— Значит, ты хочешь получить прощальный поцелуй?
— Конечно!
Ответ прозвучал так весело, бесхитростно и безобидно, что я улыбнулась, но только на мгновение. Он сделал движение, неожиданное и невероятное. Оно было не быстрым, но таким гибким и неуловимым, что я не успела опомниться. Гедон обнял меня и без всяких усилий привлек к себе. Затем заставил немного откинуться, и мне показалось, что мы не сидим, а лежим.
Голова у меня закружилась еще до того, как наши губы нашли друг друга. Шелковые. Теплые. Мягкие. Его губы не касались, не обхватывали, а просто всасывали. Теперь к головокружению добавилась волна жара, возникшая в пальцах ног, поднимавшаяся все выше и плавившая кости. Помимо воли, у меня вырвался негромкий стон, губы с готовностью раскрылись.
Хуже того, ослабевшие руки со второй попытки поднялись и обвили его шею. Я ничуть не удивилась бы, если бы моё тело сейчас растаяло и превратилось в лужу у его ног. Когда Гедон бережно отстранился, я ничего не видела и не соображала.
Я забыла, как произносятся слова. Я забыла, что это был прощальный поцелуй. Гедон тем временем, отпустил меня, встал на ноги и направился к двери. А я осталась сидеть одна в комнате, одна в своём одиночестве, в этой звенящей тишине, в которой отчётливо слышались лишь громкие удары моего собственного, почему-то страдающего сердца… Гедон вдруг вернулся в квартиру
— Прощальный поцелуй? Кажется, ты задолжала мне ещё один?
Бесцеремонно и резко, почти грубо развернул к себе и поцеловал. Это был яростный, почти жестокий поцелуй, и я почувствовала во рту вкус крови. Могучие руки стиснули мои хрупкие плечи так, что мне стало по-настоящему больно и немного страшно. Я забилась в стальных объятиях — и тут он отпустил меня. Лицо у него было злое, и я отшатнулась, уже по-настоящему испугавшись
— Прощай. Удачи.
С этими словами он повернулся и быстро зашагал прочь. Я схватилась за горло, недоумевая, почему слезы градом катятся по моим щекам.
— Гедон!!! …
Я кинулась следом за ним из своей квартиры. С грацией леопарда он одним прыжком преодолел уже пройденное расстояние и сжал меня почти рыдающую в объятиях.
— Одно слово, Варя! Одно твое слово…Аммм… мы должны созвониться, когда я узнаю пол и срок….
— Не то, Варенька, не то!!!
Он поднял меня так, что наши лица были теперь на одном уровне, и мне захотелось зажмуриться — так неистово горели эти мрачные серые глаза…
Гедон ласково гладил меня по спине, по волосам.
— Есть ли что-нибудь более пугающее, чем сильная женщина, которая плачет? Я люблю тебя, Варя, люблю так сильно, что сам удивляюсь.
— Ты мне нужен! Ничего не могу с собой поделать.
Призналась я, словно каясь в постыдном грехе
— Вот и хорошо. — (Он немного отодвинулся, поставил меня на ноги и дотронулся рукой до подбородка.) — Придется нам обоим с этим смириться, Я действительно не могу без тебя.
Гедон заметно улыбнулся и коснулся губами моих губ.
— Должен признаться, если бы ты потерпела еще несколько часов, я бы сам к тебе вернулся уже сегодня вечером. Я как раз шёл вниз и пытался уговорить себя этого не делать. И тут услышал, как ты зовёшь меня. Я готов был на колени перед тобой встать!
Я коснулась рукой его щеки и прошептала
— Я не могу сказать, что люблю тебя, это будет глупо и не справедливо. Ведь мы знаем друг друга совсем немного, но, я хочу узнать тебя настоящего. Хочу…
Гедон нежно касаясь моих губ своими, мягко говоря, закрыл поток моих слов, обхватил моё лицо руками и заключил, носом потерся о мою скулу
— Значит, у меня есть чуть больше восьми месяцев, чтобы влюбить тебя в себя…
Я запрокинула лицо, ища губами его губы. Поцелуй был долгим и страстным. У меня перехватило дыхание, стучало в висках, я даже не слышала собственных слов.
В воздухе повеяло прохладой, доносящейся сквозь развевающиеся шторы распахнутых дверей балкона. Гедон почувствовал, что я немного дрожу, и притянул ближе к себе. Мы лежали в тишине.
Гедон перевернулся на бок, крепко обнимая и целуя меня в плечо…
— Арман–
— Что ты сказал??!
Я смотрел на него, сминая в руках белую бумагу, документы, которые должен был просмотреть для завтрашнего собрания. Я не видел Рустама, больше не слышал того, что он говорил. Я просто умирал от такой боли, что захлестнула меня изнутри словно нестерпимыми ударами плети по лицу
— Они с ним… Судя по тому разговору, который случился между ними в подъезде, да. Признались друг другу в любви, а потом он остался у неё до утра.
Прикрыв глаза, я громко прошипел
— Убей его!
— Что?
Лицо друга побелело, а голос стал тоньше комариного писка
— Убей!!!! Его-о-о!!!! Закажи киллеру!!! Спали его в квартире!!!! Взорам в машине!!! Скажи моим волкам, пусть принесут мне его сердце!!! Пусть отгрызут и притащат мне его голову!!!! Плевать!!! Уничтожь его!!!! Уничтожу!!! Убью!!!
Выхватив из полки своего рабочего стола ствол, я не помня себя, оттолкнул Рустама в сторону и… кинулся прочь из кабинета
— Маргарита–
Россия. Здесь, кажется, дышится иначе, свободнее что ли, и воздух здесь слаще. Воздух наполнился пряностью сухих листьев, что только осыпая собой землю, только начинали срываться с веток, перед наступающей осенью. Конец сентября. Поистине уникальный — словно переход от одного времени года к другому. Этот сумасшедший и окончательный переход от остатков тепла к наступлению враждебного холода. Так уютно сидеть во дворе, на качелях в тёплом пледе и с чашкой ароматного чая в руках. Есть мамин пирог.
Варька. Сестрёнка, как же я соскучилась. Посмотрела на часы, что опоясывали словно браслет — почти шесть утра. Кажется, я прилетела раньше, чем обещала, но на то были свои причины. Я поднималась по лестнице, таща следом за собой чемодан на колесиках. Отец, наверное, на дежурстве, да и мать тоже до утра в клинике. Тем лучше, пообщаюсь с сестрой наедине, уже не маленькая…ей можно рассказать правду… Подошла к квартире. Стою. Звоню. Минута, две, три…никто не спешит впускать.
Смотрю, а дверь то не заперта… Медленно поворачиваю ручку, легко толкая дверь, прохожу в квартиру. Темно и как-то холодно. Пусто и тихо… Медленно подхожу к настежь распахнутому окошку, став на цыпочки, тянусь руками закрываю форточки, поднимая вверх задвижки. И… внезапно еду на чём-то скользком… хвастаюсь руками хаотично за дверной косяк, сохраняю равновесие, зажигаю свет, щёлкнув выключателем… Всё вокруг в крови…реки крови… Какой-то мужчина в штанах и без майки лежит на полу…
У торшера, с мобильным в руке…кто-то хрипит рядом. Медленно подхожу к широкому, белому дивану, залитому кровью, заглядываю за высокую спинку и… в ужасе кидаюсь перед ней на колени
— Варя!!! Варя!!!!
Да что же за ужас здесь произошел?! Что же случилось??!
Конец первой книги
