Милослав с детства отличался способностью чувствовать других людей и определять состояние животных. Он любил ухаживать за домашней скотиной и всегда первый знал, если кто-то из животных захворал. А ещё я часто заставала его в задумчивости, и когда он выходил из неё, то говорил, что общался с духами, и они направляли его.
Даже для меня Милослав был загадочным ребёнком. Демид горел желанием видеть старшего сына отважным воином, но я понимала, что это не его путь. Ребёнок так остро чувствовал и ощущал окружающий мир, что причинить боль, пусть даже врагу, было для него сложно.
Если бы в наших краях остались волхвы, я уверена, что в девять солнц они забрали бы его к себе для обучения, сделав проводников воли Богов. Но мудрые старцы давно покинули наши края, и магическим знаниям никто не обучал.
Каждый наш разговор с Демидом о Милославе заканчивался спором. Ладо был уверен, что старший сын должен в полной мере унаследовать силу воина Перуна и посвятить себя служению огню. А вот другие сыновья могут пойти другим путём.
Я же говорила, что любой из детей имеет право на свой путь. И если бы рядом были волхвы, то мы бы гордились тем, что они забрали Милослава. Демид не поддерживал мои убеждения, напоминая мне о том, что между сторонниками Перуна и Велеса, который покровительствовал волхвам, часто возникали противоречия, берущие своё начало в отношениях самих Богов, поссорившихся из-за Дивы Додолы.
Когда-то и наш князь, отец Доброслава, оскорбил служителей Велеса, поставив их ниже своих воинов, посвящённых Перуну. В итоге наши земли остались без магической защиты. И я чувствовала в мыслях Демида отголоски этого решения, хотя он давно понял, что князь был неправ. Находись мы под защитой мудрых волхвов, тёмный колдун князя не смог бы проникнуть в мысли воинов и разгадать замысел княжича по переносу засады, что в итоге и решило исход всего противостояния.
С каждым днём Милослав задавал всё больше вопросов о Богах и духах, и я искала знания у бабушки, так как сама не в полном объёме владела ими. Но и у колдуньи не было ответов на все вопросы внука. Оставалась надежда лишь на то, что вернётся отец Демида и возьмёт мальчика к себе в обучение. Но когда это произойдёт, мы не знали. А мой муж и не хотел такого развития событий.
Зато два младших сына в полной мере оправдывали надежды Демида на продолжение его воинского дела. Если Милослав влиял на окружающих своей волей, то младшие хватали деревянные кинжалы и бросались на своих обидчиков. Сколько бы я ни просила их решать вопросы миром, они меня не слышали. Даже Пересвет, совсем недавно научившийся говорить и крепко стоять на ногах, всё равно размахивал своим маленьким деревянным ножиком, который смастерил для него Белозар.
Даромир уже вовсю принимал участие в воинском обучении, которое проводили Демид или Белозар для княжича и нашего старшего сына. Светозар тоже делал успехи во владении оружием. Часто к ним присоединялись дети других селян, достигшие нужного возраста.
Сначала старейшины запретили такие сборища, но селяне продолжали отпускать детей к нам во двор для обучения ратному ремеслу. Они говорили, что их сыновья должны уметь защитить свои семьи. И в периоды, свободные от работы в поле и сбора урожая, на нашем дворе собиралось довольно много отроков. Среди них были и сыновья моего брата, по возрасту такие, как Милослав. В том числе ребёнок, с которым жена Грислава появилась в нашем селении. Мальчишки были дружны между собой, несмотря на постоянные соревнования.
Но Светозар и Даромир отличались среди них своей ловкостью, скоростью реакции и гибкостью, с которой они уходили от ударов друг друга. Даромир хоть и был намного младше княжича, но спуску ему не давал.
Милослав со Светозаром бились почти на равных, и там, где княжич брал силой и ловкостью, Милослав побеждал, предугадывая следующее движение противника и действуя на опережение.
Я с гордостью смотрела на всех детей и просила Богов только об этом ― дать им долгую жизнь, свободную от войны и потерь.
Когда на землю опустилась ночь, Доброслав отбыл из нашего дома. Их прощание с Цветаной было сдержанным. Княжич был подавлен грузом вины, княжна ― разбитыми надеждами. Со своим сыном мужчина простился более сердечно, обещая вернуться.
Уже сидя на коне, княжич взглянул на жену и умчался вдаль. Мне показалось, что Цветана вздохнула с облегчением, когда её муж скрылся из вида. Она была рада, что сын остался с ней, и отроку пока не грозит опасность. Светозар был её единственной радостью в жизни, и молодая женщина была не готова его терять. Когда топот коня стих за поворотом дороги, Цветана ушла к себе, ни на кого не взглянув.
Белозар украдкой посмотрел в её сторону, но не двинулся с места. Велислава не вышла провожать княжича, как и младшие братья Демида. Настоящего Доброслава они считали давно погибшим, а таинственный гость не имел для них никакого значения.
После его отъезда наша жизнь вернулась в привычную колею. Но наше настроение и все окружающее пространство незримо изменились. Вид живого княжича не выходил у всех из головы. И означал только одно: борьба с новым князем всё ближе и неотвратимей. Это делало каждую минуту рядом с родными людьми осознаваемо ценной и желанной.
Каждая ночь вместе казалась последней, каждая нежность и проявленная забота ― запоминающейся. А трапезы теперь проходили в непривычной тишине. Вести праздные разговоры вести не хотелось, а о серьёзном следовало молчать.
С приходом новой Луны Демид с Белозаром собрались в охотничий поход. Младших братьев они решили пока не брать, чтобы не оставлять наш дом без защиты. Накануне я обновила для них защитные коноки, которые наполнила силой духов, и вложила всю свою любовь в амулет Демида. А Велислава помогла мне с коноком для Белозара.
Мы вместе с ней пришли на ритуальную поляну около бабушкиного дома. Колдунья приветливо встретила молодую женщину. Посмотрела на неё так, как только она умела: пронизывая с ног до головы, без слов узнавая о человеке всё, что ей было нужно.
– Хорошую жену выбрал Белозар, ― проговорила бабушка, ― такая ему и нужна.
Велислава зарделась. Она, как многие селянки, считала бабушку сильной колдуньей и боялась её. Но, попав в уединённый дом на лесной опушке, была поражена истинному облику и доброте хозяйки.
Все вместе мы разложили на камне Алатырь нужные для ритуала предметы, зажгли огонь. Я показала Велиславе, как пройти к силе земли-матушки, провести её через себя в амулет защитный, чтобы держала она воинов крепко, опорой им была в пути-дороге.
Потом мы обратились к Богам с мольбой о защите наших мужей. И заключили полученные благословения в конок осиновый.
Конок для Белозара я потом своей силой укрепила, ведь от него теперь зависела и безопасность Демида: чем сильнее один, тем больше от него помощь другому. Но и жена Белозара делала всё с таким рвением, впитывала знания, как сухая земля, изголодавшаяся по дождю в знойный день.
Проводили мы своих лю́бых в ночь тёмную, чтобы не привлекать меньше внимания селян. Мой Ладо обещал вернуться к следующей Луне. А я чувствовала, что расстаёмся мы на более долгий срок.
После отъезда Белозара Велислава сникла. Недолго было её женское счастье. Всего одну Луну была она рядом с лю́бым, и вновь осталась одна. Я поддерживала и утешала молодую женщину, хотя и на моей душе была тоска по суженому.
Когда Демид пробуждал в себе силу воинов Перуна, наша связь с ним начинала слабнуть. Мне было трудней его видеть и мысленно связываться с ним.
Защита коноков закрывала их с Белозаром не только от тёмного колдуна, но и от всех магических воздействий. А значит, даже мне было труднее пройти к нему. Да и моя тропинка через защиту могла открыть путь чужим глазам. Так что нечасто я смотрела на своего Ладо, лишь просила Богов сохранить его и укрепляла его амулет.
Цветана всё больше отдалялась от меня. Княжна видела, что я общаюсь с Велиславой, помогаю ей освоиться в нашем доме, и от этого совсем замкнулась в себе. Я понимала, что ей тяжело видеть жену лю́бого мужчины, которая ещё и могла оказаться тяжела от него. Но свет новой жизни пока не наполнил Велиславу, и она грустила от этого.
