— Хорошо, — он притворился, что сдался, но ты не поверила, продолжая отслеживать каждое его движение, отважно борясь с собственным телом, что хотело совсем другого, — что читаешь?

Дин перевернул на твоих коленях книгу и удивленно поднял брови.

— Малыш еще не родился, а ты уже хочешь сделать из него неврастеника?

Ты уперлась руками в бока, но губы все же растянулись в улыбке. Уже собираясь возразить, ты наткнулась на горящий взгляд напротив. Стало невыносимо жарко, а когда вы резко столкнулись губами, и вовсе потеряла связь с реальность. Дин поднялся, нависая над тобой, закрывая от всего мира. Его руки уверенными собственническими движениями оглаживали твои бедра, забираясь под уже не нужный плед. Ты цеплялась за него, скользя пальцами по выступающим под одеждой мышцам.

Так хорошо, спокойно. Хотелось ухватить этот момент, растянуть его, утонуть в ощущении безопасности и надежности, которое мог дать только он. Пусть порой невыносимый, но такой родной и любимый человек. Сердце было готово вырваться из груди, а между бедер нестерпимо пульсировало, прося свою порцию мужского внимания. Ты едва сдержала стон, всё еще помня, что вы в библиотеке, а не в закрытой комнате, где до одури хотелось оказаться прямо сейчас.

Дин поцеловал тебя в скулу, сдавленно выдохнув. Его руки скользнули по бокам, вытаскивая твой клад. Разморенная удовольствием, ты не сразу поняла, что происходит, а когда, наконец, осознала, он уже исчез за поворотом. С твоим мороженым, которое ты теперь точно не найдешь.

— А ну стой! — ты вскочила, путаясь в пледе и трясущихся ногах, — подлец! Мерзавец!

Ты его сейчас определенно догонишь, и если уж одно лакомство было потеряно, то вот второе будет загнано в спальню, за совершенно возмутительное поведение.

6 месяц.

Если раньше ты возмущалась введенным ограничениям, то теперь по ним скучала. Потому что стало намного хуже. Последние месяцы стали даваться с трудом, хоть ты и старалась держать настрой. Мало тебе было скачущего давления, больных спины и ног, вкупе с вечными немевшими конечностями. Нет, жизнь покинула еще и регулярные ночные кошмары, которые не заглушало ничего.

И если ты еще могла их пережить, успокаиваясь в объятиях любимого, то вот Дин, словно с катушек слетел. Он контролировал все, что с тобой происходило, не отходя больше, чем на пару часов. Пытаясь отгородить тебя от любых проблем и волнений, он будто поместил тебя под купол. Такое внимание не могло не тронуть сердце до самой глубины, проникаясь удушающей заботой и нежностью, но… Порой начинало казаться, что Дин считал тебя беспомощной.

Это было не так, и ты это знала. Просто мозг начинал плавиться, и свободы хотелось настолько, что едва ли не выпиннывала Винчестера из бункера на охоту. Сэм видел, как ты медленно зверела, стоило его брату вновь начать контролировать температуры воды, что ты пила. Так, что он стал твоим верным союзником, который, вообще-то не особо помогал, но мог уговорить оставить тебя на попечение Каса.

Прямо как сейчас.

Ты сидела в библиотеке, закинув ноги на соседний стул. Только так и получалось справиться с подступающей ноющей болью в ногах и спине. Конечно, ты несчадно эксплуатировала своего мужчину, а в его отсутствие и Каса, но мышцы продолжали издеваться. Читая очередной труд хранителей, уже по вымершим монстрам, ты постоянно поправляла домашние трико, которые заменили джинсы. В них, как и большинство, своих вещей ты если и влезала, то с большим трудом.

Ангел, как и наставлял его Дин, не сводил с тебя глаз, тоже что-то читая, а Джек просто жевал яблоко где-то в углу. Тебе нравились такие вечера, когда все было тихо, спокойно и так уютно, что сердце щемило. Еще бы одного упрямого охотника под бок, для полной идиллии, но он бы сразу нашел тысячу изъянов. И сидишь ты под неправильным углом, и подушка-то, подложенная под спину, слишком мягкая, и вообще, слишком легко одета. А в это время, он и вовсе уже отправлял тебя спать, следя за режимом дня. Ты с содроганьем ждала того, что произойдет после родов. Одно радовало, ему тогда придется распределять своё внимание на двоих.

Сладкое тебе больше не давали. Даже Кас. Джека подговорить тоже не получилось, хотя ты еще не потеряла последнюю надежду. Ведь брокколи были все так же отвратительны на вкус…

Страница за страницей, ты и не заметила, как провалилась в сон, склонившись над книгой. Всего на мгновение, но его уже хватило, чтобы катастрофа нагрянула в лице Дина Винчестера. Ты промаргалась, подняв голову, и наткнулась на строгий взгляд зеленых глаз.

«Ой, щас начнется…» И ты не ошиблась.

— Т\И! — он подлетел к тебе так быстро, что тебя немного затошнило, подтягивая тебя на стуле чуть выше, — прекращай так сидеть. И почему ты не в постели?

Позади затормозил Сэм, виновато пожимая плечами. Обещал ведь позвонить, когда они будут возвращаться! Ты, прищурившись, пообещала ему взглядом, все, что с ним сделаешь. Но когда рядом не будет Дина, а то тот прикончит их обоих за диверсии. А их было много…

— Потому, что я еще не собиралась спать, — заявила ты, скрещивая руки на животе.

— Очень заметно, — Дин облокотился бедром о стол, тоже скрещивая руки на груди, а ты старалась игнорировать желание облизнуться на перекатившиеся мышцы, и напряженные скулы, против которых, ты вообще-то никогда не могла устоять, — ты еще опять читаешь это, хотя волноваться тебе нельзя.

Может это были гормоны, а может и ты сама, уставшая терпеть отношение к тебе, словно именно ты была младенцем. Подавшись вперед, ты уперлась рукой в стол, непременно бросившись бы на мужчину, не будь в тебе еще десяти килограмм. Сэм незаметно увел Каса и Джека, которые не сопротивлялись, заранее зная, что сейчас им лучше быть подальше.

— Повторяю, — ты едва ли не шипела, — я беременна, а не тяжело больна. Я тебя люблю, но способна и сама решить, когда и что мне делать.

Дин наклонился к тебе, грозно смотря сверху вниз. Глаза в глаза, и сердце екнуло, прося уже закончить все это безобразие и поцеловать такие манящие губы. Но ты была бы не ты, не попытайся ты держаться до последнего. Нужно просто думать о чем-то кроме, того, что в его объятьях так хорошо, а тело под рубашкой было восхитительным. Вспомнился ваш последний раз, который был вообще-то давненько. Низ живота опалило желанием, а рот наполнился слюной.

Н-да. Это точно гормоны. Ты ведь была зла. Очень зла.

— Но не можешь различить, что стоит делать, а что нет, — и увидев испепеляющий взгляд, попробовал исправиться, — я не говорю, что ты не можешь позаботиться о себе сама, но у тебя приоритеты постоянно скачут от одного к другому… На прошлой неделе, все о чем ты думала — как передвинуть шкаф, просто потому что, ночью вдруг поняла, что тот не так стоит. Мы двигали его шестнадцать раз, но ты все еще недовольна! — Дин всплеснул руками, вспоминая, как вставал в три часа ночи, вновь двигать несчастную мебель, — а в это время у тебя давление скакало по несколько раз на дню с одной крайности на другую!

— Да нормально я себя чувствовала! — вспылила ты, готовая встать, но не стала, почувствовав, как мышцы запротестовали, — это вы панику подняли…

— Ты чуть не потеряла сознание, — прохрипел мужчина, вспоминая и это, — но пришла в себя, чтоб еще раз напомнить про шкаф. Да я его просто выкину уже, сколько можно!

Ты задохнулась возмущением, грозясь пальцем, перед носом Дина.

— Не трож шкаф, он мне нравится. Без него будет слишком пусто.

— И вот опять! — мужчина закатил глаза, простонав в голос от бессилия, — не о нем тебе нужно думать. И если ты не можешь понять, что твое здоровье важнее всего, то за тобой нужно следить…

Ты хотела перебить его, высказать кучу претензий, но запнулась, схватившись за живот. Дин сразу же подскочил к тебе, поворачивая ладонью твоё лицо к себе, заглядывая в глаза. Он был таким напряженным, едва сдерживающим рвущийся наружу страх за тебя, что сдержать улыбку не получилось. Мужчина несколько раз моргнул, выдохнув сквозь зубы, все еще не зная, как толковать твоё поведение.