–Товарищ капитан, – голос бармена звучал настолько спокойно и уверенно, что даже мне сразу полегчало,– Эксл сбежал из клиники доктора Вахитова. Нелли, -Оззи кивнул в мою сторону, -привезла его туда с бытовой травмой головы сегодня утром. Ни в каких преступлениях он не замешан.
–Ага, а кто сержанта Барсукова матом обложил и за руку укусил? –очнулся «рыбий глаз» до этого момента практически незаметный за своей конторкой, -дядя, что ли? Вы, товарищ, капитан, у них тоже документики спросите, мало ли?
Мы с Оззи одновременно одарили дежурного испепеляющим взглядом. Если бы я умела метать золотые искры, как Микаэль, от этого изолятора давно бы уже горстка пепла осталась. Но «рыбий глаз» проявил завидную выдержку. Наверное, кровь в нем текла тоже рыбья.
–Да-да, товарищ капитан, -как ни в чем не бывало продолжал он, – вы на этого посмотрите, волосы крашеные, морда размалеванная, разве ж добропорядочные граждане так ходят? И не стыдно вам, девушка, с такими якшаться?
Я демонстративно обняла Оззи, пусть эти самодовольные менты видят, что мы вместе.
– Мне стыдно за нашу полицию, которая тратит время на обсуждение внешнего вида ни в чем не повинных людей, вместо того, чтобы ловить настоящих преступников, -с достоинством произнесла я, гордо выпрямляя спину, – когда же занимаетесь поимкой воров, маньяков, убийц, если вам куда более интересны новинки модной индустрии?
Дежурный обиженно засопел (скорее всего, не понял последнего слова и оттого расстроился), а блинообразная физиономия капитана Бондаренко покрылась красными пятнами. И тут я поняла, какую глупость только что сморозила, поддавшись спонтанным эмоциям.
–Предъявите документы, оба, иначе я вынужден задержать вас для установления личности, -видя, что никто из нас не спешит «доставать из широких штанин» заветные корочки (я за неимением оной, а Оззи, возможно, из принципа), полицейский окончательно разозлился и двинулся к нам.
–Пожалуйста, – бармен невозмутимо вытащил паспорт, и цепкая рука дежурного тут же ухватила документ.
–Сейчас пробьем по базе, товарищ капитан, – откровенно злорадствовал «рыбий глаз», -будут знать, как права качать. Так-так, Литвинов Игорь Николаевич, посмотрим…, -короткие пальцы резво забегали по клавиатуре.
Я затаила дыхание, а вдруг что-то найдет. Я ведь ничего не знаю про Оззи, то есть Игоря (надо же, а он-то не Вася Пупкин). Вдруг «Джангл» – это вообще криминальный притон какой-нибудь?
–Девушка, а вам особое приглашение нужно?– Бондаренко взмахнул платком, как командир атакующего взвода боевым знаменем, – давайте паспорт.
Я просто, чтобы потянуть время, запустила руку в карман плаща. Оззи посмотрел на меня своим фирменным параноидальным взглядом, отлично знакомым мне еще по «Джангл». Но у меня были основания выглядеть, как приговоренный к смертной казни, которого усадили на электрический стул и неожиданно объявили о длительном перебое в энергоснабжении. В кармане я обнаружила пухлый конверт – привет от доктора Вахитова.
–Паспорт дома оставила, вот эти документы подойдут?– медовым голоском пропела я. Конверт плавно перекочевал в потную ладонь Бондаренко. Ну, теперь пан или пропал. Какой там срок дают за взяткодательство?
–Литвинов, у тебя задолженность по подоходному налогу за второй квартал, -выдал «рыбий глаз», явно недовольный, что кроме уклонения от платежей в бюджет Оззи ничего пришить не удается.
Бармен, видимо, разгадал мои маневры, и не стал лишний раз лезть в бутылку.
–Завтра прямо с утра пойду заплачу, -совершенно серьезно пообещал он, -все времени нет -работа, сами поймите, товарищ капитан.
Бондаренко повернулся к дежурному спиной, вскрыл конверт и быстро пересчитал деньги. Я очень надеялась, что доктор Вахитов не пожадничал. Все-таки поскандалила я от души.
–Давайте паспорт,– нетерпеливо потребовал «рыбий глаз», кристально чистая биография Оззи его до такой степени разочаровала, что он просто жаждал оторваться на мне. Но капитан оказался не лыком шит.
–В порядке ее документы, сержант, -быстро произнес он, -веди придурка в комнату свиданий, пусть поговорят.
В этот момент я искренне пожалела о своем бесчинстве в клинике и еще более порадовалась, что официальная пропаганда о неподкупности блюстителей закона – чистой воды фуфло. Ну ладно, фуфло в данном конкретном случае.
Дежурный, о чем-то доверительно пошушукавшись с капитаном, препроводил нас в душное полутемное помещение размером со среднестатистический туалет, молча указал на колченогие стулья и сразу удалился.
–Сколько ты ему дала? – без обиняков поинтересовался Оззи.
–Да хрен его знает. Это мне в клинике всучили, типа компенсацию за моральный ущерб.
–А документов у тебя, что ли нет? – и чего он прицепился ко мне, ну нет и нет.
–Потеряла, – привычно солгала я, -недавно совсем, -а вот это уже истинная правда.
–Дрянь дело, -посочувствовал Оззи, -так что теперь делать будем? Экслу хороший штраф грозит, это по минимуму, но я же не думаю, что он сержанта до полусмерти закусал.
–Ну сорок уколов от бешенства ему все равно не помешают, -хмыкнула я.
–Кому? Экслу? Да ему сорок маловато будет, -тут мы уже заржали в голос. Наверное, ранняя стадия сумасшествия выглядит именно так.
Отсмеявшись, я выразительно похлопала по сумке.
–У меня еще деньги есть. Буду намекать. Не вешай носа, мэн!
Оззи вновь истерически расхохотался.
–И вообще, мэн, налоги надо платить вовремя! – назидательно добавила я.
Бармен натуральным образом сложился пополам.
ГЛАВА XIII
Не знаю, почему «рыбий глаз» так разозлился: то ли капитан Бондаренко с ним не поделился, то ли отсутствие компромата на Оззи произвело на него тяжкое впечатление. Так или иначе, он заставил Эксла заложить руки за спину и втолкнул в комнату свиданий с такой силой, что парень еле удержался на ногах. Мы с Оззи одновременно подскочили со стульев.
Эксл сделал попытку ринуться нам навстречу, но дежурный немедленно пресек его благие начинания хорошим тычком под ребра.
–Сиди тихо! Так, время свидания – десять минут, вещи не передавать, дистанцию не нарушать. Я буду следить.
Нас разделял всего лишь видавший виды стол, обильно украшенный нецензурными надписями, но мне внезапно показалось, что между нами целая вселенная. Сказать, что Эксл выглядел ужасно, значит, не сказать ничего. Грязные волосы, двухдневная щетина, какая-то непонятная одежда, пластырь на лбу, но больше всего меня поразили его глаза: пустые, потухшие, отрешенные. В них мутным озером плескалась грусть, подернутая рябью одиночества.
Мы смотрели друг на друга, пристально, внимательно, словно стараясь понять, что же с нами происходит, почему все вокруг так несправедливо и жестоко и не наша ли в этом вина. А драгоценные минуты, отпущенные корыстолюбивым капитаном Бондаренко, тем временем утекали сквозь пальцы.
–Что ты делал на мосту? -спросила я.
Эксл печально улыбнулся.
–Искал…, -он на секунду замешкался, – путь, искал выход. Они мне помешали, – парень метнул презрительный взгляд в полицейского, – мне всегда мешают.
–Какой еще, на хрен, путь?– не выдержал Оззи, – почему ты не дождался Нелли в клинике?
–Ты свободна, Нелли, -Эксл словно не услышал вопроса, -я больше не доставлю тебе проблем. Моя жизнь ничего не стоит, и не боюсь с ней расстаться.
–Ты для этого всю простыню изодрал, вешаться собрался, скотина, чтоб нас потом под трибунал?– с ненавистью выкрикнул «рыбий глаз», -на голых нарах спать теперь будешь!
–Мне не нужна такая свобода, Эксл, – твердо произнесла я, – ты – моя свобода, свобода от прошлого. Ты – моя жизнь,– возможно, эти слова прозвучали чересчур пафосно, особенно применительно к окружающей атмосфере, но на тот момент они наиболее точно отражали мои мысли и чувства.
Эксл закрыл лицо руками и затрясся в беззвучных рыданиях.
Я пребывала в том состоянии, что готова была последовать его примеру. Мои глаза медленно наполнялись слезами, и я поняла, что сейчас заплачу. Я уже очень давно не позволяла себе эту обычную женскую слабость, я всегда хотела быть сильной или хотя бы выглядеть сильной, и не скажу, чтобы у меня не получалось. Во всяком случае, никто не мог похвастаться, что видел меня плачущей на протяжении многих лет. А теперь я теряла последние остатки самообладания, я будто снова вернулась в годы юности, когда деревья были большими, а одна девушка чересчур сентиментальной.
