― Это всего лишь одеяло, а не коробка с пауками. Если бы я знала, что ты так отреагируешь...

― Ты бы никогда так не поступила? ― закончил я с сарказмом.

― О, нет. Я бы сделала это гораздо раньше.

Она снова начала смеяться, и я забыл об одеяле. Я бы безропотно вытерпел что угодно, если бы мог наблюдать за тем, как смеётся Нова. Я наслаждался ее видом, запоминая каждую новую черточку и веснушку, которая появилась после её пребывания на солнце.

Когда она поняла, что я наблюдаю за ней, то попыталась взять себя в руки, глядя в пол, заправила прядь волос за ухо. Кивнув, повернулась и закрыла за собой дверь.

Я повел ее к машине, и вся игривость, которая была между нами в коридоре, исчезла, когда мы забрались на заднее сиденье. Между нами снова повисло напряженное молчание, нарастающее с каждой милей, приближающей нас к автобусу. Ее молчание беспокоило меня, а то, как она покусывала кожу на пальце, выдавало сильнейшее беспокойство.

― Ты не против? ― спросил я.

Она посмотрела на меня, а затем снова в окно.

― Да. Это всего лишь работа.

Это было больше, чем работа, и она знала это ― мы оба знали. Просто я был единственным, кто не боялся посмотреть правде в глаза. Возможно, если она лишится возможности бежать, то сделает то же самое. Хотя бы для того, чтобы избавиться от напряжения между нами и вывести нас на стабильную почву.

― Послушай, Нова. ― Она напряглась, но я продолжил: ― Насчет Сони...

― Это не мое дело.

― Ты не права.

― Нет, ― заявила она, указывая на меня пальцем, ― помимо работы, между нами ничего не может быть.

― Черт, Нова, ― огрызнулся я, блокируя двери, прежде чем она успела выйти.

Мне следовало начать этот разговор до того, как мы вышли из квартиры.

Не поднимая глаз, она нажала на кнопку разблокировки, но я снова ее заблокировал. Мы были похожи на двух детей, ссорящихся на заднем сиденье.

Наконец, она медленно посмотрела на меня, и, если бы взгляды могли сжигать, я бы превратился в пепел. Все шло не по плану. Предполагалось, что это будет более легкая беседа, включающая смех, звучавший ранее. Вместо этого мы ступали на зыбкую почву и не знали, чего ждать.

― Я тресну тебя по яйцам, Паркер Каллахан.

Наши взгляды встретились. Мы не могли продолжать в том же духе.

― Ладно. Делай, что хочешь, но прежде чем мы выйдем, пожалуйста, выслушай меня.

Закатив глаза, она вжалась в сиденье и, надувшись, скрестила руки.

― Я был не в курсе того, что Соня объявится на новогоднем вечере. Все подстроила Аспен.

― Это не имеет значения, Паркер.

― Имеет, потому что ты появилась там не просто так. Ты пришла, чтобы встретиться со мной.

― И это была ошибка, ― огрызнулась она. ― Не знаю, о чем я только думала, потому что реальность такова, что несколько телефонных разговоров не меняют прошлое. Это не меняет нашей сущности.

― Я не хочу, чтобы было так.

― А как ты хочешь, Паркер? Хочешь, чтобы я стала твоей девушкой?

Она произнесла это так, словно это самая абсурдная вещь, которую она когда-либо слышала.

― Нова...

Она тяжело вздохнула.

― Я всего лишь старый друг... твоя сводная сестра... и я здесь, чтобы работать с тобой.

― Это не то, чего я хочу, ― прорычал я сквозь стиснутые зубы.

― Но так будет. ― Она сглотнула, а затем снова повернулась ко мне, и вместо прежней пустоты в ее глазах промелькнула настороженность. ― Это жизнь, Паркер... находиться здесь... тяжело. Тебе хорошо известно, что я никогда не хотела быть на виду, и когда я попыталась... ну, ты знаешь, что произошло.

Это преследовало меня каждый чертов день.

― У меня не просто так есть условия относительно публичных мероприятий. Я не хочу быть на виду, когда, не контролируя ситуацию, а это все, что ждёт меня рядом с тобой.

Ее идеальные веснушки заиграли на переносице, когда она поморщилась, словно мысль о воспоминании того мгновения причинила слишком сильную боль. Она закрыла глаза, затем снова открыла, в них отражалась решимость, но ничто не могло скрыть утрату, которая эхом отдавалась, между нами.

― Извини, Паркер, ― прошептала она. ― Я не могу предложить больше.

И после этого она ушла.

Я был слишком ошеломлен поражением, чтобы остановить ее.

Какой смысл?

Очевидно, она ушла задолго до того, как у меня появился шанс.

Мне ничего не оставалось, кроме как наслаждаться совместным времяпрепровождением и каждым мгновением.

Я должен... в конце концов, это все, что она мне позволит.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

НОВА

Автобус грохотал по дороге, на улице лил дождь.

Я сидела в кабинке за столом, Паркер напротив меня. Остальные ребята развалились в комфортабельных креслах и диване, с инструментами на коленях.

Третий день в пути, но никакого результата.

Если честно, то в первый день мы старались держаться подальше друг от друга, насколько позволял туристический автобус, Эш и Паркер играли в видеоигры в задней части, а я вместе с Броганом и Ореном смотрела телевизор впереди. В первый день я постаралась освоиться ― как физически, так и морально. Не уверена, что мне удалось освоиться морально. Когда я отдергивала занавеску, отделяющую мою койку от пространства автобуса, и видела Паркера, выходящего из ванной, слегка вздрагивала. Как и тогда, когда мы были подростками.

Со временем я смирилась с этим.

Я была на гастролях с Паркером Каллаханом. Спала в паре шагов от него, нас разделяла легкая занавеска. Никогда не смела предположить подобного.

― Орен, сыграй еще раз, ― попросила я.

Откинувшись на спинку сиденья и постукивая головой по стене позади себя, я закрыла глаза, прислушиваясь. Резкая дробь ударов заглушала дождь. Я напела возможное гитарное начало, Паркер мгновенно подстроился, наигрывая именно ту мелодию, которую я себе представляла. Броган добавил ритм, а Эш нашел золотую середину между гитарами и ударными.

Получилось здорово.

Заглянув в блокнот на столе, я добавила очередную заметку в текст песни... ну, к тем двум строчкам, которые у нас были.

Встретив взгляд Паркера, пропела первую строчку. Затем вторую. Когда достигаю третьей, ничего не происходит. Я ожидала, что, как и в прошлом, Паркер подхватит с того места, на котором я остановилась. Когда я застревала, он вступал, и наоборот. Пока что я единственная, кто вносил свой вклад.

Разочарование выплеснулось наружу, и я уставилась на него, поджав губы.

― Ты собираешься прикладывать усилия или так и останешься куском бревна?

Музыка прервалась, и Паркер нахмурился.

― Я пытаюсь.

― Серьезно? Мы занимаемся этим больше часа, и у нас есть две строчки, которые придумала я.

― В этом заключается твоя работа.

― Ну, не все могут делать свою работу так же хорошо, как ты, Паркер, ― усмехнулась я.

Его ноздри раздулись от двусмысленности, прозвучавшей в моих словах, он выглядел так, словно находился на грани срыва. Я ожидала, что он наорет на меня, но вместо этого он уставился на меня, отложил гитару и встал. Его грудь вздымалась, не моргая, он смотрел на меня сверху вниз. Откинув голову назад, встречаю его устрашающий взгляд своим наполненным разочарованием.

Его челюсти напряглись, и, затаив дыхание, ожидаю, что он скажет. Вместо этого он отводит взгляд и топает к задней части автобуса, захлопывая за собой дверь.

Возникшую тишину прерывает свист Орена, возвращающий меня к реальности. Я и забыла, что мы были не одни.

― Ну, пока Паркер дуется, я вздремну. Я вымотался после вчерашнего шоу и дерьмово спал, ― сказал Эш, уходя менее драматично.

Вся воинственность испарилась, я уперлась лбом в ладони, а локтями в стол. Две строчки на странице словно насмехались надо мной. Честно говоря, они были не так уж хороши, и мне захотелось поджечь их, чтобы снять напряжение.

Почему все так сложно?