*
В шестидесятые годы XIX столетия Лев Толстой всецело поглощён вопросами образования подрастающего поколения. Писатель убеждён: всё зло в обществе от невежества. Именно в это время он едет за рубеж и знакомится с существующей здесь системой образования. Так в Ясной Поляне появляется школа для крестьянских детей, в которой преподают студенты и, конечно, сам Лев Николаевич.
«Вернувшись из-за границы, я поселился в деревне и попал на занятие крестьянскими школами. Занятие это было мне особенно по сердцу. Я говорил себе, что прогресс в некоторых явлениях своих совершался неправильно и что вот надо отнестись к первобытным людям, крестьянским детям, совершенно свободно, предлагая им избрать тот путь прогресса, который они захотят».
В дневниках того периода Толстой с удовольствием пишет: одиннадцать студентов его, которые преподают в школе, – превосходные педагоги. Двенадцатого такого не найти. Сам же он никогда не возвращается из школы в одно и то же время, всё чаще задерживается, так как ученики, его любящие, то и дело просят задержаться и продолжить занятия.
О значении обучения
Если у учителя есть только любовь к делу, он будет хороший учитель. Если у учителя есть только любовь к ученику, как у отца или матери к ребёнку, он будет лучше того учителя, который прочитал много книг, но не обладает любовью ни к делу, ни к ученикам. Если же учитель объединяет в себе любовь к делу и ученику, он – совершенный учитель.
*
Воспитателю надо глубоко знать жизнь, чтобы готовить к ней.
*
Я сначала думал, будто утверждение о том, что способность учиться есть признак тупости, парадоксально. В особенности не верил я этому, потому что дурно учился. Но теперь я убедился, что слова эти – правда и иначе быть не может. Для того, чтобы воспринимать чужие мысли, надо не иметь собственных. Сомнамбулы учатся лучше всех.[19]
*
Надо не мешать детям жить, не мешать им ошибаться, не мешать им страдать и каяться и таким образом идти вперёд.
*
Дети ещё этим хороши, что у них нет дела, а они заняты только тем, как бы хорошо провести день. Так их и воспитывать надо. А мы торопимся приучить их к занятиям, т. е. к тому, чтобы вместо вечного дела перед Богом и своей совестью они бы делали то дело, которое установлено какими-то людьми по уговору, как игра.
*
Путешествия, чтение, знакомства, приобретение впечатлений нужны до тех пор, пока эти впечатления перерабатываются жизнью и когда они отпечатываются на более или менее чистой поверхности. Но как скоро впечатлений становится так много, что одни не переварились, как уже явились другие, впечатления эти вредны. Делается от них состояние душевного поноса – всё увиденное и услышанное проходит насквозь, не оставляя ни малейшего следа.
*
Все молодые люди, созерцая идеал, всегда надеются найти его где-нибудь и спешат искать. Они не знают и не хотят верить, что идеал этот не надо искать там и здесь, в пространстве и времени, ведь идеал дан, чтобы его осуществлять сейчас и здесь. Царство Божие внутри нас и постигается благодаря приложенным усилиям.
*
Всё познаётся только опытом. Испытать дурное нужно, чтобы в дальнейшем избегать его. А можно испытать и не избегать. И потому нужно разумение. Испытать и знать. Знать и испытать.
*
Не развивают в детях любовь к ближнему, не учат этому ни в одной школе. Недавно я прочел, что какой-то учёный открыл семь тысяч разновидностей мух. Кому это нужно? А между тем такими вопросами многие заняты, а о человеке, об его нужде подумать некому.
*
Трудно указывать человеку, что именно он должен делать, а чего делать не должен. Но столь же трудно бывает удержаться, когда видишь, что человек может освободиться от страданий и найти истинное счастье. Трудно удержаться, чтобы не помочь ему. И такую помощь я – что ни говорите – нахожу позволительной, когда действие вытекает из духовных основ, а не из тщеславия или других мотивов. Вчера ещё, допивая кефир, я заметил в бутылке попавшуюся муху. Я наклонил бутылку и вижу, как обмокшая муха делает страшные усилия ползти. Ну как тут не помочь?
*
У каждого есть своя особенность, которую можно поддержать и развить, а когда начнут в музыке или ваянии, или живописи учить людей без таланта, то получается лишь подобие художника.
*
Если отец сделает ошибку, признается в своей ошибке перед детьми, что он сделал дурно, этот пример будет полезнее сотен нравоучений.
*
Каждый человек может и должен пользоваться всем тем, что выработал совокупный разум человечества, но вместе с тем должен своим разумом проверять данные, всем человечеством полученные.
*
Если бы у меня теперь были дети, я бы отдал их в балет. Во всяком случае, это лучше университетов. В балете им могут испортить только ноги, а в университете – голову.
*
Зачем насиловать ребёнка в том, к чему он неспособен? Это всё равно, что, например, ему вместо определённой свойственной ему пищи давать разные вещи – свечку, хлеб… Именно это и происходит в нашем образовании. Ребёнок сам непосредственным чутьём знает, что ему нужно. К тому и стремится.
*
Мы строго наказываем чадо за то, что он поступает дурно, но уже самим наказанием мы внушаем ребёнку то, что наказание может быть справедливо и полезно.
*
Лучше никогда не читать ни одной книги, чем читать много книг и верить во всё, что там написано. Можно быть умным, не читая ни одной книги. Веря же во всё, что написано в книгах, нельзя не быть дураком.
*
Всякий человек существо совершенно особенное, никогда не бывшее прежде, которое никогда не повторится больше. В нём именно эта его особенность, его индивидуальность и ценна. Школа старается всё это стереть и сделать человека по своему трафарету. Поэтому я говорю: постарайтесь забыть всё то, чему вас учили.
*
Считай себя всегда школьником-учеником. Не думай, чтобы ты был стар, чтобы учиться, что душа твоя уже такова, какой должна быть и не может стать лучше. Для разумного человека нет оконченного курса: он – ученик до гроба.
*
Хотя бы весь мир признавал учение истинным и каким бы древним не было это учение, человек должен проверять его разумом и смело отвергать, если оно не отвечает требованиям разума.
*
Учить и воспитывать ребёнка нельзя и бессмысленно по той простой причине, что ребёнок стоит ближе меня, ближе каждого взрослого к тому идеалу гармонии, правды, красоты и добра, до которого я в своей гордости хочу возвести его. Сознание этого идеала лежит в нём сильнее, чем во мне. Ему от меня нужен только материал для того, чтобы пополняться гармонически и всесторонне.
*
Стоит заняться воспитанием, чтобы увидеть все свои прорехи, а увидав, начать исправлять их. А исправление самого себя и есть наилучшее средство воспитания своих и чужих детей и больших людей.
*
В деле прогресса России, мне кажется, что, как ни полезны телеграфы, дороги, пароходы, штуцера, литература (со всем своим фондом), театры, Академии художеств и т. д., а всё это преждевременно и напрасно до тех пор, пока из календаря будет видно, что в России, включая всех будто бы учащихся, учится 1/100 доля всего народонаселения (из одного из писем, написанных в 1860 году).
*
Не нам нужно учиться, а научить Марфутку и Тараску хоть немножко тому, что мы знаем.
*
Покуда не будет большого равенства образования, не бывать и лучшему государственному устройству.
*
Из письма, написанного в 1861 году: «Только мы, русские варвары, не знаем, колеблемся и ищем разрешения вопросов о будущности человека и лучших путях образования, в Европе же эти вопросы решенные и, что замечательнее всего, разрешенные на 1000 различных ладов. В Европе знают не только законы будущего развития человека, знают пути, по которым оно пойдет, знают, в чем может осуществиться счастье отдельной личности и целых народов, знают, в чем должно состояться высшее гармоническое развитие человека, и как оно достигается. Знают, какая наука и какое искусство более или менее полезны для известного субъекта. Мало того, как сложное вещество, разложили душу человека на память, ум, чувства и т. д. и знают, сколько какого упражненья для какой части нужно. Знают, какая поэзия лучше всех. Мало того, верят и знают, какая вера самая лучшая. Всё у них предусмотрено, на развитие человеческой природы во все стороны поставлены готовые, неизменные формы. И это совсем не шутка, не парадокс, не ирония, а факт».
