– Спасибо тебе еще раз. Ты не представляешь, как выручил меня, – вновь не забыла я упомянуть о своей признательности и улыбнулась закономерной реакции:

– Буду нужен – звони, – уже хотел он попрощаться, как «лампочка» вновь загорелась, а я выдала прежде, чем осознала, что ляпнула:

– Подожди! Кое-что еще мне все же нужно от тебя. Ты мог бы еще накопать мне инфу на человека? Другого, к этому делу не относящегося.

– Ну, сделаю все, что в мох силах, если тебе не срочно, – хмыкнув, согласился мужчина. – Кинь мне его контакты, я тебе отпишусь, как что-нибудь раздобуду.

– Отлично! – обрадовалась я и порылась в документах, в поисках договора со Смирновым. Сама толком не знала, зачем это делаю, учитывая, что претензий к его сестре у меня уже нет, так как деньги я смогла вернуть с помощью Толика. Да и к самому Павлу, в целом, тоже более никакого отношения иметь не могу, если вспомнить наш договор. И все равно, несмотря на логические мысли, продолжала рыться в бумагах, чтобы выслать информацию о мужчине Толику.

Через минуту я нашла то, что искала, а еще через две нажимала «отправить» в сообщении своему другу с небольшой припиской. Раз уж я сегодня праздную и поступаю не совсем логично, могу позволить себе капризы и небольшие траты. Сравнительно небольшие, если вспомнить, чего могла бы лишиться, не помоги мне Толик в этом щекотливом деле.

А еще через пять дней, все же посетив салон красоты, отправилась в спортзал, чтобы вернуть себе форму, где меня жестко стошнило. Я могла бы подумать, что не следовало мне есть незадолго до тренировки, вот только за всеми событиями и подготовкой к совету акционеров, я забыла про свою другую проблему. Заехав в аптеку, вернулась домой и первым же делом ушла в ванную.

Через пять минут я в прострации наблюдала, как все ярче и ярче проявляются две полоски.

– Ну… приплыли… – вздохнула я, вспомнив знаменитую картину, а после вновь почувствовала, что реву.

Твою ж мать!

***

Настал день собрания, на котором держать привычную маску сдержанной вежливости было сложно. Хотя бы потому, что меня потряхивало от нервов, бессонной ночи и жуткой тошноты, из-за которой последний раз я ела вчера вечером. Правда, меня тут же стошнило, потому не уверена, что это считается.

Но даже это не позволяло мне свыкнуться с мыслью о моей беременности. До сих пор я чувствовала, будто все происходит не со мной. И это не у меня, а у кого-то другого вдруг развился страшный токсикоз.

На собрании я преимущественно налегала на воду и умудрилась выпить свою и соседскую бутылку, отчего на меня стали посматривать косо. Не удивлюсь, что они решили, будто я пришла с похмелья. А уж когда во всеуслышание мой несостоявшийся свекр вдруг оповестил собрание о том, что мы с присутствующим там же Игорем расстались, всем всё стало «ясно». Потому то, что я пробую на себе роль начинающей алкоголички, уже никого не смущало. Напротив. Мне даже с сочувствием пододвинули еще одну бутылочку. Не удивлюсь, что эти престарелые кретины просто посчитали, что в их «полку собутыльников» прибыло. А причина – разбитое сердце неудавшейся невесты.

Ах, если бы…

Все в целом прошло довольно неплохо: первая часть протекала в уже привычном и монотонном режиме, отчего я едва не уснула, но суровый взгляд отца и придирчивое внимание бывшего жениха, что расположился напротив меня, не давали забыться. И тут дело дошло до моего отдела. Стараясь не показывать нервозности, я спокойно и четко отчиталась о работе моего отдела и представила графики эффективности, которые не могли не вызывать моей гордости и легкой зависти во взглядах других директоров, которых пригласили на это собрание.

Но все для меня омрачилось довольно быстро, когда Федор Николаевич, посмотрев в свою папку, поправил на слегка крючковатом носу очки, и спросил:

– По моим данным, у вас, Светлана, недавно была уволена сотрудница. С чем это связанно?

– Мы теперь что, каждого уволенного сотрудника обсуждаем? – к моему превеликому удивлению, вступился отец, несколько иронично вздернув брови.

– Случай странный. Светлана кропотливо подходит к выбору сотрудников, и процесс увольнения в ее отделе – крайне редкий. Потому и интересно. Ко всему прочему, он сходится с некоторой путаницей в отчете…

– Отец, ты придираешься, – поморщился Игорь, что поразило меня еще сильнее. От волнения я едва устояла на ногах, но предпочла сохранять молчание.

– Это к делу отношения не имеет, – сурово отрезал Кравцов старший, злобно зыркнув на сына.

– К делу имеет отношение лишь то, что итоги отчета могут только радовать. Лана как всегда обставила всю твою команду в плане выгоды, вот ты и бесишься, – сыронизировал Игорь, а после перевел взгляд на мое лицо и подмигнул.

Что же… чем бы он ни руководствовался, такой поддержки я не ожидала, потому еле заметно кивнула в благодарность.

– Согласен, – кивнул мой отец.

Федор Николаевич напрягся, но смолчал. Перевел взгляд на меня и великодушно кивнул:

– Спасибо за доклад, Светлана. Как всегда – отлично.

Дальше удалились директора и остались только акционеры, обсуждая текущие положение дел и работу управления. Пришли к мнению, что двух директоров нужно сместить, трех поменять местами, и одного повысить.

А вот затем как-то так вышло, что остались мы вчетвером: отец, я, Игорь и Кравцов старший. Стоит ли говорить, что атмосфера в зале совещаний стала гнетущей?

Забавно то, что, преимущественно сверлили взглядами друг друга именно старшие.

– Итак, – прочистил горло Федор Николаевич, наконец, сместив внимание на меня, отчего я, кажется, побледнела, а в горле пересохло. – Ты, Светочка, отменила свадьбу. Это – окончательное решение?

– Может уже закроем эту тему? – раздраженно вопросил Игорь. – Мы сами разберемся. Понимаю, что тебе неприятно оповещать родню, чтобы они сдавали свои сервизы, которые те собирались подарить нам на свадьбу, но не думаю, что из-за этого стоит затягивать наше собрание подобным образом.

– Не после того, как в эту свадьбу было вложено так много средств, – огрызнулся почти-свекр. – Вам напомнить, сколько СМИ было подключено в вашу помолвку? То, что свадьба не состоится – скандал. Мне уже поступают звонки с требованием прокомментировать происходящее.

– Быть может, твоему сыну просто следовало держать брюки закрытыми? – разозлился отец. Помня наш недавний разговор, я понимала, что его просто раздражает правота Кравцова старшего. Оставлять за ним последнее слово отец был не намерен. Но все равно было приятно, что оправдываться в одиночку не придется. – Я не намерен выслушивать тут придирки к своей дочери, потому что кто-то там обиделся и не знает, что делать с приглашениями, из-за дурости жениха.

На это заявление Кравцов старший презрительно усмехнулся, а Игорь отвел взгляд. Мне почти показалось, что тот смутился.

– Только давай тут без моральных нравоучений, – не стерпел Федор Николаевич, обращаясь к несостоявшемуся свату. – От тебя я их стану выслушивать в последнюю очередь, – поддел тот моего отца, но быстро перевел тему: – Ты и сам прекрасно понимаешь, что это может отразиться на наших акциях и их стоимости. Я предлагаю пока что не освещать произошедшее в массы.

– Соврем, что свадьба просто откладывается? – быстро вспомнив о профессионализме, подхватил отец.

– Как вариант, – коротко кивнул Кравцов. – Дальше по обстоятельствам.

– А вы ничего не забыли? – уточнил Игорь, привлекая к себе внимание.

– Например? – удивился мой отец.

– Например, спросить нас, чего мы хотим?

– Ты согласен с тем, что сейчас, когда наши акции растут, рушить все скандалом о расставании двух акционеров – неразумно? – со вздохом произнес Федор Николаевич, посматривая на сына с досадой и усталостью.

– Согласен, – был вынужден признать Игорь, а после посмотрел на меня с несвойственной ему неуверенностью. – Но согласится ли Лана?

Все посмотрели на меня, а я стиснула ладони на своих коленях в кулаки, обвела собравшихся взглядом, а после коротко кивнула, что устроило наших с Игорем отцов. Те, пожали руки друг другу, а после удалились из зала, забыв про то, что недавно соревновались в остротах и вроде как конкурируют.