Снова наос, снова ядовитый свет ламп. За окнами, на фоне темного неба, ветер играл в догонялки со снежинками, периодически кидая их в витражные стекла.

Видимо, вчера я уснула в кресле, плотно закутавшись в тяжелый плед, который, однако, не спас меня от утреннего мороза.

По утрам почему-то всегда было холоднее. Пара стареньких электрических обогревателей, итак не справляющихся с обогревом такой большой площади, совсем сдавались перед рассветом.

Чувствовала я себя отвратно. Голова гудела, конечности, затекшие в неудобной позе, теперь прокалывали миллиарды иголок. Некоторое время я пыталась вспомнить свой ночной кошмар, но оставшиеся обрывки изображений лопались как мыльные пузыри, оставляя за собой лишь мерзкие брызги неприятных ощущений.

Я какую неделю подряд искала Кощея, искала безрезультатно. Находила лишь тупики. Ломала голову над загадками. У меня не было ничего. Никакой информации. Я не знала, как его найти, а тем более, как его заточить. Я даже уже не была уверена, что он существует. Голова кипела и взрывалась, не желая сотрудничать, словно неведомая сила путала мысли. Я нуждалась в отдыхе, временной передышке, чтобы потом снова взглянуть на все, но уже под другим углом. Но я не могла ничем себя занять, продолжая судорожно копошится в книгах и интернете, натыкаясь на однотипную информацию. Даже вчерашняя вечерняя прогулка не помогла отвлечься.

Стук в дверь застал меня, когда я уже размялась и сварила кофе, прокручивая в миллионный раз навязчивые мысли о Кощее. Как раз когда наливала горячий ароматный эспрессо, предвкушая наслаждение, с которым буду им отогреваться. Не дожидаясь моего ответа, нежданный посетитель, скрипнув дубовой дверью, ввалился внутрь, запуская с собой стужу и вихры заблудшего снега.

– Яся, я так и знал, что ты уже проснулась! – кряхтя закрыв за собой тяжелую створку, подал голос утренний гость. – И это, мне кофе тоже сделай.

– И вам, Андрей Леонидович, доброе утро. Спасибо, что поинтересовались, можете проходить. Как у меня дела? Да как обычно, все прекрасно, а у вас как? Предложить вам кофе?

– Ой, не паясничай. Я же по делу пришел, времени мало. Кофе мне, кофе. Там такой мороз, брр, одевайся теплее.

Я как стояла, так и замерла, лишь брови мои поползли вверх. Неужели из-за спаленного заброшенного амбара? Меня ведь убеждали, что его точно можно сжечь. А может Валек уже что-то натворить успел, рассказывая чудаковатые подробности вечернего похода. Или упомянул имя бесов и теперь на город спустилась тьма беспятая.

Я рассматривала невысокого пухлого мужчину в расцвете сил и возраста, пытаясь угадать причину столь раннего визита. Его раскрасневшееся лицо, покрытое испариной, таращилось на меня маленькими глазенками, выражающими полное недоумение моей неторопливостью.

– Чего застыла? – одной рукой стягивая цигейковую шапку, а другой расстегивая верхние заклепки бушлата, произнес он – У тебя тут тоже холодрыга, сдалось тебе здесь жить!

Оставляя за собой влажно-снежные следы, Андрей Леонидович подошел ко мне и, взяв со стола чашку остывающего кофе, одним глотком ее опустошил.

– Да что происходит? Сегодня воскресенье, еще и раннее утро! Я ничего не сделала! Это не моя идея с амбаром была! – пик возмущения был покорен. – И это был мой кофе!

– Я тебе в городе куплю, некогда, говорю же. И что еще за амбар?

– Ну тот, вчера который…

– Какой амбар? Не морочь мне голову! Все, одевайся давай это! Быстрее! Долго тебя ждать?

– Да куда? Я никуда не собираюсь. Это вообще…вообще. Вы хоть и следователь, но переходите все границы!

– Я хоть и следователь, – передразнил он меня, – Но ты на мои звонки не отвечаешь. А следователи, знаешь ли, просто так не звонят. Да я тебе, это, все написал в смс, ты что, не читала?

– Не читала, – буркнула я, отправляясь на поиски телефона.

Признаваться, что видела его звонки, я не стала. Телефон трезвонил вчера весь день, разрушая хрупкую тишину, откликаясь эхом от сводчатого потолка, заполняя полностью мое жилище. Где-то после пятого неотвеченного звонка я психанула и выключила телефон, забросив куда подальше. Теперь бы найти куда. Ну не люблю я разговаривать по телефону, сложное для меня дело. Да и вообще, мы живем в XXI веке, уже столько мессенджеров придумано, да даже голосовое можно было отправить, особенно зная, что я не отвечаю на звонки.

Но Андрей Леонидович Кочмарин это Андрей Леонидович Кочмарин, либо возраст в пятьдесят лет не позволял ему пользоваться мессенджерами, либо служба в полиции оставляла свой отпечаток. Каждый раз, когда он звонил, я не брала трубку. Каждый раз он в итоге решал, что я поняла все, что он хотел сказать. А я, ясное дело, ничего не понимала.

– Куда ты залезла? – пробился сквозь кучу тряпья глухой голос.

– Телефон ищу, интересно узнать, вы что, и правда что-то написали?

– В сундуке?

– Да не помню я, куда я его дела.

– Давай позвоню.

– Он выключен, – скривилась я, вылезая из огромного резного сундука, в котором хранился мой скудный набор шмотья, решив бросить бесполезные поиски

– Ну значит, потом найдешь, пойдем уже. Говорю же, времени нет. Нас, это, на месте давно ждут.

– На каком месте, кто ждет? – удивилась я.

– Конечно же, на месте преступления, – как на идиотку, посмотрел на меня Андрей Леонидович.

– Так, вы сейчас же рассказываете, что, куда и при чем тут вообще я, или я никуда не пойду, – заупрямилась я, хотя начала догадываться и эти догадки меня не радовали.

– Так, это, девушек убивают. Молодых. Таких, как ты, уже троих за прошедшую неделю.

– А я-то при чем? – успокоилась я, быстро забыв о спаленном амбаре.

– Ну это, как же, Ясенька, нам нужны твои знания и умения. Сами-то как? Никак. А охотников у нас в городе нет. Вот только выделили нового опера из столицы. Он вроде как из отдела сверхъестественных случаев, но он не охотник. Не понимаю, почему именно его. И еще и в такое время. Но это хоть что-то, ты же знаешь, как к нам относится вся эта столичная шушера.

– Так и я не охотник. Совсем. Ни капельки, – попробовала отказаться я.

– Не выделывайся, комплиментами осыпать не буду, сочувствовать тоже, пирогом, если только, угощу от Марты. Я знаю, что ты их обожаешь. Собирайся.

– Я, конечно, обожаю пироги вашей жены, но деньги я люблю не меньше, – заупрямилась я, зная, что и у них с финансированием плохо. – И я не охотник!

– Не переживай, проведем тебя как эксперта, не обидим. Ну давай уже. Ждут же.

Деньги были уже не просто нужны, крайне необходимы, тем более скоро праздники. Всех духов нужно задобрить, всех бесов отвадить, коту зимнему подарки приготовить. За спасенные баньки мне обещали много, но обещанного обычно три года ждут. Знакомство с разными видами темных сил мне тоже было только на руку. Тем более сама же собиралась отвлечься от назойливых мыслей о Кощее, а тут так удачно совпало. Кощея можно наконец-то отложить по уважительной причине. Представилась возможность загрузить мысли другой головоломкой. Да и мой характер не мог позволить мне отказать в помощи. Решено, Кощей подождет.

Охотников в нашей стране не хватало, и все в основном находились на службе в Москве или Питере, периодически разъезжая по провинциям. В преддверии крупных разгулов служителей темных сил их заваливало работой по уши, так что глубинки справлялись, как могли. Наш город же вообще всегда сторонились.

Глухонск – небольшой узенький городок на несколько десятков тысяч населения, принимающий оживленный вид во время празднеств, продолжавшихся весьма недолго, а затем погружающийся в сонную жизнь, как и все провинциальные городки. Располагается город между двух рек: Волги и Мологи. За городом раскинулся густой лес с непроходимыми болотами, многочисленными мелкими озерами и ручейками. Подле леса стояла та самая Лысая гора, хотя, по сути, то и не гора, но место шабаша ведьм отпугивало как охотников, так и простых служителей нашего правительства. Особенно после гибели последних Глухонских охотников, которые по совместительству были моими родителями. Смерти странной и неоднозначной. И, пускай это произошло давно, но воспоминания до сих пор будоражат умы следователей отдела сверхъестественных случаев и фантазию обычных граждан, ставя черную метку на всем городе.