— Британское Министерство станет искать… — завела она.

— Если и так, им не выдадут информацию о гражданах.

Грейнджер замолчала, Драко не удержался от ухмылки.

— Гражданах?

Он хмыкнул. Не высокого она была о нем мнения, если думала, что Францию он выбрал случайно. Немудрено. Драко все еще помнил легкое удивление на ее лице каждый раз, как он поддерживал осмысленный разговор. Правда, было не очень понятно, характеризовало это больше его или компанию, которая ее окружала.

— Зачем ты пришла? — вопрос был задан низким голосом, как будто Драко обращался к себе. Возможно, так оно и было.

— Я же сказала, — просипела Грейнджер и откашлялась. Драко запоздало вспомнил, что воды в комнате тоже нет. В ванной он пользовался магией, а потом начал таскать ведра воды из колодца.

Ему потребовалось почти полчаса, чтобы понять, что, залив воду в небольшую секцию, он сможет смыть. Ощущение сделанного дела и самоуверенности продержалось ровно до того момента, пока Драко не вспомнил, что это всего лишь туалет и что тягать ведра придется каждый раз, как надо спустить воду. Никогда еще он не принимал ванну, буквально стоя по щиколотку в воде. Возможно, когда Грейнджер отойдет от их маленького инцидента, он посмотрит, как с ванной справляется она, и проверит, не упускает ли что-нибудь.

— Не надо было приходить, — поправился Драко.

— Ты рехнулся? Ты хоть понимаешь, какой это бред? Я бы не удивилась семь месяцев назад, но… я думала… Скажи честно, у тебя крыша поехала?

— Может быть, — он сжал зубы, подумав о болях и воспоминаниях. За дверью послышался скрип. Напугалась? Стоило бы. Драко и сам себе сейчас не доверял.

— Давай ты меня отпустишь и…

— Не могу.

— Что? — в голос пробрался страх.

— Тебе нельзя уйти. У меня нет выбора.

— Почему бы тебе не… — она говорила успокаивающим тоном — негромким, осторожным, мирным. Это его раздражало.

— Сама виновата. Чем быстрее перестанешь орать и бить стены, тем лучше будет моей голове.

— Что-о?.. — Драко воочию видел, как она встрепенулась, сжала челюсти, сдвинула брови. — Что, прости? Думаешь, мне есть дело до твоей головы? Ты похитил…

Он вскинул голову, вскочил на ноги.

— Я никого не похищал! Сама вломилась в дом, а мне…

— …запер в комнате, даже не…

— …пришлось защищаться…

— Так вызови власти! Если не выпускаешь меня, потому что…

— Я что, поставил чары, отшибающие у маглорожденных мозги? — проорал Драко, подбираясь к двери. — Думаешь, я в восторге от этой ситуации, Грейнджер?

Грейнджер за дверью тоже поднялась, втянула воздух и ударила по двери.

— У чистокровных, видимо, тоже отшибает, как еще бы ты додумался совершить такую глупость, глупее всех твоих глупых решений!

Зарычав, Драко запрокинул голову.

— Да ни хрена ты не знаешь о…

— Тебе это мэнор не напоминает, а? — Сердце похолодело и екнуло. — Такие же чары поставил, как твой отец в том…

— Заткнись…

— …зале? Только теперь учел, эльфы тоже умеют аппарировать? Это ваша, малфоевская, фишка? Вы же так любите…

— Я не виноват! Ты же знаешь… Мы уже это проходили! И я говорил… говорил тебе… — он рассказывал ей что-то важное. Что-то жизненно важное, так какого черта он не может вспомнить?

— Так значит, ты помнишь? Значит, не так уж сильно напился? Я-то думала, у тебя из головы все вылетело!

Нет, он помнил. Правда, что ли, напился? Драко помнил, что помнил, так почему сейчас никак не зацепит мысль? Он ведь…

— Ты радовался, что мы выкарабкались и что Гарри выиграл, ты так и сказал. «Потому что я не смог быть Малфоем», ты сам сказал! И вот посмотри на себя! Так и знала, ты врал. Так и знала…

В голове вспыхнула боль, стихнув потом до спазмов. Дерьмо.

— Я…

— Ты был нормальным, — прошептала Грейнджер, вдоль двери что-то съехало. — Малфой… две недели назад. В кафе. Мы обсуждали Фолкнера, чипсы, чернила, новую девушку Марка, войну маглов. Помнишь? Было же зд… хорошо. Ты вел себя совершенно нормально. И на прошлой неделе нормально. Да, у тебя… ты мог кого-то потерять. Но нынешней ситуации нет объяснения. Сбежать, спрятаться ото всех. Запереть меня. Что ты сде… Что случилось?

— Не знаю, — честно ответил Драко, сжимая голову. Ведь он не знал. Не знал наверняка.

— Ты должен знать.

— Грейнджер… ты не оставила мне выбора.

— У всех есть выбор.

— У нас нет.

Тишина.

— Извини за слова о зале. Просто я фантастически злюсь на тебя.

— Знаю.

М.

В детстве он не понимал смысл разделения. Не понимал, почему одна часть мира зовется волшебниками, а другая — маглами. Знал, что маглы и грязнокровки прокаженные, глупые, на вражеской стороне и захватывают мир. Знал, что они стоят на низшей ступени существования. К восьми годам он делился с друзьями сказками о том, что видел грязнокровок, ужасно страшных и лицом, и телом. Они с друзьями обсуждали, что с них вовсю стекает грязь и в жилах течет она же. Грязная, черная кровь вытекает из носа и глаз и воняет гнилью.

Лет до девяти Драко точно не знал, как же выглядят грязнокровки. Мать с недовольным видом дернула его к стене, которая уходила вправо. Потянула встать рядом с ней, но Драко с любопытством вылез вперед, глядя на обыкновенного волшебника, спешащего мимо. Мать позже объяснилась, а отец ответил на все вопросы, сказав: «Враги не всегда выглядят врагами» и «Они занимают наше место, но однажды мы его вернем».

Отец читал ему истории, где маглы из-за ненависти, безумия, глупости и страха безжалостно сжигали волшебников живьем. Учил, на что страх может толкнуть общество и как использовать тот себе во благо. Показывал двигающиеся картинки того, что могло бы случиться, слейся их миры. И тогда Драко понял и страх, и ненависть, и причину, по которой маглов нужно держать отдельно, пока люди, в чьих руках и должна сосредоточиться власть, не найдут способа с ними совладать.

— Думал, ты уж давно закончила.

Грейнджер подпрыгнула, крутнувшись лицом к нему и открывшейся двери. Покраснев от ярости, перевела взгляд на него, и глаза сверкнули. Грейнджер просчитывала варианты и расстояние. Умная девушка. Понимала, что не победит силой, разве что застанет его врасплох, магией — спорный вопрос, да и палочки у нее не было. Драко морально подготовился отбиваться от наскоков, но прикинул, что все ограничится гневной отповедью, к которым он успел привыкнуть.

Грейнджер сжала губы в тонкую линию, что значило, что она окончательно и бесповоротно в бешенстве. Из ее пальцев выпала ручка, Драко обвел глазами комнату. Грейнджер перерыла все: одежду, книги, бумаги — на косяке виднелись царапины, у стула отсутствовала ножка. Белье с кровати разлетелось по всей комнате, сама кровать осталась кривобокой после неудачного Ступефая, щепки валялись по всему полу.

— Подумай еще раз, Малфой. — Он молча ответил ей твердым взглядом. Дело решено, а рассказывать по второму кругу Драко соглашался только офигительно хорошие истории. — Я отсюда выберусь. Поставь хоть чары, ловушки, контур за контуром, но ты глупее, чем кажешься, если думаешь, что я не найду выход. А когда найду…

Угроза повисла в воздухе, Грейнджер задрала подбородок. Он надолго задержал на ней взгляд, бездумно отбивая ритм по косяку, другой рукой держась за ручку двери. Драко понимал, что сдастся она далеко не сразу — может даже, не сдастся и к тому времени, как он ее отпустит. Но пока она не выхватит у него палочку, у нее нет шансов.

— Ну, для этого уже поздновато, — пробормотал Драко.

— Нет.

Драко невесело хмыкнул, глянув на нее как на ребенка, который может что-нибудь выкинуть, и поэтому ему нет доверия.

— Мне не поздоровится, если я тебя отпущу, Грейнджер. Вернуться мне нельзя. Тебе теперь — тоже.

Она задрала подбородок еще выше, стиснула зубы. Драко узнал этот смелый, решительный вид, который ей всегда удавался.

— Попытаешься меня убить?

Грудь залило огнем, а в животе тут же завязался ледяной узел. Тело дернулось, в висках застучало, затошнило. Хотелось треснуть дверью, запереться и помчаться к туалету. Тот мужчина в его голове — и расплескивающаяся кровь. Та же картина, которая лишила его сна, покоя, настоящей свободы, Англии. Та, которую он старался игнорировать и забыть, упростить до обычного кошмара, несмотря на то, что именно она привела его туда, где он оказался. Кожу покрыл холодный пот, ледяное пламя стиснуло кости.