Но Джоан решила, что не должна проявлять сочувствия.

— У тебя нет никаких причин оставаться здесь, — сказала она.

— Нет, есть! — возразил Эрвин таким тоном, что все уже было решено.

Он шагнул в комнату, стащил с себя потемневшую от дождя замшевую куртку и швырнул на пол. Черный кашемировый свитер промок и прилипал к его широким плечам. Эрвин окинул Джоан взглядом, в котором выражались те эмоции, которых ей так не хватало в последнее время.

— Во-первых, — он подошел ближе к ней, — не должна оставаться здесь одна в такую погоду. Во-вторых, — теперь Эрвин стоял так близко к не, что мог дотронуться до нее, если бы захотел, — я должен быть здесь. С тобой. Я не могу жить без тебя. И не проси меня уехать!

Брови Джоан высоко поднялись от изумления, глаза пристально изучали лицо Эрвина. Она видела страстное желание и что-то еще мягкое, почти умоляющее. Или в нем опять заговорило чувство долга перед ней и ее будущим ребенком, которое не позволяло ему оставаться спокойным, зная, что в такую ночь Джоан совсем одна? Погода и впрямь была ужасной, а Кармен и Орландо уехали домой. Или же дело в чем-то еще?

— Н-не понимаю. — Губы Джоан невольно задрожали. Тянущая боль в пояснице, которую она испытывала весь день, внезапно превратилась в острый спазм. Она задержала дыхание, ожидая, пока он пройдет, затем снова села в кресло.

Эрвин мгновенно опустился на колени перед ней.

— Что случилось? С тобой все в порядке?

— Да, все нормально.

Эрвин изучающе взглянул ей в лицо, а за тем, видимо удовлетворенный, поднялся на ноги и подбросил дров в камин. Потом принялся рас хаживать по комнате.

— Я вознес тебя на пьедестал, — заговорил он с почти откровенным презрением к самому себе. — Я не имел права делать этого. Никто из нас не является совершенством. — Эрвин повернулся к Джоан и горько улыбнулся: — Даже я. Особенно я! Я поверил тому, что ты рассказала мне о ребенке. Не потому что проверил факты, — я и при желании не смог бы этого сделать. Но когда я поразмыслил на холодную голову, сердце подсказало мне, что ты сказала правду. А потом явился этот Бленнер, твой бывший муж, который вынудил тебя дать ему денег, и я уже просто не знал, чему верить.

Эрвин уставился в огонь, опершись одной рукой на каминную полку. В этот момент Джоан ощутила новый спазм. Но постаралась не обращать на него внимания, продолжая ловить каждое слово мужа, — это сейчас было гораздо важнее для нее.

— Я не должен был так себя вести. Ведь ты наверняка испытывала сострадание к этому человеку. Когда-то ты была его женой и любила того прохвоста, а сейчас просто хотела поддержать. И я не должен был вмешиваться, не должен был так жестоко ревновать всего лишь потому, что ты сохранила к нему какие-то добрые чувства.

Джоан молча встала, осторожно массируя поясницу. Боли усилились. Но до того как сказать или сделать что-то, она должна была узнать, что нужно Эрвину.

— Ты думаешь, что мы могли бы снова попытаться наладить нашу семейную жизнь?

— Не попытаться. — Эрвин повернулся к ней, его глаза сверкнули. — Мы обязательно сделаем это… если ты простишь меня.

— Почему ты заговорил об этом именно сейчас? — тихо спросила Джоан, не в силах поверить в столь чудесную перемену. — Ведь прошло же почти четыре месяца. Все это время тебя здесь не было. И даже когда ты несколько раз приезжал, мы были далеки друг от друга, как обитатели разных планет!

— Думаешь, я не страдал от этого? — В глазах Эрвина стояла мука. — Джоан, я не могу жить без тебя! Ты нужна мне! Я люблю тебя, черт возьми!

Да, это был Эрвин. Ее Эрвин! Все чувства, которые он так долго скрывал, теперь выплеснулись наружу. Его ошибки и заблуждения были какими же «слишком человеческими», как и ее собственные. Но он приложил неимоверные усилия, чтобы избавиться от них, и Джоан нашла в себе мужество понять и принять все то, что он сказал. Она подошла к Эрвину и положила руки ему на плечи.

— Я люблю тебя. И всегда любила. Порою мне было невыносимо больно, но я никогда не прекращала тебя любить.

Эрвин осторожно, даже неуверенно, обнял ее.

— Я никогда не отпущу тебя, — тихо сказал он. — Я всегда считал себя человеком, который неподвластен эмоциям, но когда речь шла о тебе, чувства всегда брали верх над разумом. Я сказал бы тебе все это гораздо раньше — может быть, еще месяц назад. Но боялся, что ты отвергнешь меня, скажешь, что у меня уже был шанс, но я его упустил. Обещай, что, если я снова буду вести себя как последний кретин, ты запустишь в меня чем-нибудь тяжелым!

— Обещаю, — кивнула Джоан. — Но и ты тоже должен пообещать мне кое-что.

— Все, что угодно.

Джоан не сомневалась в искренности его слов.

— Позвони Орландо и попроси привезти сюда Кармен прямо сейчас. У нее самой пятеро детей, и ей доводилось принимать роды по меньшей мере раз десять.

Мгновение Эрвин пребывал в шоке, затем встревожено произнес:

— Уже началось? Джоан кивнула:

— Да, на две недели раньше срока.

— Собери все, что нужно. Я тебя отвезу, — коротко сказал он, как всегда, принимая на себя руководство.

Но сейчас Джоан лучше знала, что делать.

— Уже нет времени. Позвони Кармен. — Тут Джоан почувствовала приближение новой схватки и ее лицо исказилось от боли. Она не думала, что все случится так быстро.

Эрвин взглянул на жену и, поняв, что та права, поспешно вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся.

— Они скоро приедут. Заодно я вызвал доктора и акушерку из клиники. — Эрвин подошел к Джоан и взял ее за руку. — Все будет хорошо, нe волнуйся.

Она судорожно сжала его пальцы. Доктор и акушерка могут не прибыть вовремя, но все действительно будет хорошо, пока Эрвин с ней.

— Ты любишь меня? — прошептала Джоан, и ее глаза потемнели от жестоких схваток, которые теперь следовали почти непрерывно одна а другой. — Это единственное, что меня волнует сейчас.

— Больше жизни! Я всегда любил тебя. И что бы ни случилось, всегда буду любить. Веришь мне?

О да, она верила ему!

— Я могу сказать тебе то же самое. — Джоан счастливо улыбнулась. — Итак, сейчас у нас осталась только одна проблема: как отнести меня в спальню.

— Считай, что это не проблема. — С этими словами он осторожно поднял ее на руки и, отнеся в спальню, медленно положил на кровать.

— И ничуть не запыхался! — удивилась Джоан. — Человек, который сумел перенести такую ушу из одной комнаты в другую, настоящий герой! — Тем не менее она снова поднялась с кровати. — Будет лучше, если я немного похожу. Поможешь мне переодеться?

С прежней заботой и любовью Эрвин исполнил и эту просьбу. Однако Джоан поймала в его глазах выражение несказанного облегчения, когда на пороге комнаты появилась Кармен.

— Все будет хорошо, — сказала Джоан мужу, проводя рукой по его щеке.

— Ну конечно! — убежденно подтвердила Кар мен. — В этом нет ничего особенного. Я сказала Орландо, чтобы вскипятил воды. — Она не отрывала глаз от Джоан, у которой вновь начались схватки. Затем удовлетворенно кивнула головой: — Я принесла все, что нужно. Уже скоро.

Да, теперь уже скоро. Джоан знала это.

— Есть еще кое-что, что я должна сказать тебе о Барни… — начала она, обращаясь к Эрвину.

— Шшш. — Он прижал указательный палец к ее губам. — Это не имеет значения. Если ты по-прежнему хочешь позаботиться о нем, я разыщу его и верну ему деньги. В тот раз я не имел права забирать их у него.

— Нет, — прошептала Джоан. — Можешь ты хоть раз выслушать меня до конца? — Физическая боль, которую она испытывала, не заставляла ее жалеть себя: Джоан знала, что таков удел всех женщин. — Я вовсе не хотела давать ему денег. Десять тысяч фунтов, черт возьми! Но он шантажировал меня… — В этот момент ее буквально скорчило от боли. Паузы между фразами делались все длиннее. — Сказал, что если не получит денег, то сообщит в бульварные газеты о «подробностях» нашей с ним жизни… о том, что он якобы невинно пострадал… за наши общие махинации. Все это могло опорочить не только меня, но и тебя… и фирму. Я знала, что ты скажешь: пусть только попытается. Но я… не хотела даже давать ему такой возможности. Не ради себя… Ради тебя. Я хотела уберечь тебя от публичного скандала… О Боже мой! — выкрикнула она, чувствуя, что ее ребенку явно не терпится поскорее появиться на свет.