— Отлынивашь? — хитро щурится Минхо и подходит ближе. — По расписанию твой перерыв через час.

— Хенджин разрешил отойти, — с показным равнодушием бросает она и надеется, что Ли не заметил, как она вздрогнула.

— Вы сильно сдружились с ним, я смотрю? — упрекает Минхо, мягко подкрадываясь

к ней на неприлично близкое расстояние.

Черен чувствует его терпко-пряный парфюм, боится обмякнуть, но она сильнее, чем иногда о себе думает. Аккуратно пятится куда-то в бок, чтобы заиметь немного личного пространства и не пасть жертвой его влияния.

— Это в общем-то не твое дело, — сухой ответ, она мелкими глотками пытается допить остывшее какао, которое стало еще более мерзким на вкус.

— Просто интересно, насколько я был прав, — пожимает плечами Минхо и ласково улыбается. — Не посторонние все же люди с тобой.

— А, так тебя беспокоит, поскакала я на его члене или нет? — ядовитое замечание, намек на брошенные им тогда оскорбления, однако Ли не реагирует, точнее реагирует не так, как она ожидала.

— Лучше прислушайся ко мне и будь с ним осторожна, — вздыхает Минхо. — Он лезет к тебе, чтобы мне досадить.

— Я сама к нему лезу, — морщится Черен, допивая, наконец, гадость, — не понимаю, о чем ты. В любом случае, опять же, это не твое дело.

— Есть причины, по которым Хенджин может хотеть использовать тебя, просто предупреждаю.

Минхо вновь возвращает на свое лицо привычную маску равнодушия, подходит к автомату и жмет на кнопки. Грязно-коричневая жидкость брызжет в картонный стаканчик, аромат вроде кофе, а вроде горелого.

Не говоря больше ни слова, не прощаясь, он разворачивается спиной и быстрым шагом возвращается в офис. Черен и не думает его нагонять, еще чего, и вообще, ее всегда бесила манера Минхо ходить с такой скоростью, что она была вынуждена за ним практически бегать. Она стоит еще пару минут, обдумывая сказанное, берет стаканчик эспрессо в надежде, что хоть этот напиток не будет похож на грязную воду по вкусу, еще один стаканчик капучино и, стараясь не расплескать, возвращается.

— Ты так долго, — Хенджин явно обижен, что она, вопреки его просьбе, совсем не торопилась, но сменяет гнев на милость, увидев кофе и для себя. Впрочем, через секунду кидает взгляд в сторону Минхо и обратно, проводит сравнительный анализ стаканов и хмурится. — С Минхо что ли поболтать выбегала?

— Нет, случайно у автомата встретились, — отрицает Черен. Уж она точно ничего подобного не задумывала, за остальное пусть отвечает Ли.

— Возвращайся к работе, — похоже, Хенджин не поверил, но упорно делает вид, что да, — мне скоро уходить, а заявок навалом.

Черен утыкается в компьютер, надевает наушники и погружается в рабочий процесс, который так хорошо отвлекает ее от миллиона мыслей и вопросов, что роятся в голове после коридорного разговора.

***

— Неделя русской кухни, — поясняет Феликс, видя растерянность на лице подруги, тычет на поясняющий плакат над холодильниками с готовой едой. — Каждый год столовка тестирует себя на право называться рестораном, и мы пробуем французские, итальянские и другие блюда.

— Что возьмем, эксперт? — Черен толком не понимает, что именно перед ней за блюда, из чего они сделаны, но подмечает, что, несмотря на крайне интересный и гламурный розовый цвет, салат, разложенный по красивым пиалам, остается невостребованным, да и странный красный суп популярностью тоже не пользуется. Большая часть людей, видимо не в первый раз столкнувшихся с изысками местного кафетерия, выбирают вареную картошку, привычный рис и пышные пироги.

Черен уже тянется к манящей румяной булочке, как Феликс вдруг восклицает:

— О, сардельки!

Он тянет девушку за руку к каким-то странным пухлым колбаскам, от которых исходит пар и аппетитный запах и счастливо жмурится.

— Бери сразу две, — авторитетно заявляет он и сам тут же делает заказ за них обоих.

У Черен, честно говоря, после событий сегодняшнего дня, аппетита почти нет, да и хрен знает, сколько в тех сардельках жира, на вид они ни разу не диетические. Поэтому, кроме них и кимчи, отбившись от предложения попробовать квашеную капусту, она берет только крепкий черный кофе без сахара.

— Я с тобой делиться не буду, — заявляет Феликс, скептически оглядывая ее набор, двигает к себе поближе какой-то сладко пахнущий пирог. — Или ты на мели? Угостить?

— Аппетита нет, — она не врет и действительно выглядит понуро. Хенджин ушел, работы немеряно, Минхо все также бросает свои косые взгляды, а она не может перестать обращать на это внимание.

Феликс сочувственно кивает, но расспросы оставляет на потом, когда их желудки почувствуют тяжесть и они немного расслабятся. Он приступает, сначала к рису, оставляет главный деликатес на потом, но, взглянув на Черен, замирает.

Глубоко погруженная в свои мысли, она, не заметив странностей друга, задумчиво хватает сардельку палочками и подносит ко рту. Горячий пар приятно щекочет ноздри, запах возбуждает аппетит и наполняет рот слюной, Черен облизывает губы и кусает, удивленно вскрикивая от брызнувшего соленого сока.

— Вот же блять, — бурчит она, безуспешно оттирая с воротничка блузки жирное пятно.

Ничего не получается, она решает, что все в этой жизни тленный тлен и продолжает есть, жадно и быстро запихивая в себя остатки колбаски, будто мстит ей за испорченную вещь. Щека Черен оттопырились, она прикрывает рот салфеткой и спешно жует, понимает, что выглядит как бескультурный хомяк. Мама бы сказала «как с голодного острова», но в принципе, это и не далеко от истины.

Черен, наконец, глотает, запивает кофе и тянется ко второй сардельке, мысленное прикидывая, как сделать первый укус и не уделать одежду окончательно. Нарезать ей в голову не приходит.

Она поднимает взор на Феликса и немного пугается: у того едва ли не капает слюна изо рта, он зачарованно смотрит на губы Черен и облизывает свои.

— Эй, Ликси, — тихо зовет девушка, тот не слышит и приходится позвать чуть громче. — Земля вызывает Енбока!

Феликс приходит в себя, захлопывает рот и смущенно отводит взгляд в сторону, нервно берет нож в руки и нарезает свою сардельку на ровные кружочки.

— У тебя бульон на носу, — неубедительно отмазывается он, набивает полный рот риса, чтобы была веская причина игнорировать вопросы и Черен махает рукой на не первую странность коллеги.

После обеда остается еще добрых десять минут личного времени, и они молча допивают кофе, размышляя каждый о своем.

В кафе шумно, люди вокруг смеются и громко болтают, жизнь идет своим чередом.

— Ты мог бы мне сказать, есть ли у Хенджина и Минхо причины недолюбливать друг друга? — она нарушает тишину за их столиком первой и сверлит Ли взглядом, старается уловить малейшее изменение мимики.

Феликс начинает заметно нервничать: стучит ногтями по столу, часто моргает, закусывает нижнюю губу.

— Причина есть, но они не враги друг другу, если тебя это интересует, — уклончиво отвечает он, всем видом демонстрирует, что продолжать разговор об этом не хочет.

— Мне это важно знать, не просто так спрашиваю, — давит Черен.

— Если кратко: они раньше дружили, потом случилась спорная ситуация, в которой каждый счел, что его обидели. Подробнее я не могу рассказать, это не моя тайна, спроси у них сама. Хенджин твой друг, Минхо – парень, не понимаю, зачем мы с тобой обсуждаем это.

— Они не объясняют, — вздыхает Черен, игнорируя слова про парня. Она, хоть и сдружилась с ребятами, личную жизнь с ними не обсуждала, а потому не хотела ни подтверждать, ни опровергать предположения. — Странно все это.

Феликс не отвечает и вскоре они возвращаются в офис, где их очень ждут коллеги, потому что работы невпроворот.

***

После работы и дороги домой она лежит на своей кровати, слава богу заправленной, даже не сняв деловой костюм, в позе морской звезды. Настроения нет, да и откуда ему взяться, если день был хуже некуда, а выходных не предвидится. Сама обещала – сама виновата. Черен шевелит большим пальцем в дырке колготок, похоже, пора на педикюр. Может быть, и на маникюр разориться? Яркий алый цвет, будто пальцы в крови, вот, что ей подойдет.