– Да… Хотя постой. Ответишь на несколько вопросов?

– Конечно.

– Кто такой этот Илья? – я посмотрел на её щёку. Розовый след от его ладони до сих пор не сошёл.

Милана замешкалась.

– Я никому не расскажу, честно, – я улыбнулся ей, понимая, что улыбки у меня сейчас выходят вымученные и неестественные.

– Илья – внук Второго Старейшины, Олега Белова, – тихо сказала Милана. Кинула быстрый взгляд на дверь и продолжила: – Его дядя – Леонид Белов, глава клана.

– А Михаил и Наталия?

Милана вытаращилась на меня, сильно удивившись моей неосведомлённости, прокашлялась в кулачок и ответила:

– Михаил – Первый Старейшина. А Наталия – его внучка. Её в клане все уважают, она очень сильный Огранец. Говорят, все кланы Питера хотят забрать её к себе. Некоторые главы кланов предлагали ей руку и сердце, но госпожа Наталия всем отказала! – когда речь зашла о замужестве, в Милане проснулась сплетница. Но она быстро спохватилась и замолчала. А жаль, было бы интересно послушать, что слуги думают о моих родственничках.

– Где мы находимся?

– В Белом комплексе.

– И где этот комплекс?

– В Рабочем квартале.

– А квартал?

Допрос Милану явно смутил, нужно поскорее свернуть разговор.

– Рабочий квартал находится в Белом районе, которым управляет клан Беловых.

Я кивнул. На этом и закончим. Всё остальное я позже узнаю сам, но… всё-таки один вопрос, последний, я не могу не задать:

– Милана, а где бы мне посмотреть на зайфон?

Надеюсь, что Михаил и Наталия спишут это на обычный интерес. Если узнают, конечно.

– Без понятия, господин, – озадаченно покачала головой Милана. – Разве что у госпожи Наталии попросите. Я слышала, зайфоны – редкая и дорогая штука, их не каждому Огранцу дают.

– Хм. Спасибо тебе, – я поблагодарил её искренне, от всей души. Милана смущённо повела плечом и вышла.

“Алиса, что скажешь?”

Дела плохи, – голос жидкого чипа звучал обеспокоенно. — Я почти закончила анализ твоего тела. Ты умираешь.

Ну, это не новость. Я настоящий счастливчик судьбы, только наоборот.

Судя по словам эскулапа, не всё потеряно. Если Михаил сделает тебя Огрганцем и ты выживешь – появится шанс. Но сперва нам стоит узнать больше об узоре Призыва, знаний Арчи слишком мало, это не поможет нам выжить. Нам нужно любой ценой найти зайфон и обратиться за помощью к Джулиан.

“Джулиан написала, что я – один из трёх оставшихся. Получается, все наши тоже переродились в этом мире?”

Думаю, что да. И если верить дневнику Джулиан, то вполне вероятно, что условие пробуждения – золотая кровь.

Интересно, а кем стала Джулиан в этом мире? Важным человеком, не иначе. Дневник обычной девчонки на специальных постаментах не хранили бы.

Если мои предположения верны, то она – Аннабель, Богиня Милосердия. В воспоминаниях Арчи я нашла, что вера в неё – основная религия на Островах Англов. Но в Империи Русов её церковь не сильно активна.

Слова Алисы поразили меня в самое сердце. Богиня? Джулиан, помешанная на зайцах, – Богиня?!

Артём, ты её недооцениваешь. Ты сам читал страницы её дневника.

Алиса права. Мои прошлые представления о ребятах из лаборатории, скорее всего, ошибочны. У каждого были свои тайны и желания, о которых я не подозревал, да и новый мир, без сомнений, внёс свои коррективы.

Джулиан упоминала трёх наших коллег по несчастью – Черри Ли, дедушку Омада и Альберта. Интересно, а Като тоже переродилась? Или ещё нет?

Я закрыл глаза, пытаясь выкинуть из головы образ японки.

“Алиса, в кого верят в Империи Русов?”

Мне жутко захотелось спать. Я не выдержал и зевнул. Это из-за болезни такая слабость?

В Империи Русов несколько вероисповеданий. Основное, как и во всём мире, – Церковь Пророка Великого. Чуть меньше последователей у Церкви Богини Аматерасу и Церкви Богини Анубис.

Если Церковь Богини Анубис и правда связана с Черри, то мне следует копнуть в эту сторону. Я ещё раз зевнул.

Артём, попробуй поспать. Ты сейчас очень слаб.

“Хорошо, Алис”.

Я закрыл глаза. В голове медленно ворочались мысли о Джулиан и её дневнике. Если получится – соберу его. Там же столько полезной информации… Я и не заметил, как заснул. Сперва мне снилась всякая ерунда, которую я не запомнил. Но потом я провалился в очень реалистичный сон, где я был маленьким ребёнком. И думал как ребёнок.

Я лежал, шевелил своими крошечными ручками и смотрел на красивую тётю. У неё на руках сидел маленький мальчик. Внутри так тепло… Я люблю эту тётю. Она хорошая, почти как мама. Возьми и меня на ручки, тётя!

Сгорбленная старуха закрыла собой тётю. Отойди, отойди! Она отходит. Я смотрю на мальчика. У него странные глаза, каждый с двумя зрачками.

Старуха вернулась. Держит в руках что-то блестящее. Зачем она принесла это? Не трогай меня, не трогай! Она проводит пальцем по моей голой груди, подносит к ней блестящую штуку. Больно!

Я плачу. Мне очень больно! Стараюсь не кричать. Тётя не любит шум.

– Тише-тише маленький, – шепчет старуха.

Моя голова закружилась, я закашлялся, слёзы попали в рот. Грудь горела, мне так больно! Я посмотрел на тётю. Помоги, пожалуйста. Я протянул к ней ручку, грудь сильно кольнуло, и я захныкал. Как же мне больно! Я плакал и смотрел на тётю, но она не шевелилась. Мальчик на её руках с любопытством наблюдал, как меня режут. Больно! Тётя! Почему такие холодные глаза? Почему мне так холодно и больно, тётя!..

– К-ха! – я проснулся в холодном поту и, закашлявшись сел. В груди кололо, ныло, резало. Я попытался вздохнуть как можно глубже. Чёрт!

Артём! – в ушах раздался очень громкий голос Алисы, голова заболела.

– Тише, – прошептал я, приходя в себя. – Что это было?

Я не знаю. Тебе приснился кошмар, ты метался по кровати и плакал, я не могла до тебя докричаться. Что тебе снилось?

Я сосредоточился, голова неприятно запульсировала.

– Не помню… Не помню. Какая-то старуха, нож. Ай! – я схватился за голову. Больно. И грудь болит. И дышать очень трудно, перед глазами темно, голова кружится. Я едва сдерживал слёзы. За что это мне?!

За стеной раздался приглушённый шум, и сразу следом – шлепок и рыдания.

– Что это? – я спустил ноги с кровати и, покачиваясь, встал. Несколько раз глубоко вздохнул. Как не вовремя… Резко захотелось курить. Досадно. В комнате было темно, лишь лунный свет, проникающий через окошко, слегка разгонял мрак. Я дошёл до кувшина с водой и жадно к нему присосался. С каждым глотком грудь жгло, но я слишком сильно хотел пить, чтобы обращать на это внимание. Из-за стены снова донеслись звуки какой-то возни.

Я опустил кувшин и шумно задышал, прислушиваясь.

– А там разве не комната Миланы? – прошептал я.

Да, так и есть. И она сейчас там не одна. Думаю, ей нужна помощь.

Я вышел в коридор – хорошо, хоть петли не скрипнули – и осторожно подошёл к приоткрытой двери в комнату Миланы. Медленно, стараясь не шуметь, посмотрел внутрь. И замер. К голове прилила кровь, на глаза упала красная пелена.

Артём, успокойся. Тебя могут заметить.

Я закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Илья Белов насиловал Милану. Раздался громкий шлепок и приглушённый вскрик.

Этот урод левой рукой вжимал голову девушки в подушку, а правой наносил хлёсткие удары по её телу, не прекращая насиловать. Я стоял, слушал его прерывистый хрип и плач Миланы, а внутри поднималась волна бешенства.

Артём, давай сперва подумаем. Это может плохо кончиться, Артём!

Я вернулся к себе и оглядел комнату. Хромая и пошатываясь из-за растущей боли в груди, я подошёл к столу и взял кувшин. Вылил воду на пол и направился обратно, к Милане. В висках стучал пульс.

В несколько шагов я подбежал к кровати и изо всех сил ударил урода кувшином по голове.

– Ох! – его повело в сторону, он медленно слез с Миланы, явно не соображая, что происходит и откуда ему прилетело. – Какого гуля…