- Ничего не натворил!

  - Смотри у меня, а то до самого сентября будешь огороды полоть!

  Влад решил ехать вместе с Петрухой. Да и что ему тут делать без приятеля? Одному в деревне со скуки помереть можно.

  Мальчики сходили в лес на место вчерашнего пожара - посмотреть, не осталось ли что-нибудь от "спрута". По дороге толковали о том, что Петруху вызывают в Москву, чтобы зачислить в отдел экстрасенсов.

  - А быстро они подсуетились, - говорил Петруха. - Только расстались - и уже генерал позвонил!

  - Значит, ты действительно серьёзную работу сделал. Теперь они от тебя не отстанут.

  - Если возьмут в спецотдел, то прощайте, Эдуард Васильевич! Буду с тварями бороться. А что, у меня получится. Вот, гляди!

  Петруха остановился и пристально посмотрел на увесистую ветвь, лежащую поперёк тропы. Та зашевелилась и, скрежеща по корягам, отползла в сторону.

  - Раньше я так не мог, - признался Петруха, - а теперь могу. После вчерашнего силы во мне прибавилось, я это чувствую.

  - Наверное, из-за знака, - сказал Влад.

  - Наверное, - кивнул приятель и покосился на свою правую руку, на которой отчётливо алела таинственная "печать".

  Место пожарища производило жутковатое впечатление. Лес в эпицентре вчерашних событий стоял весь чёрный, поломанный. Некоторые деревья были вырваны с корнями, и к тому же ещё разбиты, как будто по ним били огромной кувалдой. Всё было завалено треснутыми обгоревшими стволами, а по земле, ещё не просохшей после дождя, тянулись наполненные водой большие глубокие борозды, оставленные конечностями гигантской твари. Заходить в эти дебри мальчики не стали. Влад немного поискал что-нибудь от "спрута", хоть какую-нибудь шкурку от него, но ничего не нашёл. "Спрут" словно испарился.

  Глава 2

  Самая правдивая правда

  К зданию Федеральной Службы Безопасности на Лубянской площади Николай Николаевич и мальчики прибыли во втором часу дня. С безоблачного неба жарило солнце, на площади было малолюдно, зато машины ехали непрерывным потоком. Николай Николаевич остановился у подъезда, номер которого был указан ему вчера генералом.

  - Кажется, вовремя прибыли, - сказал он, посмотрев на часы. - Даже чуть пораньше. Ладно, пошли, - он посмотрел на сына, - ждать не будем, надо ещё пропуск заказать, а на это тоже время уйдёт.

  Петруха обернулся к Владу.

  - Да, мы пошли.

  - Я подожду вон там, - Влад показал на угол "Детского мира".

  Николай Николаевич с Петрухой скрылись за металлическими дверями, а Влад отправился в "Детский мир" покупать себе мороженое.

  Ждать пришлось почти целый час. Он доедал третий шоколадный рожок, когда в дверях ФСБ показались Петруха с отцом. Вид у Бутыкина-старшего был озадаченный - как вчера, после телефонного разговора с генералом. Даже, может быть, ещё более озадаченный. В руке он держал полиэтиленовую сумку со свёртком внутри. А между тем, когда он входил в подъезд, никакой сумки при нём не было...

  Влад почему-то сразу подумал, что Николай Николаевич получил обещанный миллион. Он перебежал через проезжую часть и подошёл к ним.

  - Ну, как прошло? Что генерал сказал?

  - Отлично прошло, - ответил Николай Николаевич.

  - Генерал сказал, что меня зачислят в спецотдел в качестве ученика, - сообщил Петруха.

  Ещё Влад узнал, что зачислением Петрухи должен заняться некий Михаил, сотрудник спецотдела, но его сейчас нет на месте. Генерал дал Николаю Николаевичу телефон Михаила и попросил позвонить часа через два-три.

  - Знаешь, кто у них самый главный в отделе? - спросил Петруха. - Артур! Без его поручительства меня бы не взяли! Но его сейчас тоже нет. Генерал говорит, они с Августином в командировке.

  - А всё-таки, за что деньги-то дали? - спросил Николай Николаевич. - Какое такое задание ты выполнил?

  - Пап, тебе же генерал ясно сказал, что спрашивать о таких вещах нельзя. Государственная тайна.

  - Но родному отцу сказать можешь?

  - Всё равно не поверишь.

  - Поверю, только правду скажи.

  - Хочешь правду?

  - Да! Самую правдивую правду!

  - Так вот. Папа, в лесу на пожаре я дрался с гигантским спрутом и победил.

  - Тьфу, - в сердцах сказал Николай Николаевич. - Ты меня совсем, что ль, за дурака держишь?

  - Да не держу я тебя за дурака, только не знаю, как сказать по-другому! Ну, не знаю! Я, правда, дрался со спрутом!

  Николай Николаевич тяжело вздохнул:

  - Понятно. Со спрутом, значит, дрался.

  - И на этой работе, куда меня берут, я тоже буду драться со спрутами.

  - Так тебя точно берут? - спросил Влад.

  - Точно. И уже зарплату назначили. Десять тысяч в месяц буду получать как ученик, а когда шестнадцать лет исполнится, на полную ставку переведут.