Мрон странно на меня посмотрел.

– Я…

– Амра Миррт! – заставил его осечься веселый голос, в котором я узнала нашу энергичную хозяйку. – Доброе утро! А вас аму Нарин ищет!

– Значит, не судьба, – с сожалением развел руками мрон, отступая на шаг. – Извините, эрта. Я скоро вернусь. Мы ведь еще не договорили.

– Хорошо, – тихо сказала я, когда он отвернулся и быстро пошел прочь. – Я буду ждать.

Нэла Арти вернулась домой с большой корзиной, из-под крышки которой вкусно пахло хлебом и молоком.

– Ну что? Проголодалась? – хитро подмигнула она, когда мы занесли корзину в дом и поставили на лавку. – А где твои друзья? Неужто еще спят?

Я против воли улыбнулась.

– Нет, они скоро будут… если, конечно, снова не подерутся. Нэла Арти, а вы давно живете в Норне?

Нэла кивнула.

– Уже лет тридцать.

– А как вы сюда попали?

– Как и ты, – усмехнулась она, начав выгружать содержимое корзины. – Меня мрон нашел. Правда, это случилось, когда я совсем еще девчонкой была. Жила себе, жила, а потом р-раз…

– Тук-тук… тук-тук… – неожиданно прервал ее шум за окном.

Женщина усмехнулась снова, подошла к окну и, распахнув створку, посторонилась, пропуская внутрь необычного гостя, которым оказалась довольно крупная птица с удивительно ярким оперением и поразительно длинным хвостом. Ворвавшись внутрь, она красно-желтой молнией закружилась у меня над головой, после чего ловко приземлилась на плечо нэлы Арти и, наклонив голову, что-то проворковала.

– Ах ты, мой хороший, – ласково погладила птицу женщина. – Где сегодня летал? Что видел?

– Урр-р-р!

– Вот оно что… ну ничего. Завтра еще посмотришь. Вдруг что-то да изменится? Кстати, познакомься с нашей гостьей – это Ниэль Корно. Она какое-то время поживет с нами.

На меня внимательно уставился круглый птичий глаз.

– Кто это? – почти шепотом спросила я, во все глаза разглядывая удивительное создание.

– Его зовут Кори, – улыбнулась нэла Арти и снова погладила смирно сидящую птицу. – Моя химера. В смысле не моя… разумеется, это химера мужа. Но сам Кори считает иначе.

– Курр! – охотно подтвердила птица, прильнув к хозяйке и зажмурившись от удовольствия.

Я ошарашенно моргнула.

– Химера?!

– Я выросла на юге, у самой границы с Шэйром, – пояснила нэла Арти. – Мой отец разводил экзотических птиц на продажу и исколесил полмира, разыскивая редкие виды. Когда мне было семь, к нам в дом прилетело вот это чудо, а вскоре после него появился мрон… Я, правда, тогда ничего не понимала, в том числе и в оборотнях, да и Ноэн, мой муж, не торопил события. Однако птицы – моя страсть, я с детства их обожаю, поэтому Кори, хитрюга, специально выбрал именно эту форму.

Я медленно опустилась на лавку, все еще будучи не в силах оторвать взгляд от птицы.

– То есть это мрон его к вам отправил?

– Нет, конечно, – рассмеялась женщина. – Кори нашел меня сам. А Ноэн пришел позже. Я как его увидела, так и обмерла: такой красивый, статный и строгий-строгий, почти как батюшка… я влюбилась с первого взгляда, как дурочка. Будто уже тогда знала, что именно он – моя судьба. Вот только на него так много женщин засматривалось, что мне, пацанке, казалось: он на такую, как я, даже не посмотрит. Но как только мне исполнилось семнадцать…

Нэла мечтательно прикрыла глаза.

– Эх… Это было самое красивое признание, какое я только слышала. Ноэн все о себе рассказал. И обо мне заодно, хотя даже батюшка не знал, что у нас в роду вот уже два поколения как дремала кровь химер. И вот с тех пор мы вместе. Свой дом, семья, четверо сыновей, которых тоже давно женить пора… Наверное, это и есть счастье?

Я тихо вздохнула.

– А кто такой амра? Там, на улице, вы назвали так мастера Миррта.

– Когда мроны входят в силу, мы называем их аму, – пояснила нэла Арти. – Обычно это происходит годам к шестнадцати, хотя иногда бывает раньше или позже. Внешне аму не отличаются от простых людей. Оборотней в них выдает только сила. И если не повезет, то в таком состоянии они могут прожить всю жизнь, ни разу не сменив облик. Но если в них вдруг проснется зверь, то мрон становится гораздо сильнее, быстрее, выносливее, чем раньше, и получает право называться амрой. То есть зрелым, взрослым. Такие мужчины способны к частичному обороту – к примеру, когти могут по желанию отращивать или клыки, но полностью сменить облик даже им не под силу. И только если мрону удается укротить свою химеру, его называют ари. То есть полноценный. Именно ари стерегут барьер вокруг Лазоревой долины. И мой муж – один из них.

– Почему вы считаете, что мастер Миррт все еще амра? – осмелилась полюбопытствовать я.

Нэла Арти хмыкнула.

– Да просто сам факт того, что у Миррта появилась химера, относится к разряду чудес.

– Почему? Разве Миррты – слабый род?

– Напротив. Они испокон веков стояли во главе нашего народа.

Нэла со вздохом присела рядом.

– Дело в другом, милая. Химеры по сути своей – эмоциональные создания. Даже женщины, которым второго облика не досталось, отличаются довольно неуравновешенным нравом. Причем чем сильнее кровь, тем мы более импульсивные, взрывные. Отсюда наша категоричность, резкость суждений и много чего еще. Что же касается мужчин, то им в этом плане гораздо сложнее – кровь оборотня делает их агрессивными, порой даже против их воли. Не зря к раненому или беспамятному мрону нельзя приближаться. В звериной же форме наши мужчины опасны вдвойне, поскольку в такие моменты над ними всецело довлеют инстинкты. Они живут и чувствуют себя как звери, не помнят, кто для них друг или враг, а человеческое начало в них становится настолько слабо, что это может привести к беде. Вот что с нами сделало проклятие, – грустно добавила женщина. – И вот почему мы не пускаем сюда чужаков. В горах случайности происходят регулярно, а рядом с обезумевшим мроном может без опаски находиться только его пара. А еще, как и любой зверь, химера не тронет вожака. И вот тут-то как раз и будет уместным вспомнить о Мирртах.

– Что в них такого особенного? – навострила уши я.

– До того, как нас прокляли, у химер было три рода, из которых выходили вожаки. Теперь остался один. Вожак – это… сложно объяснить, – ненадолго задумалась нэла. – Когда ты его встречаешь, то сразу понимаешь, кто перед тобой. Его внешность, взгляд, голос и даже запах… все в нем заставляет проявить послушание. Это заложено в нас настолько глубоко, что никто не может ему отказать. Но, наверное, это и правильно – когда вокруг так много оборотней, которые в звериной форме себя практически не контролируют, должен быть кто-то, кто сможет держать их в узде. Проблема в том, что с некоторых пор руководить химерами стало возможно лишь в человеческой форме. Просто потому, что она меньше подвержена перепадам настроения и влиянию инстинктов. Именно поэтому Миррты – единственные, кто вот уже целое тысячелетие не стремится пробудить в себе зверя умышленно. Среди них за это время почти не было амр и не родилось ни одного ари. Они отказались от самих себя, от собственной природы… пожертвовали всем ради того, чтобы мы сохранили себя как единый народ. Но сейчас в роду Мирртов осталось всего двое взрослых мужчин: аму Нарин, который вот уже сорок лет отвечает за Норн, и Адан, который должен был в скором времени взять на себя обязанности вожака.

Я замерла.

– То есть он – последний?!

– Да, – кивнула нэла Арти. – Из-за отсутствия химер у вожаков нет возможности найти свою пару, поэтому в таких союзах не рождаются сыновья, и род вожаков продолжают женщины, забирая в мужья мужчин из других родов. Из-за этого их кровь постоянно разбавляется, слабеет. Однако аму Нарину не повезло вдвойне – из трех его дочерей ни одна не смогла родить ему внука. А у его сестры появился на свет лишь один-единственный сын, на которого возлагали массу надежд. Как ты понимаешь, без звериной формы вожаки очень уязвимы. Но поскольку ни один крупный бой без них не обходится, то у них просто нет выбора. Стоит хотя бы одному амре перекинуться, как в отряде тут же воцаряется хаос. А если кого-то из них еще и ранят… Именно так девять лет назад мы потеряли отца Адана. Тогда же аму Нарин был искалечен и больше не смог водить за собой амр. Тогда как Адан…