"Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от автора. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия автора является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность."

Уважаемый зритель!

В первую очередь поздравляю тебя с Новым 2023 годом! Желаю скорейшего прочтения моей никудышной книги, пока твоё психическое здоровье всё ещё в порядке. :)

Во-вторых хочу публично обратиться к своим родителям: маты и пошлости это, несомненно, вульгарно, плохо и некультурно. Я с вами полностью согласен. Тем не менее, искусство требует жертв. Я считаю подобное решение правильным, поскольку зритель погружается в атмосферу, в реальность происходящего премного больше, чем без них. Если не будет в наличии крепкого словца, то и диалоги будут, соответственно, казаться какой-то сказкой.

В общем резюмирую: Актёр – это бесстыжая работа в действиях. Писатель же – в мыслях.

Спасибо за понимание.

Приятного просмотра!

Двухъярусная кровать, обшитая сплошным деревом всё же лучше, чем больничная койка, давно распахнувшая лекарством. Кровати располагались по углам, а в центрах, между каждой постелью и возле пластикового окна стояли общие тумбочки на двух человек. Внутренняя отделка стен окрашена в нежно-абрикосовый цвет. На одной из кроватей парили по два шарика, прикреплённых в месте изголовья и изножья от лицевой стороны мебели. Распахнулась дверь в комнату.

– Вот! Отныне ты будешь жить тут, – воспитатель окинул рукой всё пространство номера. – Как видишь, твоя кровать около окна вся увешанная шариками.

Ребёнок стал снимать куртку. Вещь была полностью окрашена в светло-фиолетовый цвет. Это был её любимый цвет, не обращая внимания на тот факт, что фасад дома был целиком и полностью вылизан в краску алого.

– Я попрошу тебя отдать куртку. – Бородатый мужчина улыбаясь, вскинул перед человеком руку. Ангелина молча протянула ему одежду. Ненароком сделав вывод о том, какой тот бестактный.

– Славно. – В руках воспитатель держал портфель, принадлежащий подростку. Видимо в нём содержалось всё самое важное для жизни в новом для неё заведении. – Твои вещи я отнесу в кладовку. – Подросток успел открыть рот, как взрослый сразу же её оборвал. – Не бойся, мы будем выдавать тебе их, когда это будет необходимо.

В ответ Барлоу двусмысленно промолчала. Мужчина с бородой и очках круглой оправы продолжил:

– Здесь ты можешь хранить свои личные вещи. – Воспитатель подошёл к правой тумбочке, которая пребывала подле окна. Он постучал по нему кулаком, дабы убедиться что его правильно понял подросток. – Твоя полка так скажем, в этом мини-шкафчике. – Тот стал протяжно её открывать. – Твоя полка сверху. – Не забыл указать ладонью. Ангелина смотрела то на взрослого, то на комнату в которой на данный момент находилась. – Учти, нижняя – соседки по кровати. – Воспитатель закрыл створку чуть быстрее. Ребёнок задумался почему у неё место в шкафчике не нижнее. Ведь так удобней. “Равноправие? Каждый хочет быть первым?”. – По возможности, я положу туда тебе новую зубную пасту с щёткой и полотенцем.

Барлоу посмотрела на довольно красивый вид из окна; оттуда виднелись, как возвышались поля – одна выше другой (может быть сельскохозяйственные рабочие так помогали детям с едой?), но учитывая её ситуацию, сейчас она в нём ничего хорошего не видела.

– Присаживайся. Чувствуй себя как дома, – сказал взрослый ни раз говоривший подобное за первую их встречу.

Ребёнок присел. Мужчина улыбнулся. Сейчас на подростке из вещей надеты стандартные синие джинсы, а из верха серый свитер, который явно прикрывал белую футболку. Как показалось Ангелине, воспитатель представлял её именно в фиолетовых колготках. Взгляд мужчины передавал, что он убеждён – они по-любому облегали её тоненькие ножки. Верится, извращенец представлял её нагой.

– Меня Ильдар зовут. – Он протянул руку в сторону подростка. – Не путать с Эльдаром.

“Джараховым”, – пронеслось в голове у Барлоу.

– Пожалуйста, – хриплым голосом промолвила она. – Оставьте меня одну. – Ангелина тупо смотрела на ковёр, узор которого напоминал советскую давность. Как правило, люди обычно вешали такие на стену.

“– Мам, а для чего в ваше детство ковры на стены вешали?

– Ковёр на стене, мой ангелочек, способен сделать помещение гораздо теплее зимой и чуть прохладнее летом.”, – вспоминал ребёнок, глядя на ковёр стеклянными глазами поникшей головой. – Простите, мне сейчас не до Вас.

Воспитатель убрал руку. Сказать сложно, но по-моему он ни на пинту не расстроился. Сел на корточки, на уровень Барлоу. При помощи линз, которые держались в металлической оправе, мужчина как можно лучше разглядел подростка. Его увеличительная лупа была настолько мощной, что можно уловить поры на щеках девочки.

Мужчина смиренно начал:

– Сейчас у детей идут занятия, так что остаток дня в твоём распоряжении. Ты тут привыкай, пока их нет. Приводи мысли в порядок. – Воспитатель с набриоленной бородой встал. – Уборная прямо по коридору и налево. – Ильдар шагнул в сторону двери. – До встречи. – И скрылся за дверью, аккуратно закрыв её за собой. Лина не смотрела на него, когда тот встал, ни следила за ним и тогда, когда он уходил. Она была погружена в себя. Начинается новая, совершенно необузданная жизнь.

– – -

– Надо проведать её. Мы ведь даже с ней так и не попрощались! – сказал Ричард Марте в тот момент, когда они сиюминутно встретились и пришли на договорённое место, сели на лавочки, поглядывая на лесную живность.

– Всё настолько плохо, Ричи? Прощаются в последний раз, – не без улыбки сказала Марта. Дэвис перевёл на неё суровый вид.

– Самая умная в городе? – Его низкий тон сопутствовал взгляду, которым он ни с того, ни с сего начал сверлить свою подругу.

– Не в городе, а в посёлке горо… – Физиономия мальчика стала попроще, а его добрые усты поднимались до небес. – Ай, прекрати, хахахах. – Марта отбивалась от Ричарда во всю. – Это запретное оружие! Хватит щекотать! АхХАХА.

– Теперь ты от меня никуда не денешься!

«Хвойная долина» оставалась единственным местом, где можно было отдохнуть и вдоволь прогуляться. Если опираться на другие места, то по большей части там ходят безнадёжные алкаши да обречённые наркоманы. Однако и окрестности желают лучшего. Можно предположить – для подобных людей и существуют малонаселённые места по образу Алимровки.

На скамейке от противоположной стороны протоптанной дорожки сидел человек, укрывшийся во сто чёрных шуб, словно зимой в сорок градусов. Знакомый незнакомец сидел и читал газету. Прежде, Ричард не замечал его, поскольку увлёкся намеченным разговором на очень трудную тему. Дэвису показалось, то что это тот самый Мистер Белый собственной персоной. Он перестал щекотать Марту. На удивление, она не задавала вопросов, почему он так резко прекратил. Додсон сама повернула голову в ту сторону, которая сделала из друга оцепеневшего, каменного, практически не дышащего человека. Там никого не было. Ричард как можно тише подкрался к господину и довольно дипломатично начал с ним разговор, рукой понижая чужую газету.

– Я так полагаю, Вы тот самый мистер… – Эта фраза очень хорошо подходит, если обознаешься с личностью, Дэвис знал. Повисло молчание. Ричард сначала хотел увидеть лицо, поэтому не продолжал с речью.

Незнакомцем оказалась хрупенькая девочка лет пятнадцати-шестнадцати, носящим каре. Лицо её было бледным, а одежда всё то же – чёрное.