– Боже, какой кошмар! – охнула Есения и хитро посмотрела на меня.

Нет, это не честно! Одной не могу отказать, а вторая прямо подминает под себя своим янтарным взглядом.

– Не то слово, – буркнул я, и взяв тролля, повернул к кукле.

– Ну же, пап, – дочь явно начинала расстраиваться, пока я пытался родить простые на первый взгляд слова.

– Тролль, не тормози, – шепнула одними губами Есения.

Я прокашлялся и видоизменив свой голос по-актёрски произнёс:

– Прости меня, о, моя королева! Я случайно растоптал твои маргаритки…

– Розы – ехидно поправила няня.

– Это мы ещё посмотрим, – так же прошипел я. – Розы. Позволь мне загладить свою вину. Прими этот дар в знак моей вечной верности, – и, схватив первый попавшийся предмет в руку, протянул Есении – им оказалась резиновая утка. Упс!

Девушка округлила глаза, спешным ходом ища применение моему дару.

– О, утка по-пекински! – голос Еси также перешёл в актёрский. – О, великий и ужасный тролль, изволь отведать с нами этот дар в знак вечного перемирия.

– Ура! Два королевства снова дружат! – радостно захлопала в ладоши Арсения и вскочила с места.

Я и мать моего ребёнка столкнулись взглядами. Перемирие? Звучит заманчиво, только рановато говорить об этом.

– А что такое пекинская утка? – тихо спросила девочка у Есении, вызвав у нас умиленные улыбки.

– Это очень вкусное блюдо, – пояснила Еся, ласково погладив Арсению по щеке.

– А тётя Вера умеет готовить пекинскую утку? – дочь в надежде посмотрела на меня, а я на Воробья.

– Думаю, да, – ответила неуверенно девушка. – У тети Веры золотые руки. Ну, а если у неё не будет утки, то папа сводит тебя в ресторан и закажет.

– Ресторан?! Ура! – радостно запрыгала Арсения и порхнула ко мне в объятия. – А ты пойдёшь в ресторан с нами? – Дочь испытующе посмотрела на няню.

Я лишь повёл бровью. Сама выкручивайся, птичка, а то болтаешь чересчур. Но в ответ Еся побледнела и глупо зашлёпала губами. По правде говоря, мне самому стал интересен совместный поход в ресторан, так как мой последний раз с Есенией был более чем замечательным, не считая негативных нюансов извне. А теперь мы и наша дочь.

– Пап, Есения же может пойти с нами? Она ведь моя няня… Значит может. Ну пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! – и обняв меня пухлыми ручками за щёки, малышка начала канючить.

– Хорошо, хорошо, – слегка отстранил девочку, серьезно глядя в её милую мордашку. – Только не сегодня.

– Завтра? Давайте завтра! Хочу завтра! – и дочь настойчиво запрыгала. – Папочка, давай завтра!

– Неугомонная, – усмехнулся обречённо. – Хорошо, но только послезавтра, – сдался я на своих условиях и поднялся с пледа.

– Ну…– надула губки Сеня.

– Либо так, либо никак, – строго подчеркнул в ответ.

– Хорошо, – покорилась девочка и вернулась к своим игрушкам.

– У папы есть дела, а ты пока готовь речь злой колдуньи, – и чмокнув малышку в голову, направился к дому.

Стоило мне отдалиться от них, как меня догнала Есения, вцепившись в руку.

– Марк, постой. Я не могу пойти, – в глазах читался испуг.

– Почему? – с деланным безразличием поинтересовался я, чуть насмешливо глядя на девушку.

Есения огляделась по сторонам, словно нас могут подслушать.

– Мне нечего надеть.

– Тебе и не нужно. Ты наша нянька, а не светская дама. Форменного платья вполне хватит, – жестко отрезал я.

В глазах девушки сверкнула обида, но мне от этого отчего-то не стало легче. Наоборот. Дурак, мог бы и промолчать.

– Кстати, жду тебя сегодня ночью в бывшем Зимнем саду. Примерно в то же время. Не забудь надеть то, что я тебе купил.

– Ты купил? – уточнила Еся, скривившись. – Я могу в этом пойти в ресторан?

– Не советую, – мотнул я головой. – В этом дальше спален не ходят.

– Тогда мне уже страшно, – хмуро хмыкнула девушка.

– Зря… Тебе понравится. До вечера, птичка, – и на последнем слове укусил себя за язык.

Птичкой я звал её, когда мы считали себя парой, а сейчас… Сейчас хрен знает, что творит мой мозг!

С рабочими делами поспешил управиться до вечера, потому что это время должно быть полностью свободно. По графику у меня два свидания – одно с Женей, где мне жизненно важно полностью разрядиться, а второе с Есенией, где успокояться все мои желания, потребности и тело.

Измена? Чёрт его знает. Лишь с возвращением Воробья начал вдруг понимать, что Женя всего лишь мой друг, партнёр в бизнесе и в постели, красивая и умная женщина, за которую не стыдно перед элитным обществом. Я смог заменить живопись, конные прогулки, садоводство на бесконечную работу, вечеринки и секс, но её, Есению, нельзя заменить!

Однако, с невестой вышел облом.

– Милый, я решила остаться у мамы. Не теряй меня, – поставила девушка перед фактом.

Чёрт!

– Ты уверена? Я планировал сегодня романтический вечер, – ляпнул обеспокоенно.

– Какой вечер?! – на другом конце провода весело рассмеялись. – Марк, ты и вечер при свечах – несовместимые понятия. За это я и согласилась выйти за тебя. Я вернусь завтра после обеда. Не скучай, дорогой.

И девушка сбросила вызов. Твою мать! Сердито шлёпнул телефон о столешницу. Удружила! Вот и разрядился по полной. И что теперь делать? По старинке мыло и душ? Отменить всё? Нет, буду выглядеть глупо.

Соберись, Марк! Ты справишься. Это же обычная горничная, нянька и… Она – мать моего ребёнка и женщина, которую никогда не смогу выкинуть из головы.

Ужинать сели с отцом вдвоём. Прислуживала нам Лидия, и я невольно пожалел, что на её месте не Есения. Сейчас бы передать ей о сдвинувшемся времени встречи.

– Я рад, что ты смягчился по отношению к Есении, – произнёс отец, когда нас оставили в обеденной наедине. – Это достойный поступок.

Кинул в родителя молчаливый взгляд, поглощая свой ужин.

– Скажи, почему ты так прицепился к этой девушке? Ты же видишь, мы никогда не сможем быть вместе. Ни я, так она. Странная настойчивость с твоей стороны.

– И правда, – кивнул Игорь, как-то сурово посмотрев на меня. – Если бы я не привёз её сюда, что бы было, Марк?

Я пожал плечами, не почувствовав в вопросе подвоха.

– Рисовал бы, следил за садом и Бароном. Жил бы в своём тихом мирке.

– Правильно, но ты не всё перечислил.

– Ты о Хельге? – раздраженно выдохнул я. – Это бы не длилось долго.

– Нет, не о ней. Подумай, хорошенько, чего бы не было, если бы ни Еся? А точнее кого? Теперь ты можешь представить свою жизнь без неё?

– Нет, не могу, – честно признался я.

– Верно, потому что без Арсении, ты теперь и гроша ломаного не стоишь. Ты умрёшь без неё. Умрёшь, как в своё время умерла она.

На последней фразе, замер, уставившись на него.

– Ты ведь знаешь правду. Знаешь почему Есения ушла тогда. Почему не говоришь мне?

– Это не моя тайна, сынок, но одно скажу тебе точно – Есения, ушла, потому что очень сильно любила тебя.

Знакомое и давно забытое тепло потекло по жилам, но с примесью горечи.

– Тогда непонятная эта любовь, – заключил я, опрокинув в себя бокал красного.

– Ваша любовь никогда не была обычной, начиная с тебя и заканчивая Есенией, – парировал родитель и отложил приборы. – Прости, я сегодня неважно себя чувствую. Пойду прилягу.

Кивнул, оставшись в обеденной наедине с собой. Завершив ужин, поплёлся к себе, но предварительно зашёл в детскую. Дочь уже сладко спала, а её няня тире родная мать, тихо сидела в кресле и задумчиво наблюдала за ней. Увидев на пороге меня, Есения предостерегающе приложила указательный палец к губам. Прошёл ближе, глядя на своё сопящее чудо.

– Как бы я не злился на тебя, – тихо произнёс в тишине. – Как бы ни презирал. Как бы не пытался вычеркнуть из памяти, но я никогда не устану благодарить за неё. Да, ты предала. Бросила одного там за решёткой без ответов и надежд. Ты не хочешь называть причину, и я уже не спрашиваю, но… Только за то, что не лишила меня дочери, не исчезла вместе с ней, готов всё же дать тебе право быть с ней рядом. Увы, о материнстве говорить уже поздно, но мать не та, что родила, а та, что вырастила.