Это было сродни езде на гоночном болиде со скоростью тридцать километров в час.

Она тонула в нем, растворялась в эмоциях, которые смешались воедино и пьянили сильнее самого крепкого алкоголя. Тихие стоны утопали в полумраке комнаты. Гермиона откинула голову, дрожа от приятных спазмов внизу живота и судорог, в которых ее тело изогнулось под Малфоем. Почувствовала, что легкое давление бюстгалтера исчезло, когда Драко расстегнул незаметную застежку спереди. Его губы мягко касались кожи, оставляя дорожку поцелуев, спускавшуюся к напряженному животу.

Приподняв бедра, Гермиона позволила Драко лишить ее последнего элемента одежды. Ее тело вновь изогнулось, когда она ощутила мягкие скольжения его языка. Она сжала рукой светлые пряди, борясь с желанием прижать Драко ближе к себе. Он сводил ее с ума. Когда тело Грейнджер накрыло приятное блаженство, Малфой отстранился, запечатлев поцелуй на ее шее. Еще днем она и не подозревала, что что-то подобное случится с ней в чертову рождественскую ночь, но в тот момент, шепча его имя и тяжело дыша, Грейнджер могла думать только о том, что за последние пятнадцать минут он довел ее до оргазма уже дважды, даже не сняв рубашку. Его руки прижимали ее талию к кровати, и даже если бы она по-настоящему захотела вырваться из его хватки, у нее бы попросту не хватило сил.

Малфой сел на кровать, вытирая губы кончиками пальцев. Под его темным взглядом Гермиона застенчиво сжала ноги, и это действие рассмешило его.

— Я по-прежнему смущаю тебя? — спросил он, вставая с кровати и протягивая руку Грейнджер. — Помоги мне, принцесса.

Гермиона знала, что в тот момент по ее щекам разлился яркий румянец, но, встав на колени на кровати, она послушно начала расстегивать пуговицы его рубашки, заметив, что ноги стали ватными от осознания того, что даже в тот момент его фигура величественно возвышалась над ней. Грейнджер заставила себя не смотреть в серебристые глаза с золотистыми крапинками, потому что, если бы ее руки дрожали еще сильнее, она точно бы не справилась со своей простой задачей. Гермиона не удержалась и провела пальцами по его напряженному прессу, наслаждаясь шумным выдохом. Неторопливо расстегнула пряжку ремня, зная, что теперь пришло время Малфоя мучиться оттого, что все действия были слишком медленными.

С его губ сорвался негромкий хриплый стон, когда Гермиона слегка сжала член сквозь ткань брюк. Малфой запрокинул голову, рукой проводя по каштановым волосам. Она в нетерпении стянула с его плеч рубашку и притянула к себе, утопая в поцелуе, который сама же и разорвала через пару секунд, отползая назад по кровати и маня Драко за собой.

Быстрыми движениями он избавился от одежды и оказался над Гермионой. Драко прижался своим лбом к ее, а в глазах вновь читался вопрос.

Хочет ли она?

Поцелуй. Контрольный выстрел. Ее ответом всегда будет однозначное «да», а остальное можно считать откровенной ложью.

Он вошел в нее резко, губами ловя негромкий стон. Замедлился на несколько секунд, давая возможность привыкнуть к ощущениям. Гермиона закинула ноги ему на пояс, прижимаясь ближе и вновь чувствуя себя непривычно маленькой в его объятиях. Обжигающее тепло разлилось по телу, когда он начал двигаться, постепенно наращивая темп.

Широкие плечи и сильные руки. Безопасность.

Тихий шепот и слова, танцующие на оголенных нитях души. Доверие.

Касания пальцев и губ. Честность.

Переплетение тел. Единое целое.

В какой момент она поняла, что не отпустит его? В какой момент перестала прятаться за своими страхами и неопределенностью? Она растворялась в нем, ощущая, что Малфой испытывает то же самое. Боялась закрыть глаза и смотрела, как едва заметные капельки пота появляются на висках Драко. Улыбалась, получая в ответ его улыбку. Осознавала, что ее тело — податливое, словно мягкий пластилин, — отвечало на каждое прикосновение. Была счастлива, зная, что счастлив и он.

Он двигался быстро, выбивая из нее новые стоны, а когда она впилась ногтями в его спину, оставляя красные следы, глухо рыкнул, еще сильнее вдавливая ее тело в кровать. Гермиона ощутила прикосновения его пальцев, которые без труда нашли наиболее чувствительную точку, и застонала чуть громче.

Когда ее тело пронзила приятная судорога, Малфой все еще двигался в том же темпе. Его темные брови были сосредоточенно нахмурены. Толкнувшись в последний раз, он кончил и жадно поцеловал ее, а позже лег рядом, притягивая к себе. Гермиона положила голову ему на грудь, чувствуя, как бешено бьется его сердце.

Ее билось в такт.

***

Haze — breathe.

Гермиона смотрела на тонкий серп луны, который на несколько минут вынырнул из-под завесы тяжелых серых облаков. Ее бледный серебряный свет полупрозрачной пеленой струился по комнате. Платиновые волосы Драко казались почти белыми в темноте ночи. Гермиона провела по ним пальцами, и Малфой немного нахмурился во сне. Она лежала, прикованная к кровати весом его тела, и боялась пошевелиться и ненароком разбудить его. Дыхание Драко щекотало кожу, и Гермиона улыбнулась, мягко гладя его по плечам. Пальцы нащупывали старые шрамы, которые со временем стали едва заметными, и она задавалась вопросом, сколько всего он пережил. Черный феникс раскинул крылья, что пылали мрачным огнем.

Чтобы воскреснуть, феникс должен сгореть.

Это так подходило ему. Подходило человеку, который сумел оставить свое прошлое позади и сделать шаг навстречу чему-то новому.

Гермиона поцеловала Драко в макушку и сквозь незаметно подкравшийся сон услышала его шепот:

— Еще.

Малфой приподнялся на локтях, смотря в янтарные глаза. Мягко целуя, Гермиона притянула Драко к себе, совсем не различая слов, что он шептал. Она провалилась в сон, зная, что утром проснется в его объятиях.