К долгожителям, срок жизни которых соразмерен с продолжительностью жизни человека относится, прежде всего, белуга. Она - крупнейший представитель осетровых пород, живет до 100 лет. Вес колеблется от 70 до 200 кг. Однако зафиксированы случаи облова белуг весом более 1000 кг.
Фото белуг, выловленных в 1922 году в дельте Волги.
В 1922 году в Каспийском море, близ устья Волги была поймана самка весом 1224 кг, а вес икры составил 146, 5 кг; другие - чуть поменьше (см. фото). В 1970 году, описан случай поимки в дельте Волги белуги весом 800 кг, из которой было извлечено 112 кг чёрной икры. А в 1989 году в том же районе, рыбаки выловили белугу весом 966 кг, вес икры - 120 кг, длина - 4,2 метра. Возраст - 70-75 лет. Вот такие чудовищно крупные белуги проживали в не столь далекие времена. Возраст крупных белуг практически невозможно абсолютно точно определить, так как в этом случае последние годовые кольца накладываются один на другой.
Русский осетр менее крупный при длине туловища не более 5 метров, а вес - около полутоны. Но и таких осетров облавливали лишь в давние времена. Мне немало времени пришлось потратить, определяя их возраст по лучам тысячелетней давности, любезно предоставленными работниками Керченского музея. Результаты просмотра проб показали, что встречались особи возрастом более 50 лет и значительную часть (более 70%) обловленных осетров в те далекие времена составляли рыбы в возрасте свыше 30 лет.
Но еще в 50-годах XX столетия вылавливали осетров длиной до 3 метров и весом 200 кг. И в 80-х годах изредка встречались особи двухметровых размеров. Но основу популяции, как показали возрастные пробы в наших исследованиях, составляла лишь доминирующая группа 8-14 лет, размером не более 1, 5 метров, а весом до 20 кг.
До середины ХХ века, в Российской империи, а потом в СССР Азовское море, вместе с впадающими в него реками, было одним из основных рыбопромысловых, снабжавших ценной рыбой всю страну. По результатам дореволюционных статистических материалов в Азовском море добывали 60 % осетровых рыб от всего российского улова. Можно сказать, что они царствовали в этом уникальном водоеме с его обильной кормовой базой. Мелководность Азовского моря обеспечивала хороший прогрев всей толщи воды, при активном приносе речными стоками с материка органических и минеральных веществ, что способствовало повышению продуктивности биомассы придонных организмов - пищи для осетровых рыб. Следует заметить, что до зарегулирования осетровых рек, еще в 30-х годах прошлого столетия, значительную долю (более 60%) в вылове осетровых рыб составляла севрюга, считающаяся самой многочисленной среди осетровых видов, характеризующая более ранним созреванием (в среднем 6-8 лет) и, соответственно, быстрым восстановлением ее запасов. Кроме того, в отличие от осетра и белуги, которые после нереста еще некоторое время отъедаются в реке, на радость речным браконьерам, севрюга, отнерестившись в низовьях рек, так как в отличие от других своих родственников, высоко в реки не заходит, тотчас скатывается обратно в море.
Нежное и полезное мясо этой рыбы всегда считалось деликатесом. Также высоко ценилась севрюжья икра (паюсная). Экспорт икры в Европу всегда приносил России, а затем СССР, большой приток валюты.
Более двух тысячелетий человек и прекраснейшее создание природы – осетровые рыбы относительно мирно сосуществовали. Человек на берегу Меотиды пользовался благами ее богатства, не причиняя ей значительного ущерба. Рыболовство с несовершенными орудиями лова в течение двух тысячелетий не смогло привести много вреда осетровым рыбам. Но человек- венец природы- лишь за несколько десятков лет второй половины XX столетия угробил этих ценнейших рыб. Еще в первой половине вышеуказанного века максимальный отмеченный улов осетровых в Азовском море превысил 5 000 тыс. тонн.
Масштабное гидростроительство на крупных реках, впадающих в Азовское море, в 50-70-х годах прошлого столетия оказало чрезвычайно пагубное воздействие на воспроизводство рыбы, преградив ей доступ к местам нереста, реки были заполнены при создании водохранилищ, которые превратились в гигантские промышленные отстойники.
Основные “осетровые” реки Азовского моря - Дон и Кубань. На донских нерестилищах воспроизводилась белуга, осетр и часть азовской севрюги, а на Кубани - в основном азовская севрюга. Осетр до постройки плотин на Дону поднимался на расстояние до 700 км от устья реки, севрюга на Кубани - до 300 км. С введением в строй плотин естественное размножение практически прекратилось. Цимлянское водохранилище потребляет 80% пресной воды, что привело к уничтожению нерестилищ осетровых рыб. Их популяция утратила возможность самостоятельного воспроизводства. Вышеуказанные действия привели к стремительному падению запаса осетровых до критически низкого уровня.
Очередную негативную лепту на состояние ихтиофауны Азовского моря в 1950-х годах внес и активно развивающийся траловый рыбный промысел при лове бычков, с использованием донных тралов, который нанес непоправимый ущерб донному сообществу рыб. Тралящие орудия перепахивали грунт вместе с донной фауной, оказывая огромное воздействие на биотоп. При таком способе лова уничтожаются многочисленные гидробионты, в том числе и моллюски - фильтраторы - основа питания для осетровых. Поднимаются ил, муть и резко уменьшается прозрачность воды. Подводный грунт превращается в перепаханное поле, в безжизненную пустыню. В результате исчезали традиционные места кормления рыб. Всё это разрушило естественную популяцию этих ценных рыб, и они утратили способность к самостоятельному воспроизводству. По материалам АзНИИРХ за период с 50-х годов количество донных организмов, служащим кормом для рыб, сократились на 70%, что повлекло за собой значительное снижение численности крупных придонных рыб, осетровых, - в десятки раз.
Ущерб, нанесенный современным человеком осетровым рыбам Азовского моря огромен. Его, пожалуй, можно сравнить с массовой гибелью динозавров.
С учетом биологических особенностей эти рыбы весьма восприимчивы к нарушениям их жизненного цикла и чрезвычайно чувствительны к изменению экосистемы вод.
Начиная со второй половины XX века, при интенсивном развитии сельского хозяйства в Черное и Азовское море попадает громадное количество биогенных элементов, приносимых множеством рек вместе с удобрениями с сельскохозяйственных полей после весенних паводков. Наше мелководное, быстро прогревающее Азовское море, получая мощную минеральную подкормку, расцветает, словно сады весной. При обилии биогенных элементов, сопровождающемся штилем и повышением температуры воды, происходит всплеск активного цветения фитопланктона, а также диатомовых и сине-зелёных водорослей. Отмершие водоросли идут ко дну, где разлагаются и гниют.
А вот как описывает в очерке “Приазовье” Константин Паустовский (1924 г.) “Азовское море цветет в начале августа, как цветут реки и пруды. Микроскопическая ряска плавает на поверхности обширными островами, иногда в несколько миль длиною. Пароходы режут по ней пенные дороги, а береговые жители перестают купаться: вода в море во время “цвета” будто бы ядовитая. Древние римляне, увидев это цветущее море, дали ему название “Меотийское болото”.
Да, это неприятное явление цветение Азовского моря - отмечалось и в давние времена, в силу того, что оно очень мелководное и, соответственно, быстро прогревается. Но такой частой и массовой гибели рыбы, в основном бычков, в больших масштабах замечено не было. В наше время вспышки цветения, с последующим замором рыб происходят практически ежегодно.
Значительную часть тяжелых металлов и ядовитых веществ поступало в море вследствие производственной деятельности завода-гиганта Мариуполя “Азовсталь”.
В результате загрязнения и заиления возникает дефицит кислорода, происходит ухудшение кормовой базы, сопровождающееся повышенной естественной смертностью.
Волна за волной на кормовую базу в том числе и ценнейшей “красной рыбы” в Азовском и Черном море в XX веке накатывались злоключения. Одним из них было внедрение в начале 80-годов прошлого века вместе с балластными водами танкеров нежелательного вселенца, безбилетного пассажира из атлантических вод Северной Америки. Это - желетелая медуза гребневик - мнемиопсис, который питается зоопланктоном - кормом для мелких пелагических рыб, как анчоус, тюлька, песчанка, сельдь. Соответственно, лишились пищи наши крупные промысловые рыбы, в том числе и осетровые (белуга и севрюга), в ассортименте питания, которых вышеуказанные рыбы занимает значительную долю, что оказало огромное влияние на состояние морских сообществ в Азовском море и нанесло громадный вред рыбному хозяйству. Лишь неожиданное появление другого иммигранта, его дальнего родственника, гребневика Берое, пожирающего мнемиопсиса, в значительной степени очистило наши моря от зловредного желетелого чудовища.
