На некоторых лицах я видел печать большой тревоги. Как говорится, подняли дух, не дав материальной базы. Все эти драконовские меры не от хорошей жизни. Операции в Крыму, на юге, где не было управления, были проиграны. Харькове, направление тоже.

Сижу сегодня в 236 ап.[36]. Регулирую, помогаю, налаживаю.

К[оманди]р роты Кцоев к-p на месте, может работать, но он находится между двух огней. Чьё выполнять распоряжение; все три начальника приказывают каждый своё. Кабеля задействовало в 4 раза меньше, чем то положено по табели. Людей на это количество кабеля надо в 12 раз больше, чем то по штату. Работа внутренней связи едва удовлетворительная. Политрук вспомогательной] роты Соркин – из местечка, всю свою жизнь работал (неразб.) в канцелярии. Военной жизни не знает. Человек сугубо мирный. С бойцами только беседует. Да не только он б-е-с-е-д-у-е-т. Вот уже год как воюем.

23 года беседовали. Продолжаем беседовать.

«Почему вы не выполнили приказания?» Как часто слышишь эту фразу от верха до низа. Одна постановка вопроса уже разрешает приказ не выполнять. Это говорили с мест и начальники] связи дивизий. «Расстрелять!» Это не трудно и очень дешёвая работа. Гораздо труднее организовать управление (связь).

Куцевалов: генерал л-т[37]1 авиации, рыхлый с очень большим животом. Хмыкает носом наружу. Страдает нелогизмом речи, вообще не умеет говорить. Герой Советского Союза. Молод. Он на меня не произвёл впечатления человека большого ума. Он не оставил после себя глубокого впечатления[38].

18.6

У Белова дела очень плохи. Получил приказ пробиваться к нам. На помощь брошена авиация. От неё брошено два полка на прикрытие. Белову тяжко.

У Белова мой друг Войт. Выйдет ли живым? Совет [ского] района между В и С не существует. Там сейчас расправа озверелой банды.

Войска 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта П. А. Белова действовали в тылу немцев. Им был дан приказ прорваться на север для соединения с Красной Армией, но сделать это не удалось. Группа генерала Белова осталась в тылу врага.

Друг отца, подполковник Г. И. Войт, вернулся из этой операции летом. В и С, скорее всего, – Вязьма и Смоленск (может быть, Сафоново – на полпути от Вязьмы к Смоленску). Там был партизанский край, куда фашисты двинули карательные отряды.

22.6

Годовщину Отечественной войны я проспал крепким сном. Ничего не слышал. Удивлён самому себе. Сейчас жду У-2, – горько надо вылететь в Спас-Загорье. Опять те же вопросы, что и были. Им конца нет, имея ещё такую бестолочь, как Кауров.

На улице холод, ветер до 10 м/с. У-2, наверно, опять не прилетит что ли? Дождь, грязь. Сижу в землянке, сыро и уютно, как в свинарнике.

Сегодня годовщина Отечественной войны, итоги этой годовщины не высоки по сравнению с тем, что было в замыслах.

Г. И. Войт

По телефону говорил с друзьями из Витебска, они здесь недалеко. С ними Маркова Е. Ф., её мужа убили. Погиб при выполнении боевого задания. У неё ничего не осталось. У неё остались витебские товарищи, к ним и потянуло. Она немедля приехала, получив вызов-предложение из Чкалова…

23.6

Перелетел в Спас-Загорье. Лететь было трудно. Ветер до 10 м/с рвал и стремился бросить о землю. Когда летишь на У-2 близко от фронта да ещё по большой дороге, голова вертится, как на шарикоподшипниках. Встреча с противником совсем не желательна. У-2 беззащитен. Лучший манёвр – это жаться к земле. А сегодня природа отняла и эту защиту.

Страна наша, где была эта двуногая банда, выглядит страшно горько. Я пролетал десятки деревень, сёл и местечек: все они представляют (за исключением единиц) собой руины.

24.6

Я взял курс на север, к дому. Ветра не было, но было много тумана и низкой седой облачности. Была встреча (!) с У-2, к счастью обошлось благополучно, разошлись как в море корабли.

Дома ждала новость. Птицын хочет забрать себе помощником. Это повышение мне нисколько не импонирует, хотя с Птицыным работать не трудно – к тому же он, как мне известно, всегда видит работу своих подчинённых и не забывает их.

Ком[анди]ры говорят о втором фронте. Он горько нужен. Он сохранит кровь всех народов. Он ускорит разгром.

Севастополю тяжело. На харьковском направлении мы отступили.

Нужен второй фронт.

Долго, томительно долго стоим под Гжатском. Всё решается на юге. Англия и США всё говорят, всё занимаются разговорами.

8.7.42

Лето. Настоящее лето. Жарит солнце. Ветерок. Жужжат слепни. Ласточки сверкают своими шёлковыми крылышками. Широкое ржаное поле, тучные своей огородной зеленью усадьбы. Далеко-далеко лес. В низине речка (её сейчас не видно). Но ничто так не напоминает лето, как сенокос. Скошенную траву уже высушили, она собрана в копны. Женщины возят в сараи. П-а-х-н-е-т сеном. Лето. Настоящее лето. До чего же хороша природа! Как чудно проявление её!

Проклятый гитлеризм хочет отнять от нас лето.

Не будет этого! Его успехам курского направления мы противопоставляем нечто другое. Сломим шею. Сломим проклятый хребет. Так будет.

Пишу, стоя у гумна. Стучит мотор рации. Проверяю радистов на квалификацию. Наше направление давно не чувствует войны. Фрицы к нам не летают. На нашем фронте затишье. Дней 5 пробовали прощупать крепость обороны. Оставили на поле боя 2,5 тысячи трупов. Очень хорошо.

Где? Но схватил жестокий насморк (неразб.), глотаю, как лошадь, и днём и ночью.

11.7.42

Успехи врага ставят нас – Родину в грозное положение. Он режет нам артерию, по кот. с Кавказа идёт нефть. Опять нависла угроза над Советским Союзом. Он вырвал инициативу у нас. Воронежское направление и его успехи, по-моему, не без измены. Сегодня, как и позавчера, Информбюро сообщает о сдаче врагу ещё одного города, г. Россошь.

Зимой мы много хвастали, кричали и весной. Нужны какие-то подземные силы, чтобы сломить эту чуму. Мы отступаем. Есть схожесть лета 41 года. Неужели договорённость с Анг[лие]й есть мыльный пузырь?

Я вспоминаю наш «дружественный» договор с Германией. Это была грубейшая ошибка. Мы много дали Германии тогда нефти для Англии. Этого она нам не простит.

Болит сердце за Родину.

На нашем Западном фронте стоим 5-й м-ц (!), ни километра вперёд. Калининский фронт для него опасен, там он активизировался. Калининскому фронту надо помочь нам. Иначе выйдет то же, что с группой Белова, ещё ранее Ефремова. Техники и люда нет, что ли? Вчера был доклад о международном положении, это 3-й доклад. Я видел лица ком[андир]ов: доклад мало убеждал. Народ ждёт дел и фактов, а доказательств в теории достаточно. Пришло время иметь факты.

15.7.42

Идут ожесточённые бои под Воронежем. Лисичанск наши оставили. С югом есть одна ж. д. и Волга. Немец рвётся к Сталинграду. Грозное, опасное положение. Что делали зимой и весной на равнинах Дона? Почивали на лаврах. Сейчас машем кулаками. Страшно за судьбу народов Союза, за Родину, семью. Где наши резервы? Инициатива из рук наших выбита. Враг наступает, мы обороняемся.

Калининский фронт активизировался. Этому фронту надо помочь, иначе и он потерпит поражение, как и группа Белова-Ефремова. Операция 16 и 61 А, где наша ав[иа] дивизия взаимодействовала, не дала хороших результатов. Много крови, огромные средства и продвижение всего на сотни метров (!). Обороне нам надо учиться у врага.

Ожидание газет, Информбюро по радио стало похоже на 41 год. Смотрю на командиров и горько становится.