Всех руководителей, использующих авторитарную и демократическую формы власти, объединяет наличие у них сильной воли, но они существенно различаются в зависимости от того, какова направленность их личности. Принуждение других людей (особенно волевых) к чему-либо всегда требует больших затрат психологической энергии, отсюда и возникает необходимость притеснителям иметь развитые волевые качества. Направленность же определяет содержательную сторону принуждения, а она значимо различна у эгоцентристов, хомоцентристов и социоцентристов.
Либералы, чаще всего слабовольны, и выбирают данный стиль руководства, потому что не способны принуждать подчиненных к исполнению их приказов и указаний, а также подавлять их недовольство.
Руководители-эгоцентристы на силовой основе почти все являются авторитарными руководителями. Их авторитаризм (диктаторский, порой деспотический стиль управления) обусловлен тем, что, как было показано ранее, они несправедливы в оценках результатов деятельности подчиненных, что вызывает у последних возмущение, которое нужно подавлять. Иначе с этим возмущением, как, в основном, с помощью авторитарного руководства, не справиться (разумно объяснить подчиненным, что правильнее быть очковтирателем, чем добросовестным работником, невозможно).
Кроме того, эгоцентрический руководитель часто использует свое служебное положение в личных целях, превышает свои полномочия, нередко требует от подчиненных решения его личных вопросов, поощряет угодничество. Чтобы подчиненные не мешали ему быть именно таким и с готовностью выполняли его личные просьбы (обязательные к исполнению), руководителю-эгоцентристу нужно держать их в страхе возможным наступлением для них негативных последствий, если они будут вести себя иначе, чем ему хочется, и поощрять угодников.
В целом у эгоцентрических руководителей нет особых сложностей удерживать подчиненных в страхе. Как было показано выше, в результате проводимой ими кадровой политики под их началом оказываются преимущественно такие же эгоцентристы, как и они сами, у которых «рыльце всегда оказываются в пушку» в силу их эгоцентризма. Например, многие губернаторы и министры живут не по средствам: имеют фешенебельные домостроения, квартиры в Москве, дорогие автомобили-иномарки, отдыхают за рубежом на элитных курортах, тратят на них баснословные суммы. Все об этом знают, кроме, конечно, правоохранительных органов, руководители которых нередко тоже выглядят далеко не на среднем уровне благосостояния. И пока все они проявляют лояльность к эгоцентрической вышестоящей власти, соблюдают неформально определенные сверху правила поведения, их не трогают. Но лишь только кто-то из них допускает какую-либо нелояльность к верхам или нарушает установленные для них неформальные правила поведения, у правоохранительных структур «раскрываются» глаза, «раскупориваются» уши и виновник предается публичной порке с арестом и судом. Тут же в СМИ громко заявляется, что у нас нет неприкасаемых. Однако при этом «забывают» добавлять, что у нас нет неприкасаемых среди проявивших нелояльность к вышестоящей власти и допустивших нарушение неформальных правил, установленных этой властью. Наказание отдельных коррупционеров выдается за борьбу с коррупцией как явлением. Только возникает вопрос: почему наказанный коррупционер несколько лет, у всех на глазах (в том числе, и развитой правоохранительной системы), не скрываясь, безнаказанно творил свои безобразия, и как удается оставаться «незамеченными» многим другим высокопоставленным и всем известным таким же наглым коррупционерам при всеобщей борьбе с коррупцией и теперь, «с таким счастьем и на свободе»?
Подобным образом усмиряют своих подчиненных все авторитарные руководители-эгоцентристы, действуя на уровне и в масштабе, соответствующих их должности. Главное здесь заключается в том, что у подчиненных-эгоцентристов всегда можно найти недостатки, которые позволят с ними расправиться (иногда вплоть до привлечения к уголовной ответственности). Подчиненные-эгоцентристы это знают, и не «плюют» против ветра, а если «плюнут», то получают сполна.
Хуже дело у эгоцентрических руководителей при усмирении подчиненных с хомоцентрической и, особенно, социоцентрической направленностью. Этих напугать не так-то просто, потому что в их поступках и действиях нет ничего противоправного. При юридически неверном преследовании, они могут и обращаются в суды. И если хомоцентристы порой идут на определенный компромисс с начальством, то социоцентристы бьются до победы (наше дело правое, победа будет за нами – их девиз) и порой выигрывают.
Но опытные руководители-эгоцентристы (и чем более высокие руководящие должности они занимают, тем в большей степени) стремятся с подобными подчиненными действовать под прикрытием закона, не брезгуя подтасовками и фальсификациями с привлечением в этих целях коррумпированных правоохранителей и судей, а также СМИ. Такому симбиозу трудно противостоять. И в условиях тотально рыночной экономики реальная власть часто оказывается именно у них. Авторитарные руководители-эгоцентристы всегда действуют вне правового поля, допуская нарушения административного и уголовного законодательства. В этом при наличии интернета их основная уязвимость, так как имеется возможность предать широкой огласке факты из их неблаговидной деятельности, по которым даже эгоцентрическая верховная власть вынуждена принимать меры, пусть даже не вполне адекватные (например, по Сердюкову – бывшему министру обороны РФ и его подружке Васильевой).
Руководители-эгоцентристы, придерживающиеся либерального стиля руководства, как и авторитарные эгоцентрические начальники, злоупотребляют своим служебным положением в корыстных целях, что может вызывать недовольство у подчиненных. Но они не способны из-за своих слабых волевых качеств, подавить его, поэтому избирают путь попустительства, безнаказанности, «умасливания», таким образом, работников, позволяя и им решать свои личные проблемы за счет возможностей места работы или службы.
Политические лидеры-эгоцентристы в современной России, уже находящиеся у власти, явно быть авторитарными не могут, поэтому используют для маскировки «демократическую» окраску. Главный атрибут демократии – выборы? Получите «демократические» выборы! Все имеют право прийти на избирательные участки и отдать свои голоса за понравившихся кандидатов. Но что свидетельствует об отсутствии настоящей демократичности этих выборов?
Во-первых, низкая посещаемость выборов избирателями, колеблющаяся в среднем от 20% до 60%. И только в Закавказских республиках она составляет 90% и более, всем понятно, почему. Низкая посещаемость выборов избирателями обусловлена недоверием к прозрачному и честному их проведению, а также к подсчету голосов, как бы усердно официальная власть не утверждала обратное. «Голосование ногами» (то есть не хождением на выборы) выглядит убедительнее официальных заявлений.
Во-вторых, организация в процессе выборов широко освещавшихся в прессе «каруселей», массовых вбросов бюллетеней, создание условий для голосования, позволявших одним и тем же избирателям голосовать по несколько раз, учитывать голоса «мертвых душ». А теперь выборы растянули на несколько дней и внедрили электронное голосование, контроль за которым обычному избирателю недоступен. Завершается вся эта выборная кампания специфическим подсчетом голосов, обеспечивающим нужный процент запланированным победителям. Жалобы на выявленные нарушения рассматриваются, но удовлетворяются лишь некоторые по малозначительным фактам, что в целом не влияет на признание итогов состоявшихся с заданным результатом выборов.
В итоге таких выборов, в частности, в Госдуме регулярно создается большинство абсолютно управляемой фракции партии «Единой России», позволяющее ее членам путем всегда единогласного голосования принимать все законы, предлагаемые Правительством и Президентом, независимо от мнения по этому поводу депутатов остальных фракций. В результате формально демократия существует (законы принимаются голосованием), а в действительности через послушную фракцию «Единой России», исполнительная власть реализует диктатуру своей власти через принятие нужных законов, иногда абсурдных. Например, сначала в результате единогласного голосования фракции «Единая Россия» приняли закон об изменениях в региональных часовых поясах, а через год также единогласно с помощью той же фракции этот закон отменили, как неправильный.
