Лу, видимо, не оценила моего чувства юмора.

– Уж прости, мне пришлось импровизировать, – проворчала она. – Вам повезло, что в поезде нашла вас именно я, а не другой отряд императора. В противном случае ты бы сейчас сидел под стражей у Нерона.

Мэг снова сердито на меня посмотрела:

– Да, Лестер. И вообще: все нормально. – Она указала налево, в коридор, украшенный старыми плитками с греческим меандром[7], – наверное, это остатки заброшенной линии метро.

– Я знаю это место. Впереди должен быть выход.

Я хотел спросить, откуда она это знает, но потом вспомнил, что бо́льшую часть детства Мэг провела, скитаясь по темным переулкам, заброшенным зданиям и другим странным местам Манхэттена – и все это с благословения Нерона, злого императора, изображавшего из себя прогрессивного папашу.

Мне представилось, как малышка Мэг бродит по этим туннелям, делает колесо в грязи и выращивает грибы в каких-то богами забытых закоулках.

Мы шли за ней… Не знаю – шесть, семь миль? По крайней мере, мне так казалось. И вдруг по туннелю эхом прокатился гулкий грохот, донесшийся откуда-то издалека.

– Поезд? – нервно предположил я, хотя пути давно остались позади.

Лу наклонила голову набок:

– Нет. Это гром.

Я не понимал, как такое возможно. Когда мы спускались в туннель в Нью-Джерси, на небе не было ни тучки. Меня напрягала мысль о грозе, внезапно разразившейся так близко от Эмпайр-стейт-билдинг, где находится вход на гору Олимп – дом Зевса, также известного как Папуля-Громовержец.

Но Мэг ничтоже сумняшеся зашагала вперед.

Наконец мы дошли до тупика, из которого вверх тянулась металлическая лестница. Наверху виднелась приоткрытая крышка люка, из-под нее пробивался свет и сочилась вода, отчего казалось, что у нас над головами плачет полумесяц.

– Я помню, что он выходит в проход между домами, – заявила Мэг. – Камер нет, по крайней мере когда я была тут в последний раз, их не было.

Лу крякнула, как бы говоря «Молодец», хотя это могло значить и «Чую что-то паршивое».

Галлийка стала подниматься первой. Вскоре мы втроем оказались в переулке между двумя многоэтажками, отданные на растерзание ветру и дождю. В небе сверкнула развилистая молния, озарив темные тучи золотым светом. Струи дождя били меня по лицу, кололи глаза.

Откуда взялась эта буря? Что это: приветствие от отца или предупреждение? А может, это обыкновенная летняя гроза. Как ни печально, жизнь в теле Лестера доказала, что не всякое погодное явление имеет отношение ко мне.

От грома в обоих зданиях тряслись окна. Судя по фасадам из желтого кирпича, мы находились где-то в Верхнем Ист-Сайде, хотя трудно представить, что мы могли уйти так далеко от Пенн-стейшн по подземным туннелям. Впереди виднелась оживленная улица, по которой проносились такси. Парк-авеню? Лексингтон?

Я обхватил себя руками. У меня стучали зубы. Колчан начал заполняться водой, его ремень все сильнее давил на плечо. Я повернулся к Лу и Мэг:

– Ни у кого, случайно, нет какой-нибудь волшебной штуки, которая останавливает дождь?

С пояса, увешанного оружием, Лу сняла нечто, что я сначала принял за полицейскую дубинку. Она нажала на кнопку, и раскрылся купол – дубинка оказалась зонтиком. Естественно, места под ним хватило только Лу и Мэг.

Я вздохнул:

– Сам напросился, да?

– Ага, – кивнула Мэг.

Я поднял над головой рюкзак, и теперь 0,003 процента дождинок не попадало мне в лицо. Одежда липла к телу. Сердце то замедлялось, но начинало колотиться с бешеной скоростью, как будто не могло определиться, устал я или до ужаса напуган.

– Что теперь? – спросил я.

– Найдем место, чтобы перегруппироваться, – ответила Лу.

Я покосился на ближайший мусорный бак:

– Значит, у Нерона куча недвижимости на Манхэттене, а у тебя даже нет секретной базы?

Лу сухо рассмеялась – и сухим в этом переулке был только ее смех.

– Я же сказала: Нерон проверяет все камеры наблюдения в Нью-Йорке. И ты думаешь, что при этом он не следит за своей собственностью? Хочешь рискнуть?

Она была права, и это бесило.

Мне хотелось доверять Лугусельве, потому что ей доверяет Мэг. Я не мог не признать, что в поезде Лу спасла нас. У меня в голове звучала последняя строчка пророчества амфисбены: «Но ваша жизнь – в руках Нерона ледяных».

Это могло быть о Лу, о том, что ей можно доверять.

Вот только Лу убила амфисбену. Кто знает – вдруг, проживи монстр еще пару минут, он выдал бы еще одну строку: «Нет! Нет! Не доверяй галлийке ты».

– Если ты на нашей стороне, зачем притворялась в поезде? – спросил я. – Зачем убила амфисбену? К чему этот спектакль с туалетом?

Лу закряхтела:

– Начнем с того, что я на стороне Мэг. На тебя мне плевать.

– Верно подмечено, – ухмыльнулась Мэг.

– Что же до монстра… – Лу пожала плечами. – Это был просто монстр. Рано или поздно он возродится в Тартаре. Не велика потеря.

Я подумал, что жена мистера Змея с этим не согласится. Впрочем, совсем недавно я и сам относился к полубогам примерно так же, как Лу к амфисбене.

– Насчет спектакля, – продолжила она. – Если бы я предала своих товарищей, и вас, и меня наверняка бы убили, или кто-то из моего отряда сбежал бы и доложил обо всем Нерону. И меня бы считали изменницей.

– Но они все сбежали, – возразил я. – И все доложат Нерону и… А. Они расскажут Нерону, что…

– …Что в последний раз, когда они меня видели, – закончила Лу, – я дралась как бешеная, пытаясь не дать вам удрать.

Мэг отпрянула от Лу и посмотрела на нее круглыми глазами:

– Но Нерон решит, что ты погибла! Ты можешь остаться с нами!

Лу горько улыбнулась:

– Нет, Росточек. Мне скоро придется вернуться к нему. Если повезет – Нерон поверит, что я по-прежнему на его стороне.

– Но зачем? – не унималась Мэг. – Ты не можешь к нему вернуться!

– Иначе никак, – покачала головой Лу. – Я должна сделать так, чтобы вас не поймали. И еще… Мне нужно рассказать вам, что происходит… и что задумал Нерон.

Сомнение в ее голосе заставило меня напрячься. Каков бы ни был план Нерона, он явно ужасал Лу.

– К тому же, – продолжала она, – если хотите победить, вам понадобится свой человек при дворе императора. Очень важно, чтобы Нерон поверил, что я пыталась вас остановить, но у меня не вышло, и я прибежала к нему поджав хвост.

– Но… – Похоже, мои мозги совсем раскисли от дождя и больше не могли порождать вопросы. – Ладно. Объяснишь в каком-нибудь сухом месте. Кстати об этом…

– У меня идея, – сказала Мэг. Она подбежала к дороге впереди. Мы с Лу, шлепая по лужам, последовали за ней. Судя по ближайшим табличкам, мы находились на углу Лексингтон и Семьдесят пятой улицы. – Видишь? – улыбнулась Мэг.

– Вижу что? – переспросил я. – О чем ты… – Я вдруг понял, что она имеет в виду, и это осознание обрушилось на меня словно тяжеленный амтраковский тихий вагон.

– Нет, – сказал я. – Они и так много для нас сделали. Я не стану опять подвергать их опасности, особенно когда за нами охотится Нерон.

– Но в прошлый раз ты был совсем не против, чтобы…

– Мэг, нет!

Лу переводила взгляд с меня на нее:

– Вы вообще о чем?

Мне хотелось засунуть голову в рюкзак и заорать. Полгода назад я без колебаний завалился к старому другу, который жил в паре кварталов отсюда. Но теперь… после всех трудностей и страданий, которые обрушивались на любое место, где мне давали приют… Нет. Я не мог поступить так снова.

– Давай так. – Я вытащил из колчана Стрелу Додоны. – Спросим мою подругу-пророчицу. Наверняка у нее есть идея получше, например поискать горящие предложения в отелях! – Дрожащими руками я поднял стрелу. – О великая Стрела Додоны…

– Он что, к стреле обращается? – спросила Лу Мэг.

– Ага, – кивнула Мэг. – Он разговаривает с неживыми предметами. Не обращай внимания.

– Мне нужен твой совет! – продолжал я, сдерживаясь, чтобы не пнуть Мэг по ноге. – Где нам искать укрытия?