– А как же ваш жених?

– Жених? – моргнула она с таким искренним удивлением, отчего я на секунду усомнился и подумал, что Лика что-то напутала. Но все же добавил:

– Сестра упоминала, что у вас вскоре состоится свадьба с одним из акционеров фирмы.

– Ах, это, – кивнула она и слегка нахмурилась. – Об этом не стоит беспокоиться. С некоторых пор информация неактуальна, – слабо улыбнулась Светлана, но было видно, что тема ей неприятна. – Но вернемся к главному. Есть ли какие-то вопросы по существу, а не эмоциональные восклицания? – прочистила Светлана горло.

– Если я соглашусь, как это повлияет на дело? Лика сохранит за собой место?

– Разумеется, нет, – подняла девушка брови и издевательски усмехнулась, скривив красивые губы, словно я сказал несусветную чушь. Вероятно, так и было по ее мнению. – Она себя скомпрометировала. Подобные сотрудники мне не нужны! Если вы согласитесь, я подарю ей отсрочку. Она напишет мне расписку, обязуется содействовать внутреннему следствию. Параллельно будет уволена, но по собственному желанию, – весомо подняв палец вверх, заметила девушка. – Я подарю ей два месяца отсрочки. Если за это время деньги будут возвращены, ваша сестра сможет избежать уголовной ответственности. Если нет, я буду вынуждена обратиться в прокуратуру, и тогда следствием займутся компетентные органы, со всеми вытекающими.

– Но это нечестно! – попытался я возмутиться. Но не знал, как сформулировать свое негодование, относительно того, что в случае неудачи Лика останется у разбитого корыта, а Светлана с… беременностью.

– Павел, если вы такой поборник честности и морали, я могу предложить вам найти сестре хорошего адвоката. Потому что уже завтра, следуя правилам и долгу чести, я буду вынуждена отправиться в прокуратуру. Вы хотите такой честности? – внимательно посмотрев мне в глаза, уточнила стерва и снисходительно приподняла одну бровь. Поразительно, как такими скупыми выражениями мимики она способна вывести собеседника из себя! – Должна вновь напомнить, что, пойдя вам навстречу и великодушно даря данную отсрочку, за которую ваша сестра, если она невиновна, может избежать привлечения к уголовной ответственности, страдаю в основном – я. А именно, мой капитал, нервы и время. Внутреннее расследование будет весьма проблематичным, чтобы не подключать к этому делу законников. И за подобные траты я прошу лишь о незначительной услуге. Лично вам это будет стоить… полчаса времени – максимум, – прикинула она, сумев избежать главного обозначения процесса сбора «биоматериала», отчего я вновь ощутил, как становится жарко от прилившей к шее крови, и нервно потер вспотевшее лицо. – Так о какой честности идет речь?

– Что от меня требуется? – опустив голову, чтобы скрыть собственное бешенство от собственного бессилия, спросил я.

– Для начала, договор о неразглашении, – уже другим, более бодрым и деловым голосом начала Светлана и завозилась в документации на своем столе. – Завтра прошу с самого утра приехать по данному адресу в клинику для сдачи анализов.

– Зачем? – взял я предложенную визитку дорогой частной клиники.

– Обычная формальность. Я должна убедиться, что суррогатный отец моего ребенка так же здоров, как выглядит внешне. Хочу сразу исключить все возможные риски и удостовериться, что детей вы иметь можете.

Очередная волна жара нахлынула, а я невольно сжал руки в кулаки и закусил щеку изнутри зубами, чтобы сдержать ругательство.

– Если все будет хорошо, мы заключим с вами стандартный договор на отказ от претензий на будущего ребенка. Так же получите от меня расписку, где я обязуюсь выполнить все мною обещанное и в течение двух месяцев с сегодняшнего дня, – протянула она, заглянув в свой компьютер с чем-то сверяясь. – не разглашать причастность вашей сестры к пропаже крупной суммы. Так же я беру на себя все расходы по внутреннему расследованию.

– А если я окажусь неподходящим кандидатом? – глухо произнес я, потерянным взглядом разглядывая визитку перед собой.

– Лучше бы для вас и вашей сестры оказаться подходящим, – холодно произнесла Светлана, а после послышался звук работающего принтера и мне протянули договор о неразглашении.

***

Я ждал в коридоре поликлиники появление врача и оглашение результатов анализов уже минут двадцать, смотря в стену напротив в какой-то прострации. Учитывая, что ночь я практически не спал из-за мешающих мыслей, сейчас сонливости по-прежнему не ощущал к моему удивлению, несмотря на непрекращающуюся апатию и даже странное онемение.

Всю ночь я провел в мыслях, одна другой страшнее. В воспоминаниях из нашего с Ликой детства, о том, как обещал оберегать, несмотря ни на что. Отец оставил наше многодетное семейство, когда Лика была совсем малышкой, потому я с Яной – средней сестрой – были для Лики больше опекунами, чем старшими братом и сестрой. Вероятно, это и повлияло на то, что со временем мы так и не стали друзьями, часто спорили, ругались, а мои попытки повлиять на уже взрослую Анжелику воспринимались в штыки. Яна была более радикальной и считала, что лишь набив собственные «шишки» Лика научится жизни и самоустранилась, выскочив замуж.

И все же, Лика – моя сестра. Могу ли я оставить ее с подобной проблемой разбираться самостоятельно? Особенно, когда она, в кой-то веки, сама пришла с ней ко мне за помощью?

Занятый этими мыслями, утром, встав с постели, в которой так и не сомкнул глаз, собрался и приехал к назначенному времени по выданному адресу. Находясь в той же самой прострации, следовал всем инструкциям, прошел осмотр, сдал все возможные, как мне кажется, анализы, которые едва ли уступали проверкам на допинг на олимпиадах. Даже самые унизительные анализы. И вот теперь я сижу и жду непонятно чего. Разрешения уезжать домой от курирующего меня врача не поступало, потому и сижу. Жду, понять бы только, чего именно?

– Давно сидите, Павел? – неожиданно раздалось сбоку, а я обнаружил неспешно подходящую ближе Светлану, на этот раз в строгом, приталенном брючном костюме и на умопомрачительных каблуках. В руках она держала дипломат и женскую сумку. Но была еще и зажатая подмышкой планшетка.

– Не очень, – прочистил я горло и отвел взгляд. Видеть виновницу моей бессонницы было неприятно, несмотря на красивую внешность и идеальную фигуру, которые сейчас, вместо того, чтобы впечатлять, вызывали лишь досаду и где-то гнев. Почему, если стерва – то красотка? Светлана – как ходячий стереотип.

– Честно говоря, не ожидала, что вы все же решитесь сегодня приехать, – негромко заметила девушка, а после села в кресло для посетителей напротив меня, небрежно бросив свои вещи на журнальный столик.

– Сам не ожидал, – признался я и бросил косой взгляд на девушку, которая, словно забыв обо мне, что-то просматривала на планшетке. Судя по откинутому назад листу – медицинские документы. И это почему-то заставило напрячься, как и скользнувшая по ярко-красным губам брюнетки улыбка. – Я сдал анализы. Когда я могу узнать результаты? – прочистив горло, задал я вопрос.

– У вас отличные показатели, Павел, – безликим и немного скучающим голосом ответили мне, а после подняли внимательные и холодные глаза. Криво улыбнувшись, Светлана перегнулась через стол и передала мне планшетку, что еще недавно так внимательно изучала. Сдержав раздражение в очередной раз, молча принял документы. Хотел было изучить, но вдруг осознал, что не понимаю ничего из написанного: настолько нервничал. Либо же, сказывалась бессонница. Но перечитав предложение даже в третий раз, я так и не уловил его смысла. – Я уже говорила с врачом, – продолжила Светлана. – Он подтвердил, что вы абсолютно здоровы и детей иметь можете. Немного повышен сахар в крови, но это не критично, – повела девушка плечами, пока я изо всех сил сжимал пальцами планшетку, отчего она затряслась.

– Что теперь? – с трудом справившись с эмоциями, глухо произнес я, смотря сквозь планшетку, лишь бы не на женщину напротив меня.

Она молчала, внимательно меня разглядывая. Так мы просидели около минуты, прежде чем она произнесла нейтральным, но заметно похолодевшим голосом: