– Я это знаю. Мне нет до них дела. Но это не лопаты, а ценное оборудование. Мы их с трудом отобрали.

– Я не поднимаю одного… – почесал свою лысину офицер. – Чем они такие особенные? Ведь ты же не сам не веришь в сказки про магию. За каким хреном тратить миллионы глобо на этот отбор? Не проще прогнать через машину сто тысяч человек из лагерей?

– Не проще. А почему… ты все равно не поймешь, старина Бао. Дело не только в деньгах и логистике.

«А в том, что машина сама выбирает, кого к ней привести».

– В общем, ты свободен… и удачного дня.

Военный чертыхнулся и направился к корпусу охраны. Даже не попрощавшись, хотя в ближайшие дни они не пересекутся. И в виртуальном пространстве группы ученых и охраны были разделены почти непроходимым барьером. Скорее всего за весь следующий месяц они обменяются только парой сообщений … если не произойдет ничего экстраординарного.

А ученый скрылся в небольшой постройке, похожей на складское помещение с плоской крышей и единственным непрозрачным окном. Его ждало много работы.

«Склад №2» – гласили иероглифы и цифра на табличке. Склад номер один тоже существовал, и был такой же маленькой. Но там хранились только лопаты и метлы, допотопные машинки для стрижки газона и несколько роботов-мелиоров. А здесь не было ничего, кроме стальных кабинок, почти все из которых были заперты. Одна из них открылась при его приближении. Внутри не было ничего, кроме простой деревянной вешалки, помеченной латинскими буквами с его инициалами. На нее он повесил свою куртку и брюки, оставшись в исподнем.

Тут же в середине комнаты в полу открылся люк. Вэй Ли спустился вниз по металлической лестнице, оказавшись в шлюзе. Люк над его головой выждал еще десять секунд и сам закрылся, закупорился.

Первичная санобработка… он ее не любил. Вечно они делали воду или слишком холодной или слишком горячей! К тому же он не любил мыться долго, принимал душ за пару минут, а тут его окатывали водой как крысу в лабиринте целых четыре минуты.

Он облачился в стерильный комбинезон, который появился из открывшейся ниши. Эластичная ткань слега покалывала пальцы, но это ощущение быстро прошло. Пахло озоном.

Наконец, пыточная комната выпустила его, открыв внутренний шлюз. За ним была дверь-мембрана. За ней оказалась небольшая кабина с поручнями на стенах. Сменялись красные цифры на старомодном табло.

Лифт унес его далеко вниз. Наконец, дверь открылась на 18 уровне. Уровни отсчитывались от нулевого сверху вниз.

Здесь уже воздух был стерилен и не пахло ничем.

В широком коридоре, залитом мягким светом, на стене чернели иероглифы: гора Фанчжан и знаменитые «Танцующие человечки». Так их называли западники, которым еще и чудился у одного из человечков пенис. Проклятые пошляки, позор своих родителей! Сколько же муссировали и мемировали этот образ в сети, но компания все равно не стала менять название. Нечего идти на поводу у идиотов.

Полностью название «Фанчжан-системз» выглядело так: «方丈 系统».

Только западный варвар может увидеть тут член, а не благородные знаки китайского упрощенного алфавита.

Вэй Ли был рад, что выпроводил надоедливого опекуна из комплекса. Тут в катакомбах он сам был царь и бог. Тут были его подчиненные, самые лучшие и надежные, которые были ему всегда рады. К которым он относился куда более уважительно, чем высшие к нему.

На этом этаже его ждала вторая, более тщательная обработка. Еще один душ, но ионный, а не водяной. Осмотр автоматикой. Просветили до самых внутренностей, заглянули, наверно, даже в микроорганизмы, живущие у него в пищеварительном тракте. Это было нужно для доступа в святая святых – лабораторный блок.

Его это бесило как вторжение в личное пространство. Но эти процедуры были обязательными. И пока он их проходил, пока дезинфицирующие вещества смывали с него возможную уличную пыль и вместе с потоками излучения убивали микробов, он бормотал сам себе:

– Они мне говорят, что байесовский метод более перспективен. Они называют меня и моих сторонников шарлатанами. Мол, биологический путь тупиковый. Они говорят, что от природы нельзя взять даже мелочи. Даже сотни килобайтов. Что она глупа. Они мне говорят! Дилетанты, кретины, вонючие макаки… Я и без них знаю, что полная оцифровка не дает результата. Но мы еще не попробовали все кластеры нейронов и все связки.

По пути через общий зал он немного поорал на тех, кто плохо работал и был нерадивым, а кое-кому, допустившему на этой неделе мизерной прокол с вычислениями – даже пригрозил увольнением.

Потом заперся в кабинете и пять минут без перчаток колотил и пинал грушу, выполненную в виде человека, похожего на одного генерала, который в свое время был его командиром в НОАК. Груша могла менять форму.

Руководитель проекта «Духовный мост» в последние дни бывал часто таким, каким показывали Гитлера в советских и китайских фильмах, которые любил его дедушка. Гитлера накануне поражения. Истеричного и злого Гитлера.

«А что, был еще добрый?».

Эта ассоциация заведующему лабораторией Вэю не понравилась, и он взял себя в руки. Принял кое-что, что помогало ему быть в форме даже в те дни, когда приходилось спать по два-три часа и работать все остальное время.

Потом вышел в общий зал, где уже собрались все. Выступил с мотивирующей речью.

– Начинайте, начинайте, парни! Помните, у вас последний шанс. Не подведите меня! Не подведите руководство Партии, правительства и лично товарища Председателя, – Вэй Ли хлопнул в ладоши, не уточнив, имеет ли он в виду председателя Партии или Компании. – Научная группа, ваш выход! Проведите первичный осмотр объекта. Техническая группа. Подготовьте основное оборудование. Группа очистки, займитесь утилизацией отработанного материала.

Где-то за стенкой началась кропотливая работа, после которой от двух мертвых тел в морге (тщательно изученных) останется только биогаз и немного твердого органического удобрения.

Другие автоматы занялись объектом, который уже был доставлен вниз с помощью грузового лифта (в пассажирский каталка бы не вошла).

Объект по-прежнему лежал на каталке и был без сознания.

– Молодцы! Я горжусь вами. Весь народ вами гордится.

Пустой конференц-зал внимал его словам. Стулья были расставлены в причудливом порядке. Десятки экранов развернуты на потолке и на полу. На столе лежали пустая упаковка из-под чипсов и недопитая банка из-под газированной воды (это был китайский «Байкал», а не бездуховная «Пепси-кока»).

При стерильности не могло быть ни тараканов, ни грибка. К тому же через считанные минуты все это будет убрано и переработано маленькими помощниками… почти такими, о которых фантазировал Брэдбери.

А на самом большом экране, занимавшем сегодня всю стену, бежали белые буквы. На английском. Вэй считал его более удобным для оперирования научной терминологией. А может, просто фрондировал.

Здесь на этом мониторе он еще раз перечитывал все записи прежде чем отправить их в лог.

«9:10. Объекту поступил в распоряжение Рабочей группы. Объекту присвоен номер «00205910-419». Системой проведен первичный Медицинский осмотр. Состояние здоровья объекта признанно удовлетворительным. Начата подготовка к тестовому запуску Оборудования».

С тех пор, как последних двоих сотрудников его группы из соображений секретности перевели на другой объект, он был здесь один.

В 15:45 по пекинскому времени та, кого когда-то называли Сяомин, была введена в комнату с абсолютно черными стенками. Коэффициент отражения 0,000001. Без единого звука, запаха, без каких-либо сенсорных раздражителей.

А за ее звукоизолирующими стенками весь этаж пронизывал низкий гул. Подача электроэнергии была доведена до пиковых значений. Ее хватило бы на обогрев и освещение несколько поселков или одного города. Основная часть этих мегаватт тратилась на охлаждение того, что было упрятано в подошве горы. Квантовая вычислительная машинерия сама почти ничего не излучала в пространство, но ее система питания в ходе работы могла бы разогреваться до чудовищных температур, если бы ее температура не снижалась сложной магнитной системой охлаждения. Не говоря уже о том, что некоторые ее части надо было охлаждать до температур, близких к абсолютному нулю. Архитектура квантового компьютера, чьи вычислительные элементы, кубиты, взаимодействовали на основе эффекта сверхпроводимости, была, по мнению Вэя, несколько устаревшей, но это с лихвой компенсировалось его циклопическими размерами. Ничего подобного в мире еще не строили. Это была Великая китайская стена среди суперкомпьютеров.