назвать, то везеньем,

   Продали деву из шахт и отправили в бой!

   Там осветило меня сказочным озареньем,

   Стала не просто рабыней, а бабой крутой!

   Но не бывает, поверьте безбрежного счастья,

   Страшный противник попался, и ранена я!

   Рубят меня в битве злобной на части,

   Боже мне выставил счет - набежала пеня!