Дина и Свид шли медленно. Свид намеренно пытался сбавить скорость, чтобы услышать побольше о том, про что говорила Дина.

– Проект был предложен лет пять или шесть назад. Главная идея была – выстраивание гипотетических маршрутов и шаблонов действий и противодействий людей в определённых ситуациях на основе имеющейся у Мнемы личной информации. Конечно, никто, кроме самой Мнемы, не мог бы видеть сырые данные, но результаты прогнозов должны были проверять люди. Для ускорения эксперимента предлагалось симулировать конкретные условия, которые могут привести к определённым последствиям. Предложение было забраковано, и сама Мнема заявила о грубейшем нарушении морально-этических законов, а также о вмешательстве в жизни граждан. Информация несекретная и общедоступная. Я читала полный отчёт проекта и стенограмму заседания.

– Кажется, проект всё же запустили, – глядя под ноги, Свид продолжал шагать вперёд.

– Тогда это нарушение закона. Думаю, тебе не нужно идти в центр поддержки, а сразу обратиться в полицию.

– Хорошо. Я пойду в участок прямо отсюда.

– Так будет правильно.

– Я могу позвонить тебе после работы?

– Да, – Дина ответила, но интонацией дала понять, что хочет знать, зачем.

– Мы бы могли встретиться в кондитерской в Роге. Там на втором этаже есть…

– Хорошее кафе, – Дина перебила Свида и улыбнулась. – После семи. До встречи!

Впереди ещё был долгий день и при этом совершенно свободный. Свид никогда не брал выходные без повода и готового плана. Расследование таинственных записей подошло к концу. Что бы то ни было, ему действительно стоит заявить об этом, пока кто-то не пострадал. До ближайшего участка идти было всего два квартала, и по пути Свид не мог сдержать голод любопытства и продолжил листать ежедневник. Все записи были такими же, как и утром. Ничего нового или подозрительного. Пока он не остановился на перекрёстке и не увидел столб с электронным табло автобусного расписания. Его взгляд приковало не само расписание, а К9, выделенный зелёным цветом в углу табло. Город был поделён на сектора ещё несколько десятков лет назад. Помимо районов и кварталов, сектора служили ориентиром для служб жизнеобеспечения города. Электричество, водопровод и прочие коммуникации были привязаны к определённому сектору. Свид спешно пролистал ежедневник на конкретную страницу, где и увидел записи с этими номерами.

“Г7, Г6”.

Он посмотрел на ту же страницу и на записи ниже.

“Д13, К8”.

Этих записей не было с утра. Свид был уверен в этом, а значит, журнал обновился, не дожидаясь ночи. Открыв карту города, разбитую на сектора, он проверил и убедился в своём подозрении.

В первом упомянутом секторе Г7 находилась столовая Утренняя Роса, где он вчера был свидетелем происшествия. В секторе Д13 размещалась торговая площадь, где он вчера столкнулся с Диной. А К8 он как раз покинул, и там было здание, в котором работает Дина. Свид остановился и уткнулся глазами в страницу журнала. Скорее всего, наткнулся на записную книжку того самого следователя, встречавшегося с Диной и занимающегося делом об утечке. А значит, комментарии возле записей были не такими простыми и могли навести его на новые если не зацепки, то догадки.

Первая запись “М12. → Взяться за работу без лишних вопросов”. Этот сектор располагался практически в самом центре города. Свид редко бывал там. Его обслуживали другие станции. А иной причины ехать в центральный сектор исследовательской и инженерной работы города у него просто не было.

Ещё были заметки в самой нижней части страницы, не приписанные ни к какому отрезку времени: “Л7. Забыть конфеты”.

Сектор Л7 знаком Свиду не по долгу службы. Там находится клиника, в которой лежит его отец. В последнее время он всё реже посещал его. Он плохо помнил своё детство, но поступки отца крепко сидели в его памяти и отзывались глухой болью.

Помимо личных отголосков, это не имело никакого отношения к делу. Свид переборол желание продолжить своё расследование и, практически силой переставляя ноги, направился к ближайшему участку. Всё должно проясниться, когда я подам заявление, – думал он.

– Здравствуйте, – Свид поздоровался с патрульным в регистратуре и протянул заявление. В нём он простыми словами изложил свою запутанную ситуацию, которую сам до конца не понимал. Не строя домыслов или догадок, он описал все события и поступки, начиная с утра понедельника и заканчивая участком.

– Спасибо, – участковый пробежался глазами по трём исписанным листам и улыбнулся. – Вы, наверное, не любите отвечать на вопросы.

– Простите?

– Очень подробно всё расписали. Будто хотели обойтись без лишних вопросов от следователя, отвечая на всё в вашем заявлении, – продолжая улыбаться, участковый смотрел на Свида.

Свид не нашёл, что ответить, и, неловко улыбнувшись, кивнул.

– Присядьте и подождите, я найду следователя.

Зал был очень уютным, несмотря на всех людей и нависающую в воздухе атмосферу, наполненную их проблемами. Шкаф с бумажными книгами и электронными библиотеками привлёк Свида, и он взял планшет перед тем, как вернуться к диванчику у окна.

В меню он выбрал новости и стенографию дневного выпуска новостей. Можно было бы посмотреть сам выпуск, но сейчас хотелось заполнить голову другими мыслями, а чтение на Свида влияло лучше, чем прослушивание или просматривание передач.

Как и во все последние дни, новости концентрировались вокруг главных тем конца года – подготовки экспедиции и готовящегося заявления ЦЭРИ о будущем. Помимо этих тем вспомнили о сезоне Хаоса и роли Мнемы в разрешении конфликта. Свида интересовала история того времени и вопрос, как образовывалось то, что сегодня стало государством нового типа.

“Это было странное время. У нас была крыша над головой, выбор из сотен видов порошковых супов и избыток деликатесов на прилавках, но мир начинал трещать по швам. Сначала повстанческие, так называемые освободительные, фронты по всей полосе евроазиатских стран, получивших в избытке оружие, неконтролируемо распространившееся во время Второго занавеса. Следом падение Ватикана и провалы ресурсных и продовольственных программ раскачали общество, и оно было готово идти на своё правительство не с плакатами и демонстрациями, а с оружием в руках. К счастью, запуск Мнемы показал все реальные прогнозы исхода такого конфликта и его последствий на протяжении десятков лет. Не те цифры и прогнозы, которые приносили на стол лидерам их предвзятые, напуганные советники и генералы, а реальные. Юный искусственный интеллект показал пугающую цифру – чуть меньше миллиона жертв войны и почти миллиард – от последствий и экономического удара. Мнема не пыталась никого ни в чём убедить или уговорить. Она преподнесла сухие факты. Конфликт уладили путём долгих переговоров, множества отставок и предложенных Мнемозиной программ по стабилизации положения в обществе. Новые правительства дождались затишья бури и захотели получить от Мнемы больше. Им нужны были военные стратагемы на будущее. Они хотели получить подсказки по захвату рынка и созданию рычагов давления друг на друга. Тогда их отключили от Мнемозины, и создатель вместе со своей командой должен был бежать, пока его детище не отобрали силой. Через год нашлась страна, готовая к переменам и готовая на законодательном уровне дать права Мнемозине как советнику государства. Переписывались законы и переформировывалось правительство. И через ещё пару лет оно заработало. Так произошёл раскол, и вот мы живём в другом мире. Хотя, конечно, за пределами нашего государства всё ещё процветает алчность, не взирающая на нужды людей, но однажды мы сможем прийти к соглашению и начать сотрудничать для улучшения жизни и развития”.

Дальше текст стал совсем патриотическим, и Свид видел в нём формулировки, которые он слышал и читал уже много раз.

Прочитав об экспедиции, он удивился тому, как быстро заполняется экипаж. Он вспомнил своих соседских мальчишек, Юрия и Влада. Их отец –нейрохирург и заведующий экспериментальным блоком медицины. Он получил приглашение в экспедицию, но оба его сына не проходят отбор. Влад силён физически, но его не интересует инженерия, он хочет работать руками. А Юрий – невероятно одарённый мальчик, но страшная болезнь разрушает его тело. Строительная бригада была укомплектована в основном взрослыми мужчинами и женщинами. Влад хочет быть строителем, но не сможет получить место на корабле экспедиции, а Юрий не может ходить, из-за чего становится неприоритетным участником для первой группы поселенцев… Их отец Эйб сходит с ума из-за сложившейся ситуации и надеется, что операция сможет поставить Юрия на ноги. К сожалению, шансы невелики, так как нужного донора найти непросто.